Рэйвен Харт - Искушение вампира

– Как он работает? – сдавленно прохрипел Джек.

– На него наложена магия, – отозвался я, стараясь совладать с яростью. Я хорошо знал его и понимал, что он не станет слепо подчиняться, а предпочтет сам принять решение. – Синий цвет вуду – цвет неба, цвет твоих долбаных упрямых глаз. Он удержит зло на расстоянии. Я приказываю тебе носить пиджак, пока не вернешь оберег Лалии.

Подле тяжелой ветки дуба возникло призрачное лицо молодой женщины. Она переводила взгляд с меня на Джека и улыбалась, наслаждаясь нашей склокой. Джек сучил ногами, пытаясь дотянуться до земли.

– Я могу продержать тебя здесь всю ночь. А ведь твоей Консуэле угрожает опасность. Как и Оливии. Как и этой, – я кивнул в сторону «ягуара», – умирающей девочке. Но мы останемся здесь, пока не перестанешь строить из себя законодателя мод.

– Ладно, – сдавленно сказал Джек. – Отпусти меня. Я надену этот ужас.

– Как пожелаешь, – отозвался я и ослабил хватку. Джек плюхнулся на землю, издав цветистое проклятие. Призрачный смешок, подобный треску ветвей на ветру, эхом разнесся вокруг нас.

Я кинул пиджак Джеку и подождал, пока он наденет его. Проблемой меньше. Теперь нужно было позаботиться о Шейри: либо облегчить ей смерть, забрав последние остатки жизненной силы, либо провести ритуал ее превращения в вампира.

Моего вампира.

Не нужно было смотреть на небо, чтобы понять: солнце вот-вот взойдет. Я был на взводе, и отнюдь не в хорошем смысле этого слова. Вот уже полчаса я мерил шагами холл в доме Конни, совершенно позабыв, что она в ночной смене и вернется с работы часов в семь. Аккурат перед рассветом. Хорошо еще, что ее квартира располагалась в дальнем конце коридора; если кто-нибудь войдет, он примет меня за обдолбанного наркомана.

Время шло, и я уже был готов уйти – чтобы успеть вернуться домой до того, как превращусь в головешку, – но тут появилась Конни. Она все еще была одета в свою полицейскую форму, но ожерелья я не увидел. Боже ты мой…

– У тебя нет синих замшевых ботинок? Они бы подошли к этому, – сказала Конни, указывая на мой пиджак рукой с зажатым в ней ключом.

Я оглядел себя, мысленно матерясь на чем свет стоит.

– Вот… Проиграл пари, и теперь придется носить это до Хэллоуина, – пробормотал я.

– Хм. Смотри, как бы тебя не приняли за призрак Элвиса. [23]А откуда кровь?

Я потер пальцем одно из самых больших пятен.

– Э… Ну, видишь ли… Я согласился надеть пиджак, но сперва набил тому парню морду. Чтобы было неповадно.

– Это нечестно. Тебе не кажется?

– Ну, может быть… Долгая история. Слушай, можно зайти на минутку? Надо поговорить.

– Конечно. – Конни отперла дверь, и я вошел в квартиру. – Садись. Хочешь кофе или еще чего?

– Нет, спасибо.

До сих пор я не бывал у нее дома. Мы встречались на дорогах или у меня в гараже – как правило, в присутствии пары-тройки «обычных». Едва ли это можно назвать романтическим свиданием. Сейчас, оказавшись в квартире Конни с ней наедине, я чувствовал себя немного странно. Хорошо, но странно. Обстановка была более… женственной, что ли, чем я ожидал. Я увидел несколько антикварных вещиц, которые не слишком гармонировали с остальной мебелью, но выглядели неплохо. В квартире было чисто и опрятно, как я и представлял. Если честно, чаще всего я, конечно же, воображал спальню Конни (кровать, застеленная красным атласом… ах, мечты, мечты!), но отсюда ее не было видно.

Я все же слишком нервничал, а потому так и не присел. Ожидая прихода Конни, я прикидывал, как бы половчее рассказать ей об этом проклятом ожерелье, но все, что сумел выдумать, звучало чертовски неубедительно.

– Та штука, которую я надел тебе на шею… где она?

– Вот эта? – Конни раскрыла сумочку, выудила ожерелье и протянула мне. – Э-э… Джек. – Она указала на две куриные ножки, висевшие по соседству с бусинами и обшарпанными кожаными ремешками. – Это то, о чем я думаю?

– Хм… Э… – промычал я. А что еще сказать? Куриные ноги – они и есть куриные ноги.

– Знаешь, я боюсь показаться неблагодарной, но эта вещица не подойдет ни к одному из моих нарядов. Хочешь забрать назад?

– Нет. Сохрани ее. Честно говоря, я хочу, чтобы ты носила эту штуковину на себе. – Не будь я так взволнован, наверняка посмеялся бы над выражением ее лица, но сейчас чувствовал себя полным идиотом. – Носила все время, не снимая.

Конни смерила меня долгим недоверчивым взглядом.

– Стало быть, у нас все серьезно? Во мне затеплилась надежда.

– А тебе бы этого хотелось?

– Не крути, Джек. Я не вчера родилась. Это ведь гри-гри. Я и подумать не могла, что ты веришь в черную магию. Так что у нас стряслось и почему я должна носить вудуистский амулет?

Короче, мне пришлось отказаться от байки про медицинский эксперимент, и от байки о племяннике-антропологе, и вообще от всех баек, которые я придумал. Все, что мне оставалось, – это сказать правду. Или нечто очень близкое к ней.

Я сделал глубокий вдох.

– Помнишь моего дядю Фреда?

– Того, что любезничал со мной сегодня?

Вот как это выглядело с ее точки зрения. Бог ты мой! Этот парень действительно крут!

– М-мм…Да. Видишь ли, он не очень хороший человек…

– В каком смысле? – Глаза Конни сузились. Она снова превратилась в копа.

– Понимаешь, он верит во всю эту черную магию, а у нас с ним не очень-то теплые отношения. Своего рода семейная вражда.

– То-то ты выглядел таким напряженным, – кивнула она.

– Верно. – Конни хорошо чувствовала мое настроение, и я внезапно понял, что рад этому. – Вообще-то я не верю во всякие вуду-муду, но стараюсь держать ситуацию под контролем…

– Хм, – сказала она. На лице ее появилось непонятное выражение.

– Поэтому я хочу, чтобы ты поносила ожерелье.

– Но ведь дядя в ссоре с тобой, а не со мной.

– Да, но… он думает, что я… к тебе неровно дышу.

Я отвернулся, ощущая, как горячая кровь приливает к моим щекам. Потом взгляд мой упал на занавешенное окно, и я понял, что сейчас и впрямь станет горячо. Тонкие солнечные лучи пробивались сквозь штору. Я попятился к двери. Все будет в порядке, пока лучи не доберутся до меня.

– В этом доме есть погреб?

Женщина воззрилась на меня так, словно я сбежал из психушки.

– Есть подвал. – Она шагнула ко мне. – Три вопроса, Джек. Во-первых, почему твой дядя решил, будто ты ко мне неровно дышишь? Во-вторых, при чем тут амулет? – Кони положила руки мне на плечи. – И третье, но не последнее… это правда? Насчет неровного дыхания?

К тому времени я уже прижался спиной к двери, а солнечные лучи неумолимо расползались по комнате. Ну и черт с ними. Я схватил Конни за талию и притянул к себе.

– Ответ на первый вопрос: я думаю, это очевидно. На второй: скоро я все объясню. И на третий… – Я наклонился к ней и поцеловал. Мягкие губы Конни пахли клубникой. Я прижал упругое трепещущее тело женщины к своему, мертвому и холодному, и купался в ее тепле, ее дыхании, ее жизни… Конни крепко обняла меня, и если бы между нами не оказалось твердого предмета, натянувшего мои джинсы, то, пожалуй, трудно было бы понять, где заканчивалась моя милашка и где начинался я.