Джеймс Герберт - Тайна Крикли-холла

Снова холл осветила вспышка молнии, и Гэйб увидел, что вода прибывает слишком быстро, ее бурлящая поверхность поднялась по лестнице почти до того места, где они все стояли.

— Наверх! — закричал он, перекрывая рев ветра и воды. — Дом крепкий, он выдержит, но нам надо подняться выше! Кто знает, до какого уровня поднимется вода, но на галерее мы наверняка будем в безопасности. А если надо, заберемся на чердак.

Вспышка света на мгновение ослепила всех, когда Перси зажег свой мощный фонарь, извлеченный из кармана его штормовки. Садовник направил луч на вспучившуюся воду, и они увидели что-то яркое в двери подвала. Это оказался волчок, но он быстро исчез из виду, унесенный течением, как резиновый мяч.

Перси крикнул, переводя луч фонаря на инженера:

— Вода уйдет через колодец! Она вряд ли поднимется выше, чем сейчас!

— Может быть! — так же громко ответил Гэйб. — Но нам будет спокойнее наверху!

Все стали подниматься по трясущимся ступеням, а Перси освещал путь. Прежде чем шагнуть на галерею, Гэйб, державший под мышкой Келли, оглянулся на холл. В темноте было не слишком много видно, но он заметил, что крошечные сияющие шарики вернулись.

Они танцевали над поверхностью темной бурной воды, как взволнованные светлячки.

Гэйб насчитал девять огоньков.

Утром река выглядела на удивление спокойной — хотя ее течение и оставалось довольно быстрым, вода вернулась в русло и ничему и никому не угрожала. В воздухе сильно пахло влажной землей, и везде валялся мусор: листва, кусты, ветки и сучки, даже галька и весьма приличных размеров обломки скал. Тут и там, а в особенности в нижней части склонов, целые деревья оказались выдраны с корнем. Над Крикли-холлом низко пролетели два желтых вертолета Королевской спасательной службы, направлявшиеся к заливу. Небо над ними сияло почти безупречной синевой, и лишь несколько небольших облачков украшали бесконечное пространство. Широкий сборный металлический мост уже соединил берега реки вместо снесенного водой деревянного. Множество машин скопилось на площадке перед мостом, в том числе и оливково-зеленый военный грузовик и два полицейских автомобиля. «Мондео» Пайка и «ситроен», принадлежавший Лили, ночью снесло с холма наводнением, и теперь они плавали в заливе вместе с разбитыми и перевернутыми рыбачьими лодками. Прямо на мокрой и грязной лужайке перед Крикли-холлом стояли машина «скорой помощи» с открытыми задними дверцами, полицейский фургон и лендровер.

Лорен и Келли были просто счастливы выбраться из дома на солнышко и с интересом наблюдали за суетой полицейских и спасательных команд. Но больше всего их интересовали полицейские ныряльщики, хотя девочкам и не позволили войти следом за ними в дом. И если сестры и чувствовали себя немного подавленными, то из-за смерти Кэма, подтвердившейся накануне и лишь отчасти отошедшей на задний план из-за событий прошедшей ночи. Зато сама эта ночь, похоже, не слишком повлияла на них. Правда, стоило внимательно понаблюдать за ними, а особенно за Лорен, в ближайшие недели — на случай проявления запоздалого шока. Девочки умудрились даже немного поспать, сначала на руках родителей прямо на галерее, над залитым водой холлом, а потом в собственных постелях, в то время как Гэйб и Эва охраняли их покой вместе с Лили и Перси.

Группа мужчин, среди которых был и Гэйб Калег, собралась у большого дуба, где с толстой ветки свисали на уцелевшей цепи качели. Сиденье одним краем касалось мокрой травы, оборвавшаяся цепь свернулась на земле, как железная змея.

Гэйб разговаривал с мужчиной в желтой куртке, стоявшим слева от него, — это был командир спасательной службы Том Холливэй.

— Спасибо за помощь. Но я уверен, вас ждут дела в деревне.

— Не так много, как мы ожидали, — ответил Холливэй. — Деревня отделалась сравнительно легко, не зря же все эти годы заботились о защите от наводнений. Несколько автомашин унесло и перевернуло, несколько домов довольно серьезно пострадали, но в целом ничего страшного. А самое главное — ни один человек не погиб, насколько мы знаем. Простите, я не хотел неуважительно отнестись к смерти вашего друга…

— Вы о Пайке? Нет, он не был нашим другом. Мы его едва знали. Он тут появился два дня назад, заявил, что психоисследователь и занимается поиском привидений.

Полицейский в форме, стоявший справа от Гэйба, — офицер в чине лейтенанта — заметил:

— Ну да, вы говорили. Он приехал потому, что прочитал статью в «Новостях Северного Девона».

— Ох… да. Он прочитал ту идиотскую историю о привидениях в Крикли-холле и заявил, что хотел бы ее опровергнуть… или, наоборот, подтвердить, я что-то не вспомню уже. Вот мы и разрешили ему провести исследования.

— Прошлым вечером. — Это было утверждение, не вопрос.

— Да. Прошлым вечером. Он как раз расставлял свою аппаратуру, когда вода ворвалась в дом. У бедняги не было ни единого шанса. Его просто смыло в подвал.

Полицейский с худощавым лицом серьезно кивнул.

— Да, бедняга. Именно ни единого шанса, и все из-за колодца внизу. — Он кивком указал на дом. — Ныряльщики, наверное, уже закончили свою работу, сомневаюсь, чтобы они нашли его тело. Наверняка бедолагу унесла подземная река, прямиком в залив… уж очень много воды было ночью. Береговая стража и спасательные вертолеты поищут, разумеется, тело мистера Пайка, но у этих берегов течения слишком неустойчивы и непредсказуемы.

Гэйб уставился в землю и не произнес ни слова. Он и его семья, вместе с Лили Пиил и Перси Джаддом, провели остаток ночи, сидя на галерее, прижавшись друг к другу, готовые в любой момент подняться на чердак, если вода вдруг достигнет угрожающего уровня. Когда же Лорен и Келли заснули и их отнесли в кровати, взрослые стали обсуждать все случившееся за последнюю неделю, а также историю эвакуированных детей и их чудовищную смерть. Лили рассказала о том видении, которое посетило ее, когда она лежала в полусознательном состоянии на лужайке перед домом, после того как качели, поднятые порывом ветра, ударили ее по голове, — если, конечно, это действительно был порыв ветра. Эва всплакнула над ужасной судьбой детей. Но все согласились с тем, что историю следует оставить при себе. Да и кто бы поверил такой правде? С точки зрения любого постороннего, Гордону Пайку просто не повезло, вот и все: он оказался в плохом месте в неудачный момент.

А потом Гэйб сказал:

— Но кто бы мог предположить, что местные власти в те годы могли скрыть подлинную причину смерти детей? — Вопрос был, безусловно, риторическим, и Гэйб продолжил: — Конечно, Перси ведь как-то говорил Эве, что даже если люди и знали, что на трупах детей были видны следы удушения, а у двоих и вовсе сломаны шеи, то все же главным, наверное, оказалось то, что у этих деток не было родителей, которые обеспокоились бы причиной их смерти. И потом, как бы все это выглядело в газетах? Как бы подействовало на моральный дух людей в военное время? Ну и прочее в этом роде. Кроме того, единственный подозреваемый к тому моменту уже умер. Он заплатил за свое преступление, видимо, не было смысла вытаскивать историю на свет. А то, что Криббена нашли обнаженным и его тело было сплошь иссечено плетью (такие следы нетрудно ведь отличить от порезов осколками стекла), должно было подсказать полицейским, что с этим парнем явно не все в порядке. Свидетель тут был всего один… а может быть, и не свидетель вовсе, а подозреваемая — Магда Криббен, сестра, но она с тех пор не произнесла ни слова. Конечно, я думаю, тогдашний викарий — как его, Россбриджер? — знал правду, не зря же он похоронил Криббена в самой заброшенной части кладбища, как можно дальше от могил эвакуированных детей. Но Россбриджеру пришлось хранить тайну ради себя самого, иначе пострадала бы его собственная репутация.