Ф. Каст - Непокорная

— Мы разминались на запасном поле. Секторы для стрельбы были разгорожены белой парусиной. Уилл находился справа от меня. Я помню, как натянул лук и сосредоточился, как никогда в жизни. Я очень хотел выиграть.

Старк снова замолчал и покачал головой. А потом скривил губы в привычной язвительной ухмылке.

— В тот момент золотая медаль была для меня важнее всего в жизни. Поэтому я натянул тетиву и подумал: «Что бы ни случилось, я попаду в яблочко и, Уилл, наконец, будет поражен!» Я выстрелил в мишень, но на самом деле представлял, как побеждаю наставника, — Старк опустил голову и испустил тяжелый вздох. — Стрела попала прямиком в мою мысленную цель. Она поразила Уилла прямо в сердце, и он мгновенно умер.

Я беспомощно затрясла головой.

— Но как это могло произойти? Он очутился перед мишенью?

— Даже близко не подходил. Говорю же, он был шагах в десяти справа. Нас разделяли парусиновые перегородки. Прицеливаясь и стреляя, я смотрел вперед, но это ничего не значило. Стрела угодила Уиллу прямо в грудь! — Старк поморщился от боли, которую, видимо, до сих пор причиняло ему это воспоминание. — Все произошло очень быстро, я не успел ничего запомнить. Потом я увидел кровавые брызги на разделявшей нас белой парусине, и он умер.

— Старк, может, ты не виноват? Вдруг это какое-то колдовство или трагическая случайность?

— Сперва я тоже так думал, по крайней мере, надеялся. Но потом я испытал этот свой «дар». У меня разболелся живот.

— Ты еще кого-то убил?

Нет, я экспериментировал на неодушевленных предметах. Например, на товарном поезде, который ежедневно в одно и то же время проходил мимо нашей школы. Поезд был старомодный, с огромным черным паровозом и красным тормозным вагоном, такие до сих пор часто проходят через Чикаго. Я распечатал на принтере изображение тормозного вагона и приколол его к мишени на школьном дворе. Потом представил себе, как целюсь в тормозной вагон, и выстрелил.

— И что? — не выдержала я, когда он замолчал.

Стрела исчезла. Но только на время. На следующее утро я пошел к железнодорожным путям и нашел ее. Она торчала в стене настоящего тормозного вагона.

— Охренеть! — вырвалось у меня.

— Теперь понимаешь? — Старк подошел ко мне, и мы оказались совсем близко. Он пристально заглянул мне в глаза. — Вот почему я должен был рассказать тебе о себе и спросить, можешь ли ты защитить своих близких.

Мой и без того разбушевавшийся желудок скрутило узлом.

— И что ты собираешься делать?

— Ничего! — заорал Старк.

Перепуганная Фанти снова заскулила, и даже Нала прекратила с мурлыканьем тереться о ногу Старка и подняла на него взгляд.

Старк снова откашлялся и с видимым усилием взял себя в руки.

— Не собираюсь я ничего делать. Но ведь Уилла убивать я тоже не собирался, но все равно убил.

— Тогда ты не знал о своих ужасных способностях, а сейчас знаешь.

— Я догадывался, — тихо произнес он.

— Ой! — вырвалось у меня.

— Ну да, — Старк крепко сжал губы, а потом продолжил:

— Я чувствовал, что в моем даре есть что-то пугающее, но не прислушивался к себе. Мне следовало быть более осторожным, я этого не сделал и в результате убил своего лучшего друга. Ну вот теперь ты знаешь обо мне всю правду, на случай, если я снова что-нибудь выкину!

— Постой. Если я правильно тебя поняла, только ты знаешь, куда целишься, выбор цели происходит в твоем сознании.

Он саркастически хмыкнул.

— Так только кажется, но на самом деле все гораздо сложнее. Однажды я решил потренироваться где-нибудь вдали от людей и отправился в парк неподалеку от нашего Дома Ночи. В это время там никого не было, я специально проверил. Я отыскал большой старый дуб и повесил мишень в том месте, которое условно принял за центр дерева.

Старк посмотрел на меня, словно ожидал какого-то отклика, и я кивнула.

— Ты имеешь ввиду середину ствола?

— Ну да! По крайней мере, целился я именно туда, считая это место центром дерева. Только ты знаешь, как иногда называют центр дерева?

— Нет. Честно сказать, я не очень разбираюсь в деревьях, — ляпнула я.

— Я тоже. Все это я узнал уже потом. Древние вампиры, имевшие власть над Землей, называли центр дерева его сердцем Они верили, что сердце каждого дерева олицетворяет птица, зверь или даже человек. В общем, я выстрелил в центр дерева, а попал в его сердце, — больше Старк ничего не сказал и хмуро уставился на свой лук.

— Кого ты убил? — тихо спросила я и, не раздумывая, положила руку ему на плечо. Даже сейчас я не могу точно сказать, зачем сделала это. Возможно, мне показалось, что ему это необходимо. А может, несмотря на опасность, которую он представлял, меня к нему подсознательно влекло.

Старк накрыл мою ладонь своей и понурил плечи.

— Сову, — судорожно выдохнул он. — Она сидела ветке на самой вершине дерева. Стрела пробила ей грудь. Господи, как же она кричала, когда падала!

— Сова была сердцем дерева, — прошептала я, борясь с безумным желанием обнять Старка и успокоить.

— Ага. А я ее убил.

Старк поднял голову и заглянул мне в глаза. И тогда я подумала, что никогда еще не встречала взгляда, полного такого мучительном сожаления. И вот еще что. Оба зверя у ног Старка явно хотели утешить его, по крайнем мере Нала вела себя совершенно необычно, и я вдруг подумала, что этот парень, возможно, владеет не только даром точно попадать в задуманную цель. Однако говорить ему ничего не стала. Судя по всему, Старк и одним даром был сыт по горло!

И тут Старк вдруг сказал:

— Теперь понимаешь? Я могу быть опасным, даже не подозревая об этом.

— Кажется, понимаю, — осторожно сказала я, не убирая руки. — А если оставить стрельбу из лука? Хотя бы на время, пока не научишься контролировать свой дар?

— Да, знаю, что именно так мне и следует поступить. Но когда я не тренируюсь, то есть когда не выхожу на стрельбище и не думаю об этом, часть меня словно бы начинает умирать. Это очень больно и мучительно. — Старк снял свою руку с моей и отстранился. — Так что я еще и трус. Не выношу боли и страданий. Ну вот, теперь ты все обо мне знаешь.

— Желание избежать боли вовсе не призп/т трусости, — возразила я, услышав тихую под сказку внутреннего голоса. — Это по-человечески.

— Недолетки не люди!

— Вообще-то я так не думаю. Мне кажется, что человечность — это лучшее, что есть в каждом из нас, и в недолетках, и в вампирах.

— Ты всегда такая оптимистка?

— Что ты, совсем нет! — засмеялась я.

На этот раз улыбка Старка была менее ироничной и гораздо более искренней.

— Ну на плаксу ты точно не похожа, хотя я совсем мало тебя знаю.

— Нет, я, конечно, не настолько пессимистка. По крайней мере не привыкла ею быть, — ухмыльнулась я. — Хотя… — Моя улыбка погасла. — Вообще-то, в последнее время я не такая непробиваемая, как обычно.