Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

Подъехать к крыльцу помешали припаркованные служебные машины, спилер, скрипя рессорами, остановился в отдалении. С треском захлопнулось окно, и Кесарев исчез.

Здание словно обезлюдело.

– Мне даже не страшно, мне противно, – сказал Неволин. – Так и знайте. Вас сейчас только что всех опустили.

– А мне и не страшно и не противно, – почти весело сказал Шорохов. – И кому ты там все говоришь? В Управе давно никого нет, они с той стороны в окна повыпрыгивали.

Из люка в корме спилера выбрались пятеро шкафоподобных спецмоновцев, только один из которых не носил маски. На груди его была блямба с цифрой 6. Счастливчик потянулся, словно кот и поманил их рукой.

– Идите сюда, не ссыте, – усмехнулся он, знал ведь, что при своих, хоть и бывших, они не побегут.

– Мы не спецмоновцы, чтобы ссать, – грозно сказал Шорохов, и Неволин понял, что их конечно заколбасят, но майор точно кого-нибудь тоже зашибет.

– Не надо, Витя!

Однако русского человека, да еще и оскорбленного в лучших чувствах было не остановить. Шорохов легко и свободно сбежал с крыльца. В последний раз, с безотчетной паникой подумал Неволин, присоединяясь к нему.

– Ты куда, дубина, уроют тебя и фамилию не спросят, – проговорил Шорохов, не глядя на него, он уже выбирал, куда нанесет первый удар Счастливчику, а второй он чувствовал, стукнуть уже не дадут, так что вкладываться необходимо было в первый.

– Должок свой отрабатываю. Ты ж меня один раз выручил.

– Выручальщик нашелся! А теперь отойди, не путайся под ногами.

Когда до спецмоновцев оставалось шагов двадцать, они разошлись, беря гаишников в полукольцо. Будут выключать, профессионально отметил Шорохов.

– Прости, если что было не так, Серега, – сказал он.

– Как ты на Зосю пялился, это я тебе простить не могу, – выпалил Неволин.- Смотри, у Шестого что-то в руке.

Счастливчик ждал их с улыбочкой, старательно скрывая одну руку за спиной. Он поднял свободную руку, чтобы дать отмашку. Спецмоновцы даже начали движение, разбегаясь веером в боевой порядок, как вдруг командир замер с поднятой рукой, а уже начавшие движение нелепо тормозили, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. Двери УВД с грохотом распахнулись, выпуская разношерстную толпу гаишников. Впереди бежал молодой и юркий Макаров. За ним топали, переваливаясь, братья Фуфаевы. Причем, один не успел обуться и бежал босой. Их периодически обгонял Кесарев, потом притормаживал, чтобы не оказалось, что он влез в драку впереди братьев. Вся дежурная смена была тут. От кольца с сиреной летела патрульная машина, и гаишники в ней кровожадно засучивали рукава. Издали доносился рев еще нескольких сирен, оповещенные гаишники съезжались со всего города. И спецмоновцы не выдержали, кинулись к машине. Перед тем как исчезнуть в бронированном нутре, Счастливчик отбросил ставший ненужным обрезок металлической трубы.

Спилер фыркнул вонючими газами и рванул прочь. Гаишники в запале устремились за ним и остановились, шумно дыша, только у самого опустевшего кольца.

– Как ты мне поможешь? В чем? Ты хоть знаешь, что мне надо? Или будешь обещать все подряд, лишь бы выбраться?- с издевкой спросил Сафа.

Не по делу издевался. Что взять с убогой?

Следующие слова оглушили его словно обухом.

– Я помогу тебе выбраться из города!

– Чего? – ему показалось, что он ослышался.

– Ты ведь этого хочешь? – требовательно спросила она.

– Хочу то, хочу. Но как? – пробормотал Сафа.

– Сказала, помогу, значит помогу. Я знаю дорогу, о которой никто не знает.

– Если ты насчет старой просеки, то это дохлый номер, – махнул рукой Сафа.

– Нет, не насчет просеки. Лес полностью контролируется, днем спецмоном на спилерах, ночью на посты выходят холодные.

– Так ты про них знаешь? – пораженно воскликнул Сафа. – Как ты их назвала?

Холодные? Кто они такие? Откуда взялись? Почему без глаз?

– Это от жадности. Так ты согласен? Думай быстрее, а то мы торчим тут как три тополя на Плющихе, не дай бог, Шерхан вернется,- она внимательно огляделась.

Девчонка действительно не простая, согласился Сафа. Шерхан не стал бы со всякой шавкой дела иметь. И прятала он ее по взрослому, и жрать не давал. Не простая это птичка, ох не простая. Но с другой стороны, в его положении ему только такая и может помочь. Во всяком случае, не до жиру и надо использовать любой шанс. И он решился.

– Я отвезу тебя к себе домой.

– Слава богу, я думала, что никогда не дождусь от тебя ничего путного.

Они договорились, что он сходит, поймает машину, и Сафа пересадил девушку вглубь веранды, чтобы можно было закрыть дверь. Он снова удивился невесомости и хрупкости Секи.

– А почему ты сказала, что холодные без глаз остались от своей жадности? – поинтересовался он.

– Я так не говорила. Это не от их жадности, а от жадности тех, кто их сотворил.

Они решили, что ночью глаза не нужны и продали их. Да иди ты скорее! К пельменной не ходи, там гопники орудуют. Поймай машину на Южном шоссе.

Выйдя на улицу, Сафа остановился в раздумье. До Южки было топать в два раза больше, чем до бывшей пельменной. Южка в это время пустовала, зато мимо пельменной то и дело пролетали машины. Сафа поймал себя на том, что ищет аргументы, чтобы идти к пельменной. С чего Сека решила, что там орудуют гопники?

Девчонка хоть и знает много, но не все, к тому же она долго провисела на вешалке.

Не лох же он последний, чтобы не отличить гопника от нормального водилы.

Сафа направился к пельменной, где раньше румяные повара подавали блестящие тарелочки с горками аппетитно парящих свежих пельменей, и где их место заняли горы засохшего кала. От мыслей о еде, хоть и бывшей, он сглотнул слюну, так как утром ничего не ел. И вечером тоже. Пожалуй, он на верном пути, если желает догнать Секу.

Остановившись у ароматизированной пельменной, он собрался ждать, но ему повезло, и почти сразу он поймал такси. Невдалеке остановилась чисто помытая машина, и, выбравшийся из кабины парнишка в длинном черном пальто неспешно расплатился, вынув из кармана пальто внушительный лопатник. После чего, не оглядываясь, с достоинством ушел в направлении частных домов.

Сафа пригляделся к водителю, молодому рыжему парню, пока тот пересчитывал деньги.

Обычный водила. Сафа решил провести последний тест на вшивость и сделал вид, что такси его совершенно не интересует. Если у водилы появятся нехорошие мысли, он сам навяжет свои услуги. Однако рыжий, как ни в чем не бывало, пересчитал деньги и начал отъезжать. И только когда он уже почти миновал Сафу, тот поднял руку.

– Тебе куда, пацан? – спросил рыжий, притормозив и приспустив стекло.

На лице у него были конопушки, и он производил впечатление незлобивого парня.