Юн Линдквист - Блаженны мертвые

Договорить ей не дали — кто-то выключил усилитель, и только тем, кто стоял в первых рядах, открылся секрет избавления от неминуемой гибели. На сцену поднялся здоровенный детина, одетый в костюм, — судя по всему, охранник. Решительно взяв даму за локоть, он повел ее со сцены. Ее спутница засеменила вслед за ними.

— Папа, — спросила Магнус, — а что такое душа?

— Ну, некоторые считают, что она находится у нас внутри.

Магнус ощупал свою грудь.

— А где именно?

— Везде и нигде. Это что-то вроде такого маленького призрака, который за нас мыслит и чувствует. Некоторые верят, что, когда человек умирает, душа покидает тело.

Магнус кивнул:

— Я тоже в это верю.

— Ну и хорошо, — ответил Давид, — а я нет.

Магнус повернулся к Стуре, который стоял, схватившись за грудь, как будто у него вот-вот начнется приступ.

— Дедушка, а ты веришь в душу?

— Да, — ответил Стуре, — верю. А еще я верю в то, что твой кролик мне сейчас дырку в рубашке прогрызет. Может, все-таки пойдем?

Они встали в очередь. Перед ними по-прежнему было несколько сотен человек, но очередь двигалась довольно быстро. Такими темпами минут через десять они, пожалуй, окажутся внутри.

Толпа у входа в Хеден стремительно таяла, и Флора приободрилась, — возможно, ей все же удастся попасть внутрь. У них с дедом были разные фамилии, и доказать родственную связь Флора не могла. Днем она попыталась дозвониться до бабушки, чтобы та сделала ей доверенность, но там в очередной раз подошла какая-то тетка и сообщила, что Эльви занята.

Флора заняла место в одной из очередей, ведущих к воротам. В последние дни она часто общалась с Петером — ему все же удалось остаться незамеченным, и он продолжал жить в своем подвале как ни в чем не бывало. Правда, вчера вечером у него сел аккумулятор, и он даже не смог пробраться к электрощиту из-за всех этих лихорадочных работ по благоустройству территории.

Да уж, потрудились они на славу...

Одно ограждение чего стоит — километра три, не меньше — и ведь всего за каких-то два дня! После одной из своих редких вылазок Петер доложил, что весь район кишит военными и что работы не прекращаются даже ночью. Прессу сюда либо не допускали, либо заключили с ней договор о неразглашении — пока премьер-министр не дал добро, в средствах массовой информации о Хедене не было ни слова.

Очередь медленно продвигалась вперед. Флора поправила рюкзак, набитый фруктами для Петера. Чтобы чем-то себя занять, она принялась перебирать в голове простые числа — один, три, пять, семь, одиннадцать, тринадцать, семнадцать, — в толпе она чувствовала себя более чем неуютно.

Страх, витающий на улицах города, не шел ни в какое сравнение с тем, что творилось здесь. Куда бы она ни повернулась, отовсюду исходили одни и те же волны. При этом внешне у людей в толпе это ни в чем не выражалось — ну разве что чуть более отсутствующий взгляд или решительный вид, — но внутри подводным чудищем ворочался страх перед чем-то неизведанным. Чем-то другим.

Девятнадцать, двадцать три...

В отличие от Флоры, большинство здесь присутствующих никогда не сталкивались с ожившими. Тела их родных и близких хранились в моргах либо были извлечены из земли военными и перевезены в закрытые отделения больниц. У них были все основания представлять себе самое худшее, что они, собственно, и делали. Флора попробовала отключить голову, чтобы не чувствовать этой массовой истерии. Она не понимала, зачем нужно было устраивать свидание подобным образом.

Флора опустила голову, зажмурилась и попыталась сосредоточиться.

Двадцать девять... тридцать один... чтобы показать, что у них все под контролем... тридцать девять, нет... мама... лицо... пальцы... ноги... все сгнило... сорок один... сорок один...

— Добрый день...

Сквозь пелену мыслей до Флоры донесся до боли знакомый голос. Она открыла глаза, подняла голову и увидела на сцене свою бабушку, впервые за последние четыре дня. За спиной Эльви стояла Хагар.

От растерянности Флора потеряла бдительность, и голос бабушки потонул в суматохе чужих голосов, звучащих в ее голове. Единственное, что ей удалось расслышать, это что-то про «души», а потом Эльви свели со сцены. Флора бросилась к бабушке.

Охранник держал Эльви за плечи, но при виде Флоры тут же ее выпустил, переключив внимание на молодого парня в костюме, возившегося с колонками. Охранник предупреждающе поднял палец:

— А ну, прекратить! Стой, где стоишь!

— Бабушка!

Эльви подняла голову, и Флора вздрогнула — за то время, что они не виделись, Эльви заметно постарела. Лицо ее стало каким-то серым, под запавшими глазами темнели круги, как будто она не спала несколько ночей подряд. Эльви обняла внучку, и Флоре показалось, что даже руки ее стали тоньше, слабее.

— Бабуль, как ты себя чувствуешь?

— Да ничего вроде.

— У тебя же совсем больной вид!

Эльви потрогала пластырь на лбу:

— Наверное, просто немного устала...

Охранник подтолкнул молодого человека к Эльви:

— А ну, живо с территории, и чтобы я вас здесь больше не видел!

Вокруг них начали собираться какие-то люди, преимущественно пожилые женщины, — кто-то похлопывал Эльви по спине, кто-то перешептывался.

— Бабуль, — произнесла Флора, оглянувшись, — а что вы тут вообще делаете?

— Привет, — молодой человек протянул ей руку, и она ее пожала. — Ты, значит, и есть Флора?

Флора кивнула и выпустила его руку. Как ни странно, среди общего гула голосов, звучащих в ее голове, его она не считывала, что было несколько неожиданно и даже, пожалуй, неприятно. Подошла Хагар и погладила Флору по руке:

— Здравствуй, детка! Как у тебя дела?

— Хорошо, — ответила Флора и указала рукой на сцену: — Что это было?

— Что-что? Ой, прости. — Хагар покрутила что-то за ухом: — Ну вот, так лучше. Что ты сказала?

— Спросила, чем вы тут занимаетесь.

Парень снова встрял в разговор.

— Твоей бабушке, — произнес он многозначительно, как будто подчеркивая: гордись, что у тебя такая бабушка, — было послание свыше. Она должна помочь людям обратиться к Господу, а иначе человечество погибнет. Вот мы и помогаем ей в этом нелегком деле. Ты сама-то верующая?

Флора покачала головой, и парень засмеялся.

— Надо же! Казалось бы, ты первая должна была броситься ей на помощь после всего, что вы пережили тогда, в саду...

Флоре совсем не понравилось, что незнакомый ей человек знает о вещах, о которых она и сама-то никому не рассказывала. Тетки по-прежнему обступали Эльви со всех сторон, и Флора вдруг ясно увидела причину ее усталости — все эти помощники на самом деле только высасывали из нее последние силы.

— Бабуль, так что за послание?