Джим Батчер - Маленькая услуга

— Какое? — спросил Боб жизнерадостно. — Веркозлы?

— Веркозлы. Я совершенно уверен, что мог бы прожить совершенно богатую и насыщенную жизнь, даже если бы никогда этого не слышал и не знал, что это значит.

Боб захохотал.

— Черт возьми, Гарри! Здорово излагаешь!

— Веркозлы, — пробормотал я и вернулся к чтению. Закончив пятую книгу, я повернулся за другой охапкой. Боб ругался на героев романа, как будто они были живыми людьми, подбадривая их во время любовных сцен и перебивая во всех остальных случаях.

Эта манера, вероятно, могла бы сказать мне что-нибудь важное о Бобе, если бы я был проницательным человеком. В конце концов, сам Боб был, по сути, духом, созданным из энергии мысли. Характеры в книге имели один и тот же фундамент и были весьма похожи. Не существовало их изображений, их нельзя было потрогать. Они были только образами в голове читателя, основанными на воображении и идеях. Их создало мастерство автора и фантазия читающего. Такие вот своеобразные родственники Боба.

Мог ли Боб, прочтя эти книги и вообразив их события, расценивать персонажей как… скажем, родных братьев и сестер? Как равных себе? Или как детей? Могло ли такое создание, как Боб, скучать по семье? Вполне возможно. Это могло бы объяснить его неослабевающий интерес к вымышленным сюжетам, основной темой которых было создание смертной семьи.

С другой стороны, он мог бы просто использовать персонажей так же, как некоторые мужчины используют надувных женщин. Я был совершенно уверен, что мне не хочется это знать.

Хорошо, что я не настолько проницателен.

Я обнаружил наших знакомых в восьмой книге, примерно на середине пути через страницы, полные примечаний и эскизов.

— Святое дерьмо, — пробормотал я, выпрямляясь.

— Нашел? — спросил Боб.

— Да, — ответил я и повернул книгу так, чтобы он мог видеть рисунок. Он был похож на наших козлоподобных нападавших больше, чем полицейские фотороботы на преступников. — Если книга не врет, мы столкнулись с граффами.

Боб издал задыхающийся звук, и любовный роман шлепнулся на полку.

— Эммм, ты сказал, граффы? [3] Gruff — по английски «грубый».

Я нахмурился, а он начал хихикать, громыхая об полку.

— Граффы? — ухмылялся он.

— Что такого? — спросил я оскорбленно.

— Как в «Трех Грубых Козлах»? — череп завыл от смеха. — Тебе только что надрали задницу персонажи детских сказок?

— Я бы не сказал, что они надрали мне задницу, — сказал я.

Боб просто давился от смеха. И это, заметьте, при том, что у него не было никаких легких. Как ему это удавалось?

— Да ты посмотри на себя, — задыхался он. — Нос совсем распух, и вокруг глаз черно. Ты похож на енота. И говоришь, что они не надрали тебе задницу!

— Ты не видел этих ребят в действии, — сказал я. — Они сильны и довольно умны. И их было четверо.

— Точно, как Четыре Всадника Апокалипсиса! — сказал он. — Только из детской книжки

Я нахмурился сильнее.

— Прекрасно, прекрасно, — ответил я. — Я рад, что смог тебя развлечь.

— О, супер, — сказал Боб.

Судя по голосу, его распирало от веселья.

— Помогите, помогите! Это Грубые Козлы!

Я вспыхнул.

— Тебя заклинило, Боб.

— Это ужасно забавно, — сказал он. — Держу пари, что каждый Зимний Сидхе посмеивается над этим.

— Только они не зимние, — сказал я. — Вот в чем суть. Граффы работают на Лето. Они на посылках у Королевы Титании.

Смех Боба резко оборвался.

— О!

Я кивнул.

— Я еще мог бы понять, если бы после того дела в Арктис Тор на разборки явился кто-то из Зимних. Но я никогда не конфликтовал с Летом.

— Ну, — сказал Боб, — однажды ты помог дочери Королевы Титании умереть от тысячи порезов. [4] Это событие описано в книге «Летний рыцарь». Файлы Дрездена-4.

Я сердито фыркнул.

— Да, но почему нападающих посылают только теперь? Это было несколько лет назад.

— Но это — фэйри, — сказал Боб. — Они никогда не страдали излишней логикой.

Я зарычал.

— В жизни все намного проще, — я постучал пальцами по книге, размышляя. — Нет, должно быть еще какое-то объяснение. Я в этом уверен.

— Как высоко они в Летней иерархии? — спросил Боб.

— Довольно-таки высоко, — ответил я. — Как группа, во всяком случае. У них репутация истребителей троллей. Похоже, на этом детские сказки заканчиваются.

— Истребители троллей, — повторил Боб. — Тролли. Такие, как личная охрана Мэб, части которой вы нашли рассеянными по всему Арктис Тору?

— Точно, — сказал я. — Но отметь, это был конфликт с Зимой, не с Летом.

— Я всегда восхищался твоей способностью быть односторонне-раздражающим.

Я покачал головой.

— Нет. Я, должно быть, сделал что-то такое, что так или иначе нанесло Лету вред, — я нахмурился. — Или помогло Зиме. Боб, знаешь что…

Зазвонил телефон, который я провел в лабораторию после того, как Молли чуть не сломала себе шею, кинувшись по стремянке отвечать на звонок. Я поднял трубку, бросив взгляд на часы, стоящие на полке. Было уже заполночь. Никто не станет звонить мне так поздно, если не случилось чего-то плохого.

— Подумай над этим, — посоветовал я Бобу.

— Это я, — сказала Мёрфи, когда я ответил. — Ты мне нужен.

— О, да, сержант, я тронут, — отозвался я. — Вы наконец-то признались в этом. Сейчас заиграет романтическая музыка.

— Я серьезно, — сказала она. Ее голос был усталым и напряженным.

— Где? — только и спросил я.

Она дала мне адрес, и мы дружно повесили трубки.

Стипендия Стража Белого Совета ограждала меня от банкротства, но мой счет в банке буквально истекал кровью, так что мне нужно было делать все возможное, чтобы оплачивать предъявляемые чеки. Мне нужна была работа. Поэтому, между частыми поездками в другие города в качестве Стража, я не терял время даром, периодически получая работу от Чикагской полиции.

— Это была Мёрфи, — сказал я, — предлагает поработать.

— Ясное дело, что еще она может предложить так поздно вечером? — согласился Боб. — Береги спину, босс. Особо тщательно.

— Зачем? — спросил я, пожимая плечами.

— Я не знаю, слушал ли ты в детстве эти сказки, — ответил Боб, — но если слушал, то должен помнить, что у Грубых Козлов была целая куча братьев.

— Да, — сказал я, — и каждый последующий был больше и злее предыдущего.

И я вышел из дома на встречу с Мёрфи.

Веркозлы. О, Господи!

Я стоял, глядя на огонь вместе с прочими зеваками, когда полицейский привел Мёрфи.

— Самое время, — сказала она напряженным голосом, подняла полицейскую ленту и пропустила меня. Я уже прицепил удостоверение консультанта к отвороту плаща. — Что так долго?

— Снега уже целый фут, и валит не переставая, — ответил я.

Она подняла на меня глаза. Кэррин Мёрфи — совсем малявка. И тяжелое зимнее пальто, которое она надела, делало ее еще меньше. Все ещё падающие большие пушистые снежинки цеплялись за ее золотые волосы и блестели на ресницах, кружась синими кристаллами в глазах.