Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

Крутохвостов наклонился, но едва дотронулся до свисающей руки, отдернулся. Эта рука не могла затечь, потому что была пластмассовой. Он осторожно потянул простынь, и ему стало плохо. Настоящий Диденко заканчивался сразу за неровно обрезанной шеей, остальное был пластмассовый муляж.

К отрубленной голове вели трубки с питательной жидкости, баллончик с которой лежал под простынею. И все.

– Закрой меня, я мерзну! – потребовал Диденко, то ли не видящий, то ли не желающий видеть своего состояния.

– Доберусь я до Живого!

– Заткнись!

Не обращая внимания на беснующуюся голову, Крутохвостов обыскивал комнату. Уже в первом же шкафу он обнаружил безголовое тело в активной фазе распада. На этом обыск закончился. Физически нормальный человек больше в этой комнате находиться не мог. Когда он обернулся, в руке у него появился пистолет.

– Ты чего делаешь? – вскричала голова. – Все никак не можешь мне простить, что я в Москву сообщил, что ты янкера кончил? А как же иначе? Ведь в противном случае, ты бы в Москву вместо меня поехал. Как ты не поймешь, ты ведь тупой для такого масштаба работы! Каждый должен быть на своем месте.

– Каждый должен быть на своем месте, – согласился генерал. – Кому жить, кому умирать.

– Я еще встану на ноги!

– Твои ноги в шкафу, – возразил генерал и выстрелил.

Через появившееся отверстие прибор выдул всю жидкость, кончил слабой струйкой и угомонился.

Сафа не хотел знакомить Секу с Максом. Он вообще не хотел делить этакое чудо ни с кем. Но получилось так, что на вопрос Секи, есть ли у него друзья, он обмолвился, есть, мол, один такой. Не то чтобы очень.

– Он с нами или нет? – в лоб спросила Сека, уставив в него ясные голубые глазки.

– Он тоже вахтовик, должен со мной ехать послезавтра.

– Я не про то. Возьмем его с собой или нет?

Сафа об этом не думал. Потому что думал в первую очередь о себе.

– Он тебе друг или нет? – приставала Сека.

– Ну не то чтобы друг, скорее товарищ по несчастью.

– Какой он?

– Недоделанный. Книжный червь. Еще и хромой.

– Понятно, – протянула Сека.

– Ничего тебе не понятно! – взорвался Сафа. – Задаешь тут дурацкие вопросы, а жрать хочется. Тебе конечно еда до лампочки, и сладкого чая хватило, но я ведь не терминатор. Могла бы магазин ограбить.

– Могу, – с готовностью согласилась девушка. – Убивать там никого не придется.

Пара-тройка охранников для меня не преграда.

Сафа с сомнением посмотрел на девушку. То, что он видел, не составляло никаких сомнений, что Сека свое обещание выполнить способна. Перед глазами воочию стояло, как Сека стоит на башне взбесившегося танка, и как она с хрустом люк вывернула, а потом какое-то чмо из кабины тащила. Когда она рукав оторвала, Сафа чуть в обморок не упал, был уверен, что руку.

Другое его беспокоило. То, что Сека войдет в магазин и за пять секунд положит пару мордоворотов хлебалом в кафельную плитку, а потом возьмет мешок еды, сразу обеспокоит кого надо. Откуда здесь терминатор в юбке, вернее в джинсиках?

Отродясь у нас терминаторов в Алге не было, исключая капитана порта господина Темнохуда. Но Иван Иваныч пардон мужчинка, а тут стройная девчушка с небесно голубыми глазками и с крохотным воробьиным задом входит и кладет всех за продуктовую пайку.

Что-то тут нечисто, господа. А не та ли эта Сека, которую все ищут, а особливо бандит Шерхан? А на чем она уехала? На подозрительной тачке. Давайте проверим все подозрительные тачки в городе. А еще лучше, все тачки, их не так уж много.

Почему транспортное средство с фальшивыми номерами находится во дворе доме, где проживает товарищ Сафа? Не проверить ли нам его самого? Замечательно, подайте глубокоуважаемый товарищ Сафа свой тощий зад сюда на сковородку.

– Грабить никого не будем, – рубанул Сафа. – Пойдем у Макса пожрем. У него мать клево готовит борщ.

На звонок открыл сам Макс.

– Здорово, хромой! – воскликнула Сека и, энергично тряхнув руку, прошла мимо оторопевшего пацана.

– Ты чего дура? – прошипел Сафа, догнав ее в коридоре. – Ты лучше молчи, если ничего не соображаешь!

Мама Макса сильно изменилась с последней встречи. На побледневшем лице выделялись глаза.

– Это твоя девушка, Саша? – спросила она. – Как тебя зовут?

Сека плотно сжала губки.

– Имя свое можешь сказать, – поспешил прийти на помощь Сафа.

– Сека! – звонко сказала она.

– Красивое имя. Проходите, сейчас будем чай пить.

– Сафе нужен борщ!

– Молчи! – пискнул Сафа.

Хозяйка удивленно посмотрела на них обоих:

– Если нужен борщ, значит, так тому и быть.

Когда они сидели на кухне, к девушке опасливо приблизился Женька:

– Ты не тронешь Максимку?

Сека покачала головой.

– А я ничего не боюсь.

– Ты прямо как я! – она погладила его по головке, Сафа немного опасливо присматривал за ее жестом. Такие нежные женские ручки.

– А вы всегда говорите, только когда вам Саша разрешает? – спросила вдруг хозяйка.

– Ну да! – выкрикнула Сека.

– А вы из какого квартала? Вы местная?

Девушка в поисках ответа посмотрела на Сафу, но он не успели пасть раскрыть, как она сказала:

– Я скоро уеду!

Ее слова вызвали неожиданную реакцию.

– И мой сыночек тоже скоро. Послезавтра, – и прижав передник к глазам, безутешная мать выбежала их кухни.

– Что ты всякую хрень несешь? – возмутился Сафа.

– Ты сам сказал, говори!

– И что ты все время орешь? Нормально говорить не можешь? Молчи лучше.

– Я, конечно, приучена выполнять команды, но не такие противоречивые. То говори, то молчи. К тому же я не понимаю, чего она так расстроилась. Мы же заберем Макса с собой. И уходить надо не позднее, чем завтра.

Сека быстрым неуловимым движение обернулась. В дверях стояла мать Максима и с настороженным вниманием вслушивалась в ее слова.

– Не слушайте ее, она несет ерунду, – поспешил сказать Сафа.

Его не услышали. Его слова пролетели мимо обострившегося слуха женщины и утопли в километровых глубинах моря. Она слышала только то, что ее сына спасут.

– Вы, правда, его заберете с собой?

– Правда, – спокойно сказала Сека, как будто речь шла о само собой разумеющихся вещах, типа поедания борща.

И женщина сразу успокоилась. Она засуетилась, стала выставлять разносолы из холодильника, быстро заставив весь стол, что-то второпях разбила, тут и борщ поспел.

Как у нее все просто, размышлял Сафа. Город в полной блокаде. Хоть бы один вырвался. Люди в общагах вешаются от безысходности. А тут всего пара слов, беспочвенное обещание и женщина спокойна. Долбанутые все бабы.

– Берите хлеб, ешьте! – передоложила оттаявшая мать Секе.

– Нет, ей только чаек, – предупредительно выставил руку Сафа.