Джеймс Герберт - Тайна Крикли-холла

— Как раз столько, сколько прошло после исчезновения Кэма.

Ответом ему было молчание. Первым заговорил Гэйб:

— Ким, скажите мне.

— Труп сильно разложился. Иначе и быть не могло.

Гэйб несколько мгновений собирался с духом; новость требовала осознания. Он давно ожидал подобной вести и боялся ее услышать с того самого момента, как Кэм пропал.

— Дело в том, — сказал наконец полицейский, произнося слова очень медленно, — что вы нужны нам для опознания. — И тут же добавил чуть быстрее: — Вам незачем будет видеть труп, Гэйб, вы можете просто осмотреть одежду. Она, конечно, вся порвана, и цвет сильно изменился, но вы все-таки сможете ее узнать, если… Ботинок, правда, нет. Эва дала нам очень точное описание того, во что был одет Камерон в день исчезновения, так что вы, без сомнения, тоже это знаете.

Конечно, черт побери, знает: он стоял рядом с Эвой, когда она в полиции рассказывала об одежде сына, снова и снова повторяя одни и те же слова, Гэйб помнил, как ему позвонили на работу… Эва была слишком расстроена, чтобы собственноручно сделать описание на бумаге, так что за авторучку взялся констебль… И как они потом ехали домой, надеясь, молясь — в те дни Гэйб почти верил в Бога, — и как они верили, что их мальчика найдут еще до того, как они доберутся до дома. И панический страх в глазах Эвы, и ее трясущееся от рыданий тело, и как она бросилась в его объятия, едва они перешагнули порог… Да, он помнит — тот день навсегда врезался в его память.

— Послушайте, Гэйб, — сказал детектив этим утром, почти точно повторяя свои слова, сказанные год назад, — я не думаю, что вам следует брать с собой жену. Приезжайте один, ладно?

— А если она захочет поехать сама?

— Мой вам совет — не позволяйте ей ехать. Ваш это сын или нет, в любом случае она слишком сильно расстроится. Ни к чему ей снова проходить через такое испытание.

— Да, конечно. Вы правы. Да в любом случае кто-то должен остаться с Келли… мы ведь не можем тащить ее с собой в Лондон. Лорен в школе, она вернется не раньше четырех. Я постараюсь убедить Эву. — Он почувствовал вдруг, как напряжены его плечи, и сознательным усилием заставил их расслабиться. — Эвы сейчас нет, но она вернется с минуты на минуту. Как только я поговорю с ней, сразу и отправлюсь. Да, вот еще… просто для уточнения… вы имеете в виду тот канал, что проходит рядом с парком, так?

— Боюсь, что так. Тело попало в ловушку ниже по течению, примерно в миле от парка, поэтому его и не нашли ныряльщики, когда исследовали тот канал.

— Вы сказали — «попало в ловушку»?

— Да, его нашли в старой коляске… знаете, были раньше такие здоровенные детские коляски… ну, ее, похоже, выбросили в воду много лет назад. Она лежала на боку среди прочего мусора на дне. Вдоль той части канала стоят муниципальные дома, жители постоянно бросают в воду всякую дрянь. Вчера группа полицейских водолазов обследовала дно, потому что поступило сообщение, что один из местных негодяев бросил через парапет оружие, когда за ним гнались полицейские.

Так, значит, труп обнаружили по чистой случайности. Гэйб подавил вспыхнувшее в нем желание сказать детективу какую-нибудь гадость.

— Ким, — тихо спросил он, — что вы думаете?

— Не стану вам лгать, Гэйб, но, похоже, для вас это плохая новость. Одежда…

— Ладно, хорошо. Где мы встретимся?

— Рядом с моргом. — Детектив продиктовал Гэйбу адрес и телефон морга, на тот случай, если Калегу не сразу удастся найти строение. — У вас есть номер моего мобильного, так что позвоните, когда будете подъезжать к Лондону. Я успею добраться до места раньше вас.

Гэйб повесил трубку.

Келли стояла на верхней ступени лестницы и смотрела на него, потирая кулачками заспанные глаза.

Как ни странно, Эва, вернувшись из прибрежной деревни, довольно спокойно восприняла новость. Может быть, потому, что она уже была почти полностью измотана и у нее просто не осталось сил на эмоции. И также к немалому удивлению Гэйба, она сразу согласилась остаться в Крикли-холле, пока Гэйб отправится в Лондон. Казалось, она сочла более логичным побыть с дочерьми.

И вот теперь он жал на акселератор, держась внешней полосы, мигая фарами водителям, преграждавшим ему путь, заставляя их уходить на среднюю полосу, напирая на них сзади.

Гэйб и без того был встревожен, а непонятная реакция Эвы заставила его обеспокоиться еще сильнее. Он ведь боялся, что весть об обнаружении детского трупа так близко к парку, где пропал Кэм, заставит ее расплакаться, раскричаться, но она осталась собранной и спокойной, хотя это было и откровенно хрупкое, ломкое спокойствие. Впрочем, она могла предпочесть остаться в Холле просто потому, что знала: Гэйб сразу же позвонит ей из Лондона и сообщит, чье это тело: их ребенка или нет. Эва поцеловала Гэйба на прощание и на мгновение прижалась к нему, чтобы он мог ее обнять. И в эту секунду Гэйбу показалось, что Эва может вот-вот взорваться, но она лишь вздрогнула, а когда Гэйб коснулся пальцем ее подбородка, заставляя поднять голову, он увидел пустые, тусклые глаза. Гэйб понял, что Эва просто находится в шоке, она онемела и окаменела от потрясения. Ему совсем не хотелось оставлять ее в таком состоянии, но у него не было выбора, он должен был узнать правду об их сыне. А что, если это действительно Кэм? Но прямо сейчас он не мог об этом думать, ему было слишком больно.

Он снова изо всех сил нажал на акселератор, чтобы обойти грузовик, решивший вдруг перебраться со средней полосы на крайнюю. Дневные сумерки все сгущались и сгущались вокруг него.

Айрис ввела посетителя в комнату Магды в доме престарелых.

— Вот так дела, Магда, вы не слишком ли стали популярны? К вам еще один гость, представьте. Это ровно в два раза больше, чем за все то время, что вы у нас живете.

Магда проигнорировала болтовню сиделки и уставилась на вошедшего в ее комнату человека.

Эй, а ведь она его знает. Он уже приходил когда-то прежде, но не в этот приют, а в другое место, где людей постоянно держат взаперти. Но очень, очень давно, и он тогда был намного моложе, чем сейчас, — он был молодым человеком, а не неуклюжим мальчишкой, которого она знала прежде.

— Вы можете сесть вот в это кресло, если хотите. — Сиделка в голубой форме указала на бугристое мягкое кресло, стоявшее в углу. — Магда со своего места не встает, разве что тогда, когда ей пора ложиться в постель. Иногда мне кажется, она просто приклеена к подушкам!

Гость одарил Айрис искренней улыбкой, а потом уселся в кресло, развернувшись так, чтобы оказаться лицом к старой пациентке дома престарелых. Сиделка покинула комнату, и он, прежде чем заговорить, подождал, пока ее шаги затихнут в конце коридора.