Роберт Джонсон - МЫ: Глубинные аспекты романтической любви

Первый раз это случилось под высокой сосной, на тайном месте любовных свиданий. Луна оказывается с ними в сговоре и открывает им, что король за ними следит с вершины дерева. И после того, как любовники, разыграв свои роли, одурачили короля, Бранжьена восклицает:

"Бог явил для тебя великое чудо, ибо он милостив и не поразит невинных в сердце своем".

Что это? Противоречие, которое трудно объяснить. Как могли оказаться любовники "невинными в сердце своем", несмотря на то что предали короля, нарушили данную ему клятву и одурачили его? Неужели это тот самый Бог, который освящал их брак, перед ликом которого они поклялись в верности? Неужели Бог выпил того же зелья, которое выпили любовники, и стал помогать им в предательстве и прелюбодеянии?

Даже более того. Когда любовников схватили и Тристана повели на костер, он спрыгнул с утеса. Но свершилось чудо: внезапно сильный ветер надул полы его платья, замедлил его падение и поставил его прямо на ноги. Позже, когда король Марк нашел любовников спящими вместе в лесу Моруа, случилось так, что Тристан положил между собой и Изольдой обнаженный меч, и снова любовники оказались спасены. Наконец, когда Изольда перед всеми баронами королевства проходила испытание судом Божьим, она взяла раскаленный докрасна железный прут и осталась Целой и невредимой. Сам Бог подтвердил, что она говорит "правду".

Что за чудеса? Что они значат? Это не специальные драматические приемы. Попробуем понять, что любовники говорят правду: они "невинны". Они "чисты в сердце своем". Они настолько правдивы, а сила их правды столь проникновенна, что они потеряли ощущение, где находятся, которое имели совсем недавно; они созвучны с иным миром, с другой размерностью жизни, и это созвучие противопоставляет их отношения всем известным нормам обычного земного мира.

Эти чудеса говорят нам, что любовники правы, даже когда им кажется, будто они поступают "неправильно". По крайней мере, они делают все, что могут, когда наступает час ужасного разоблачения. "Другой мир" все больше и больше вторгается в обычную жизнь, чтобы облегчить двум влюбленным возможные последствия их поступков, ибо романтическая любовь не вписывается в обычный мир и человеческую мораль, но абсолютно "созвучна" другому миру. Однако тот, иной мир назначает собственную цену и приводит влюбленных к совершенно иным последствиям, и вскоре мы убедимся в том, какие это последствия.

Если мы зададимся вопросом, что это за иной мир, с которым так созвучны любовники, то, чтобы получить ответ, нам потребуется лишь вернуться к высокой сосне и послушать Тристана:

Что не тот чудесный сад. Но настанет день, моя дорогая, где мы пойдем с тобой вместе в счастливую страну, откуда никто не возвращается. Там высится замок из белого мрамора, в каждом из тысячи его окон горит свеча, у каждого окна менестрель играет и поет бесконечную мелодию..."

"Чудесный сад" - это внутренний мир души, неисследованная часть человеческого бытия вне пространства и времени. Тристан ничего не знал об этом мире, пока не выпил любовного зелья, но, едва он его выпил, этот мир поглотил его. Он был ослеплен тем, чего никогда прежде не видел; его разум и тело и все его чувства с этого момента оказались настроены на один-единственный уровень бытия.

А что происходит с королем? Как обстоит дело в отношении обычной человеческой жизни Тристана и его долга? Что с браком Изольды? Ее клятвами? Ее супружеской жизнью? Здесь, под сосной, мы начинаем ощущать, что любовное зелье требует от нас слишком многого. Слишком многое придется оставить. Пока мы как следует не осознаем Эго, пока мы не поместим его на новый уровень понимания, оно будет полностью владеть нами и подавлять нас из глубины. Оно растворяет нашу обычную человеческую жизнь, отношения и условности, ничего не оставляя на прежнем месте. Нам открывается редкий и прекрасный мир, это часть нас самих, которую мы так страстно желали в себе распознать, к которой так хотели прикоснуться. Но всякий раз, едва бессознательное открывает нам новую неоспоримую истину, любовное зелье попадает в области, которые до сих пор были для него недоступны, разрушает то, что стоило сохранить, захватывает больше, чем следует.

Когда любовное зелье овладевает Тристаном и Изольдой, оно не только не спрашивает их о необходимости появления в их жизни нового измерения, но требует, чтобы они уничтожили свои представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, всякие понятия о привязанностях, условностях и верности, в соответствии с которыми живут простые смертные, сохраняя свою жизнь и общаясь между собой на этой грешной земле. ф

Мы увидели, как глоток любовного зелья перевернул их жизнь. Сейчас мы видим, как он возвращает их к жизни, характерной для простых смертных: он переворачивает наши ценности, превращая истину в ложь, а ложь - в истину. Во власти романтической любви большинство жителей Запада разрывается между двумя противоположными идеалами. Один из них - романтический идеал, другой - этический, на основании которого строятся человеческие отношения. Обычно мы считаем, что это одно и то же, но они совершенно отличаются друг от друга.

Куртуазная любовь внесла в нашу культуру целую совокупность ценностей. Вне нашего сознания родилась новая мораль, которая стала формировать наши установки. Роман в своей самой чистой форме ищет лишь одного - страсти. Он готов пожертвовать всем остальным - долгом, обязательствами, отношениями, договоренностями - только во имя страсти. Возвышенная любовь способствует появлению нашей веры в то, что наиболее важным в жизни оказывается постижение загадок человеческой души через романтическую проекцию. Мы не знаем каких-либо иных возможностей войти в контакт с собственной душой. Наш романтический идеал говорит нам о том, что достичь абсолютного восторга и открыть "сад наслаждений" можно только одним способом - "влюбиться".

Культ романа предлагает новое определение "хорошего" и "плохого". Новая мораль говорит нам, что нет ничего более важного, чем "влюбиться", почувствовав всю силу страсти и полноту экстаза, и поверить в возрождение исчезнувшей души, открывшейся в возлюбленном. Только страсть является единственным путем, ведущим к целостности и совершенству. Только страсть ведет в потерянный ранее мир богов. Поверив в это, мы ничего не можем сделать, ограничив себя старыми категориями "истинного" и "ложного", поэтому переходим к новым стандартам. Все, что возникает в состоянии "влюбленности",- это "правильно"; все, что служит нашей страсти,- правильно; но все, что стоит на пути моей страсти, следует отбросить в сторону во имя высшего "добра". Все мы отвечаем вместе с Тристаном: "Ты, который сидишь здесь и судишь нас, знаешь ли ты, какое зелье мы выпили в море?" Мы верим в то, что имеем право следовать за своими проекциями, куда бы они нас ни привели, и следовать страсти только ради нее самой, не обращая внимания на разрыв отношений и на людей, которые испытывают боль. Страсть бессознательно считается вершиной благодати, главной целью нашей жизни, а все остальные ценности ради нее обычно приносятся в жертву.