Хидеюки Кикути - Ди, охотник на вампиров

— Не забывай, что городом заправляет мой папочка. Ничто не помешает нам устроить так, чтобы ты и твой тупой братец сдохли от голода.

Дорис вздрогнула и не сумела этого скрыть — мерзавец говорил чистую правду.

Хозяйственной жизнью в деревне обычно руководил комитет, но в городе, несомненно, наивысшим авторитетом пользовался мэр. В жёстких условиях Фронтира требовалось принимать быстрые и жёсткие решения, чтобы спасти поселенцев от скорой гибели. Монстры, мутанты, бандиты — множество голодных глаз неотрывно следят за Рансильвой. Продажа и покупка товаров, естественно, относятся к хозяйственной жизни. Запретить магазину вести торговлю проще пареной репы. Поставленный перед выбором — жизнь или смерть его бизнеса, — старина Уотли волей-неволей подчинился давлению. Для Дорис же в её нынешних обстоятельствах двухдневная поездка за покупками в Педро, ближайшую соседнюю деревню, являлась делом немыслимым. К тому же ясно, что Греко и его дружки, несомненно, попытались бы остановить её.

— Ну и гад же ты, Греко. Плевать мне на твоего папочку… — Голос Дорис дрожал от гнева.

Не обращая внимания на её слова, Греко продолжил:

— А вот кабы ты сделалась моей женой, всё было бы по-другому. У нас всё схвачено, так что, когда отец уйдёт в отставку, влиятельные люди в городе позаботятся о том, чтобы следующим мэром стал я. Ну, что скажешь? Не передумала? Вместо того чтобы надрываться на своей захудалой ферме, ты могла бы носить самые роскошные тряпки и есть только отменные деликатесы. Дэну это тоже придётся по вкусу. А этого отвратного бродягу мы прогоним, я уж сумею защитить тебя от вампира сам. Ты удивишься, сколько охотников на нежить примчится сюда, если потрясти кошельком. Итак?

Вместо ответа Дорис придвинулась ближе.

«Гм, только посмотрите — прикидывается несгибаемой, а сама-то всё-таки как-никак женщина», — подумал Греко за миг до того, как Дорис плюнула в ненавистную рожу. Плевок попал на затемнённое забрало шлема.

— Ты… ты сумасшедшая сука! Я пытался с тобой по-хорошему, а ты, ты!..

Греко ещё не привык к форме — правая рука неудачно скользнула по стеклу лицевой пластины. Но едва забрало очистилось, сынок мэра неожиданно — девушка даже не успела отскочить — схватил Дорис за талию и притянул пленницу к себе. Боевая форма, купленная пару часов назад у бродячего торговца, была, конечно, подержанной и низкокачественной, но сама конструкция — ультраэластичная стальная броня, созданная на основе усиленной органической псевдокожи, натянутой поверх электронной нервной системы, — втрое повышала скорость и вдесятеро увеличивала силы владельца. Греко крепко держал Дорис, и вырваться она не могла.

— Что ты творишь? Отпусти меня! — крикнула девушка, отвешивая обидчику пощёчину, но лишь больно ушибла ладонь.

Греко, без труда удерживая одной левой обе руки Дорис, поднял девушку на фут над землёй. Шлем с железным скрежетом раскололся посередине, открывая лицо, обезображенное дьявольской похотью. Из угла самодовольно ухмыляющегося рта свешивалась нитка слюны. Не обращая внимания на негодующий взгляд Дорис, Греко заявил:

— Не всё тебе кочевряжиться да нос задирать. Сейчас, крошка, ты станешь моей. Эй, пентюх, не лезь не в своё дело, лучше держись отсюда подальше!

Последнее относилось к пожилому буфетчику, покинувшему прилавок в попытке остановить заваруху. Съёжившись от дикого рёва, буфетчик вернулся на своё место. Против сынка мэра не попрёшь. Паскудные губы Греко уже тянулись к обездвиженной красавице. Дорис резко отвернулась.

— Пусти меня! Я позову шерифа!

— А толку-то, — хохотнул мерзавец. — Чёрт, если он и появится, его шея ему слишком дорога, чтобы совать её в петлю. Эй вы, бар закрывается! Кто-нибудь, встаньте у дверей! Никого не впускать!

— Как скажешь… — Один из прихлебателей Греко направился к выходу, но внезапно остановился. Чёрная стена, выросшая перед ним, преградила человеку путь. — Какого хрена…

Вопль осёкся почти мгновенно, а ещё долю секунды спустя громила отправился в полёт, сокрушая телесами столы и стулья, а заодно пришибив парочку людей из своей же когорты, после чего врезался головой в стену. Его никто и пальцем не тронул — чёрная стена лишь чуть-чуть толкнула парня назад, но, должно быть, с нечеловеческой силой: троица нахлебников, стеная и едва дыша, разметалась на полу, а со стены с тихим шорохом посыпалась штукатурка.

— Ублюдок! Какого дьявола ты творишь? — Побледневшие бугаи потянулись за оружием, но чёрная стена, небрежно оглядев их, только пожала плечами.

В роли стены выступал лысый великан в кожаной жилетке шести с половиной футов ростом, с узловатыми, как корни деревьев, руками. Весил он, должно быть, фунтов триста пятьдесят — не всякие весы выдержат! Судя по видавшему виды массивному мачете, заткнутому за пояс гиганта, он превосходил противников не только физическими статями. Громилы поняли это и решили проявить благоразумие.

— Пожалуйста, прости нас. Моему другу совершенно неизвестно понятие «сдержанность».

Барахтающаяся в объятиях Греко Дорис на секунду забыла о борьбе, повернулась к новоприбывшим — и глаза её расширились от удивления. Голос был прекрасен, но тот, кому он принадлежал, был ещё прекраснее.

На вид ему можно было дать лет двадцать. Изумительные чёрные кудри струились по плечам, глубокие карие глаза, казалось, были готовы объять весь мир, и те, кто тонул в них, пребывали в блаженном опьянении. Азиатский Аполлон, не иначе!

Юноша вместе с великаном и двумя другими спутниками уселся за столик.

Единственные посетители «Чёрной лагуны» — кроме Греко и его банды — принялись играть в карты — видно, забавы ради. Разве что острый интерес в их глазах указывал на то, что новые гости — странствующие охотники.

— Ну и кто вы такие, придурки? — поинтересовался Греко, не отпуская Дорис.

— Я Рэй-Гинсей, Ясная серебряная звезда. Мой друг — Голем Нестрадалец. Мы охотники на исполинов.

— Чёрта с два! — взвыл Греко, оглядывая пришельцев. — Ты утверждаешь, что вы вчетвером охотитесь на этих громадных бегемотов? Детёныша исполина не прикончить десяти, а то и двадцати парням! — Он презрительно хохотнул. — Спорю, вы таки набрели на ублюдочного монстра, да только из всей ватаги в живых остались лишь ты, тощий маменькин сынок, жалкий верзила-тупица да гребаный горбун. Так что будь добр, уж поведай мне, как же горстка отбросов вроде вас умудряется охотиться?

— Мы можем показать — здесь и сейчас, — ослепительно улыбнувшись, ответил Рэй-Гинсей. — Но прежде тебе лучше отпустить юную леди. Если бы она была безобразна, другое дело, но обращаться так с красавицей — серьёзное нарушение этикета.