Стивен Кинг - Кошачье кладбище

Он бросился бежать, как был, в одном ботинке, широко раскрыл рот, но закричать не смог. Он добежал до дома Кридов все так же раззявившись и все так же не в силах закричать. Вскочил на мотоцикл, лихорадочно завел его и метнулся на шоссе, едва не угодив под колеса пожарной машины из Бруера. Волосы под мотоциклетным шлемом вздыбились.

Однако, приехав домой, он уже почти ничего не помнил о поездке в Ладлоу. Позвонил на работу, сказался больным, принял таблетку и лег в постель.

Стив Мастертон так и не вспомнил больше этот день. Разве что разрозненные эпизоды виделись ему в предутренних снах: что-то огромное близится, надвигается на него, хочет схватить, но в последнюю минуту ужасная лапа почему-то исчезала.

Еще ему виделись огромные горящие тусклым желтым светом глаза — точно маяки в тумане.

Иной раз Стив просыпался от собственного крика. И в ужасе таращил глаза. А в голове уже мелькало: ТЕБЕ ПРИСЛЫШАЛОСЬ. ЭТО НЕ ТЫ КРИЧАЛ. ЭТО ГАГАРЫ. ЗА КАРЬЕРОМ, К ЮГУ. ЗВУКИ ДАЛЕКО РАЗНОСЯТСЯ. СТРАННО.

Но что означали эти сказанные кем-то когда-то слова, он не знал, точнее, не помнил. Не прошло и года, как Стив Мастертон поменял работу и уехал на другой конец страны — в Сент-Луис.

За месяцы, пока он работал в университетском лазарете, Стив ни разу не заезжал в городок Ладлоу.

Полиция явилась под вечер. Вопросов было много, но никаких подозрений не возникало. Пепелище еще не остыло, его пока не трогали. Луис отвечал исправно и толково. Похоже, следователя ответы убедили. Разговаривали во дворе. Шляпы Луис не снимал. Оно и к лучшему. Увидь они седую голову, вопросов бы прибавилось. Что могло добром и не кончиться. Не снимал Луис и садовых рукавиц. Тоже правильно: руки все в крови, ссадинах, порезах.

Он засиделся долго за полночь, раскладывая пасьянс. Когда в очередной раз тасовал карты, скрипнула дверь черного хода.

ЧТО ПОСЕЕШЬ, ТО И ПОЖНЕШЬ. РАНО ИЛИ ПОЗДНО ПОСЕЯННОЕ И ВЗРАЩЕННОЕ ДАСТ ПЛОДЫ.

Он не обернулся, услышав неспешные, скрипучие шаги, лишь пристальнее вгляделся в карты. В глаза бросилась пиковая дама. И он накрыл ее ладонью.

Шаги остановились прямо за спиной.

Все стихло.

Холодная рука легла Луису на плечо. Голос у Рейчел оказался невнятный, будто в рот набилась земля.

— Дорогой мой! — произнесла она.

КОНЕЦ.