Сергей Гомонов - Сокрытые-в-тенях

— Дина! — с облегчением выдохнула она и открыла дверь.

— Ах ты потаскуха!

С истерическим воплем в квартиру влетела неизвестная дама в блестящей, как чешуя, одежде. Ее глаза пылали бешеной яростью, а пальцы она растопырила так, будто хотела вырвать Анины глаза неправдоподобно длинными, изогнутыми ногтями. На них был черный лак, и он завладел вниманием Ани больше, чем все остальное в незнакомке.

— Так я и знала! Ах ты тварь подзаборная! Б…, и он позарился на такое! Ну, я нисколько не удивлена, нисколько! Что этому козлу еще надо? Он уже всех перебрал, вот и дошла очередь до этой чмошки.

Аня прижалась спиной к стене. Женщина пронеслась мимо нее, как торнадо в период ураганов.

— Где этот козел? Иду, смотрю: во всех окнах свет горит! Фестиваль у них! Где ты, сволочь? И ради этой уродины ты бросил меня? Выходи, все равно найду!

Аня огляделась в поисках свитера и плаща, но с расстройством вспомнила, что раздевалась в комнате, где потом легла спать.

— Дина! — пискнула она в надежде, что подруга, где бы она ни пристроилась поспать, проснется и выйдет к ним.

— Дина?! Этот козел тебе про меня рассказывал? — голосом, похожим на скрежет тормозов, заверещала незнакомка с черными ногтями.

— А вы Дина? — остолбенела Аня.

— Для тебя я Дина-завр! Я вам сейчас тут обоим покажу небо с овчинку! Говори быстро, где этот урод?!

— Я не знаю… на работе, наверное… если вы о…

— О нем, о нем, о Косте — черт ему в гости! На работе? А ты тогда что здесь делаешь?

— Жду его возвращения… А потом хочу уйти… Вы не так все поняли… Вы ведь его жена, да?

Девица запрокинула голову и деланно расхохоталась:

— Жена? Да его женой быть — себя не уважать! Почему свет всюду горит?

— Это я забыла выключить, — соврала Аня, не желая признаваться, что ее страшит темнота, откуда липкими щупальцами к ней тянется нечто, скрытое в потайных уголках квартиры или ее собственного сознания.

— Она еще и хозяйничает! «Забыла выключить» она! Неужели Константин на самом деле позарился… — она небрежно взмахнула рукой снизу вверх и опять вниз, — на такое?.. Ты вообще кто, деточка?

Если Ане поначалу казалось, что девица нарочно произносит слова, глотая гласные и форсируя звук «а», когда он под ударением, то теперь она поняла: по-другому у той просто не получается. Вот и он — московский говор!

Откуда ни возьмись, рядом с оробевшей Аней появилась настоящая Дина.

— Кто она? — прорычала Дина-первая, наступая на Дину-москвичку. — Она твой ночной кошмар! И я твой ночной кошмар!

— Мы твой ночной кошмар! — глухо повторила Аня, отлепляясь о стены. — У тебя есть ровно минута, чтобы исчезнуть отсюда, иначе…

— Иначе?.. — москвичка вскинула выщипанную бровь.

— Иначе тебя ждет очень неприятный разговор на всю оставшуюся ночь.

— Это с тобой, что ли, меня разговор ждет на всю ночь? — фыркнула та.

Аня выдержала почти минутную паузу, во время которой на нее лился поток всевозможных непечатных ругательств. Когда Дина-москвичка вскипела уже настолько, что бросилась на нее с кулаками, Аня отступила и ответила:

— Нет, не со мной. С каким-то солидным мужчиной, который сейчас заглянет сюда и…

Девица ахнула, и тут из подъезда в квартиру шагнул пожилой господин в дорогом костюме и не менее дорогих очках. При виде него она съежилась и почти влипла в стену напротив Ани.

— Значит, так мы поехали в найт-клаб, да? — вкрадчивым голосом киношного злодея констатировал господин, не обращая внимания на присутствие в прихожей посторонних. — Значит, так я могу тебе доверять. Чуть что — ты мчишься к своим прежним любовникам, выясняешь отношения с их новыми пассиями, ведешь себя, как площадная девка, орешь на весь подъезд!

— Вадик, я сейчас расскажу, как все было на самом деле. Ты просто выслу…

— Да на кой черт, прости меня господи, я буду выслушивать ту розовую туфту, которую ты сейчас начнешь мне впаривать? Если бы твой глянцевый мозг мог изобрести то, что могло бы меня удивить, я бы на тебе никогда не женился. Не люблю непредсказуемости и неподконтрольности. Ты это знаешь, поэтому не ври мне и спускайся к машине.

— Я…

— Я сказал — спускайся к машине!

Девица вымелась прочь, напоследок одарив Аню взглядом, исполненным ненависти и презрения. Мужчина повернулся к Ане с Диной и добавил сухим деловым тоном:

— Извините. Это вам за беспокойство, — он привычным жестом извлек из бумажника зеленую купюру и вложил в руку остолбеневшей Ани, как Гоня-Костя из сна — свое глазное яблоко. — Вы же понимаете, мы тут все в какой-то мере люди публичные. Одним словом, я надеюсь, разногласия улажены, и эта… этот фарс не выйдет за пределы вашей квартиры?

Девушки кивнули.

— Вот и славно. Всего доброго.

Он давно ушел, лифт внизу уже лязгнул дверями, выпуская господина на площадку первого этажа, а Дина с Аней так и стояли, переглядываясь, попеременно сглатывая и хлопая ресницами.

— Я тебе говорила, — пробормотала Дина, — что надо уносить отсюда ноги.

Аня подняла руку и посмотрела на бумажку, выданную господином. Дина осеклась на полуслове. На бумажке виднелся портрет кого-то из американских президентов [3] Гровер Кливленд, 22-й президент США и цифра 1000.

— Мне это мерещится? — на всякий случай спросила Аня.

— Да вроде бы нет… Неплохо! Анька, да ты можешь зарабатывать на инсценировке адюльтера! Слушай, а на тысячу баксов можно купить приличную шмотку?

— Это тебя надо спросить. Не у меня ведь квартира на Остоженке. Откуда я знаю, что можно и чего нельзя в Москве? Может, здесь носовой платок стоит как шасси «Боинга»? И вообще, я считаю, что надо эти деньги отдать Косте.

— Ты что, дура? — разочарованно спросила Дина, опускаясь на пуфик.

— Дин, слушай, а давай я раз и навсегда покажу тебе свою медкарту, чтобы ты никогда больше не задавала мне подобных вопросов?

— Нет, ты прости, Ань, но деньги нам нужны, как воздух! Во всяком случае, мы не настолько богаты, чтобы выбрасывать их на ветер.

— А я не предлагаю на ветер. Я предлагаю…

— …Косте! Угу. Он пропьет их за пару дней, а то еще и копыта отбросит с перепоя. Ты хочешь оказаться виновной в его смерти?

Аня долго смотрела в глаза Дине и наконец вздохнула:

— Он нам помог, даже не спрашивая, во что мы его втравили. Как настоящий мужчина.

— Да-а-а, джигит! С фингалом под глазом!

— Да, джигит.

— Тебя вот один джигит прокатил уже… до дому.

— Дина!

— Ладно, извини. Но ты хочешь сделать откровенную дурь.

— Дармовые деньги добра не принесут.

— А ему — принесут?

— Для него они заслуженные. Может, у человека временные трудности и благодаря этой тысяче он разберется с долгами или…

Дина устало прикрыла глаза и потерла виски: