Ф. Каст - Непокорная

— Точно! И это как-то связано с незнакомой нам пока королевой Тси-Сгили, которая сразу после этого примется колдовать.

— Да кто она такая, эта самая Тси-Пси… Как ее там?

— Это имя мне знакомо… Кажется это на языке чероки… Интересно, если…

Я ахнула и замолчала, пораженная ужасной догадкой. Я вдруг поняла, почему меня так беспокоил этот почерк!

— Что? — Афродита села и, оторвав от лица полотенце, вперилась в меня перепуганным красным взглядом. — Что там еще?

— Почерк… — произнесла я помертвевшими губами. — Это почерк моей бабушки!

— Почерк твоей бабушки? — переспросила Афродита. — Ты уверена?

— Абсолютно.

— Но это невозможно! Я записала эту бредятину всего несколько минут назад.

— Знаешь, мы с Дарием практически перенеслись сюда через транспортатор. Преобразовались в энергию — и опа! — уже у тебя. Говорят, такое на самом деле невозможно, но у нас получилось.

— Я всегда говорила, что «Звездный путь» смотрят одни придурки!

— Но ты же узнала, откуда транспортатор? Значит, сама придурочная! — торжествуя, подловила я Афродиту.

— Понимаю, как бы тебе этого хотелось, но опять мимо. Просто Никс наказала меня придурочными друзьями.

— Ладно, проехали! Я убеждена, что это почерк моей бабушки. Кстати, у меня в комнате есть ее письмо. Сейчас сбегаю, принесу. Вдруг ты права… — я выразительно подняла брови и добавила: — …и мне только кажется, что он похож. — И уже шагнула к двери, но на пороге остановилась и сунула листок Афродите под нос. — Скажи, это твой почерк?

Афродита устало взяла из моих рук листок и несколько раз моргнула, чтобы прояснить взгляд. Потом лицо ее исказилось, и я поняла, что она скажет еще до того, как она открыла рот.

— Нет, черт возьми! Это ни разу не мой почерк!

— Я мигом!

Стараясь не задумываться над тем, что происходит, я рванула по коридору и пинком распахнула дверь в свою комнату. Недовольная Нала встретила меня возмущенным «ми-и-уф», давая понять, что даже мне не дано права нарушать ее царственный сон.

Мне потребовалось две секунды, чтобы найти последнюю бабушкину открытку: она красовалась на моем письменном столе (гораздо более дешевой версии Афродитиного). На открытке были изображены три мрачные монахини (монахини!). Надпись внизу гласила: «Хорошая новость: они молятся за тебя». Внутри было продолжение: «Плохая новость: их всего трое». Я в очередной раз фыркнула и бросилась в комнату Афродиты, размышляя на бегу, что сказала бы об этой открытке сестра Мэри Анжела. Рассмеялась бы или оскорбилась? Надо будет спросить при случае.

Не успела я войти, как Афродита протянули ко мне с кровати руку.

— Давай сюда! Сейчас сравним.

Я вручила ей открытку, и мы вместе впились глазами в коротенькую бабушкину записку. Потом Афродита поднесла открытку к листку со стихотворением, и мы завертели головами, глядя то на один текст, то на другой.

— Обалдеть! — заявила Афродита, в недоумении качая головой. — Честное слово, я записала стишок пять минут назад, но это точно почерк твоей бабушки, а не мой! — Она подняла на меня налитые кровью глаза, резко выделявшиеся на ее мертвенно-бледном лице. — Ты должна немедленно ей позвонить.

— Сейчас позвоню. Но сначала расскажи мне о своем видении.

— Ладно, только я буду говорить с закрытыми пилами и с полотенцем на лице. Надеюсь, тебя это не смутит?

— Нет, конечно! Давай, я смочу его водой. Кстати, о воде. Выпей еще водички. Выглядишь ты… ну, скажем, плохо.

— Ничего удивительного. Чувствую я себя еще хуже. — Афродита одним глотком осушила остатки «Фиджи», взяла протянутое мною только что намоченное и отжатое полотенце, накрыла глаза и снова откинулась на подушки, поглаживая монотонно урчавшую Малефисент.

— Хотела бы я знать, что все это значит, — глухо сказала наша Ясновидящая Красотка.

— Кажется, я догадываюсь.

— Правда? Расшифровала гребаный стих?

— Я не об этом! Мне кажется, это как-то связано с моими предчувствиями. Помнишь, я тебе говорила, что меня тревожит Неферет? Стиви Рей фактически сказала мне то же самое. Неферет что-то задумала — и на этот раз нечто помасштабнее своих обычных мерзостей. И еще мне почему-то кажется, что убийство Лорена дало ее планам зеленый свет.

— Возможно, ты права, но должна тебе сказатъ, что в моем последнем видении Неферет вообще не появлялась.

— Рассказывай скорее!

— Слушай. На этот раз видение было коротким и удивительно четким. Там был солнечный летний день. Посреди поля или, скорее, пастбища, сидела какая-то женщина. Рядом я разглядела скалу и отчетливо услышала журчание ручья или маленькой речки. Женщину я как следует не рассмотрела, но она сидели среди травы на белом домотканом покрывале. Помню, я еще подумала, что, мол, зря она постелила такое маркое покрывало прямо на землю. Потом замучаешься пятна от травы выводить.

— Этому покрывалу пятна не страшны, — пробормотала я, с трудом шевеля онемевшими губами. — Оно хлопковое и легко стирается.

— Так ты знаешь, что мне привиделось?

— Не совсем. Просто это покрывало моей бабушки.

— Значит, эта женщина была твоя бабушка! Она держала в руке этот стишок. Если честно, я ее совсем не разглядела. Она сидела, скрестив ноги, а я стояла за ее спиной и заглядывала ей через плечо. Стоило мне остановить взгляд на листке, все вокруг как будто растаяло, и я видела только строчки на бумаге.

— Зачем ты его записала?

Афродита с досадой дернула плечом.

— Откуда я знаю? Просто нужно было, и все. Понимаешь, когда я его записывала, то была то была еще там, в своем видении. А когда очнулась, то сразу разыскала Дария и послала его за тобой. Дальше вообще ничего не помню. Кажется, я потеряла сознание.

— И все?

— Тебе что, мало? Можешь не волноваться, этот вонючий стишок я записала целиком!

— Я не об этом, — покачала головой я. — Обычно твои видения предостерегают о несчастье, которое может произойти в будущем. А где тут предостережение?

— Нигде, — вздохнула Афродита. — И никаких дурных предчувствий. На этот раз мне просто показали дурацкий стишок. А в остальном это было не видение, а идиллия. Даже на природу вывели — я имею в виду это заросшее травой пастбище. Летний денек, ласковое солнышко, все дела. Все было до омерзения прелестно, вот только очнулась я с красными глазами и раскачивающейся головой.

— Вот это-то меня и пугает. Кажется, на этот раз видение досталось тебе, а дурное предчувствие — мне, — хмуро заявила я, доставая из сумочки мобильник. Потом посмотрела на часы. Три утра! Черт! Бабушка наверняка еще спит! Кроме того, сегодня я, кажется, прогуляю все уроки (если не считать драматического искусства и этой ужасной импровизации). Круто. Ладно, бабушка поймет. Хотелось бы надеяться, что и преподаватели тоже…