Мария Барышева - Увидеть лицо

— Я думала, ты меня не слышишь!..

— Но я услышал!

— Прости, что я тебя разбудила. Я понимаю, что ты…

— Перестань, ты все сделала правильно! — он поднял голову и огладил большим пальцем ее подбородок. — Это ты меня прости. Я должен был сделать это сам…

— Ты не виноват!

— Это не так… — Виталий снова обнял ее, потом огляделся. — Аль, где мы?

— Я не зна…

Одно из зеркал неподалеку вдруг взорвалось, полыхнув огнем, и на пол вместе с грудой осколков вывалился какойто человек. Тотчас же завозился и сел, ошеломленно моргая и размазывая по лицу копоть. Алина и Виталий со всех ног кинулись к нему, вздернули за ноги, и пахнущий дымом и бензином Олег, многократно поцелованный одной стороной и обхлопанный другой, произнес голосом человека с крайне тяжелой формой ангины:

— Где моя кепка?

— Я не брал, — Виталий встряхнул его еще раз, потом взглянул на Алину. Его глаза смеялись.

— Тады сгорела моя кепчонка вместе с моим расчудесным "ягуаром"… — прогундосил Олег, потом внезапно вцепился одной рукой в плечо Воробьева, а другой — в руку Алины, и на его черном лице появился ужас. — Ребята, вот чем угодно клянусь!.. вот хоть какая из моих подруг залетит — ни за что ее на аборт не отправлю, никогда! Если б вы знали!..

Алина вздернула бровь, подумав, через какие же ужасы пришлось пройти бедняге Кривцову, чтобы привести его к такому категоричному и совершенно, по ее мнению, невероятному для мужчины заявлению. Олег чихнул и страдающе произнес:

— Ох, Виталя, ты бы видел эту тачку!..

Раздался грохот, и еще одно из зеркал разлетелось вдребезги, словно кто-то изнутри запустил в него громаднейший камень. Практически сразу же разбилось и зеркало на другом конце зала, и одновременно со звоном стекла они услышали громкий звук выстрела. Виталий кинулся к Жоре, который со стоном перекатился на спину, обхватив голову руками. Олег и Алина подбежали к другому человеку. К их удивлению, это оказалась Ольга, которая от их прикосновения сразу же вскочила, потом принялась дрожащими пальцами ощупывать свой подбородок.

— Ты?! — громко изумился Олег на весь зал. — Ну, Харченко, не ожидал! Отказалась от сладкой жизни?!

— Заткнись! — отрезала Ольга, потом взглянула на Алину испуганными глазами. — Все еще сон?

— Да.

— Ты сможешь нас вытащить?

— Я пока не знаю как.

— Придумай! — она передернулась, потом пошатнулась, и Олег едва успел ее поддержать. — Ты ведь смогла достучаться до наших миров! Черт, нельзя ли, чтобы мне немедленно приснилась пачка сигарет и бутылка коньяка?! Пусть даже самого паршивого!

— Хорошая мысль, — заметил Олег с явным уважением. Алина покачала головой.

— Извините, но я пока здесь ничего не могу! Я и так уже… И вообще, мне сейчас не до такой ерунды!

— Коньяк — это не ерунда! — обиженно заметил Олег, ведя Ольгу вслед за Алиной к центру зала, где Виталий встряхивал Жору за плечи, что-то настойчиво ему объясняя. — А еще лучше — пиво! Бочку, другую…

Подойдя к Жоре, он с любопытством посмотрел на его еще подрагивающее от пережитого лицо.

— И снова здорово! — Олег хлопнул его по плечу, потом протянул руку, и Жора от души ее пожал, потом, помедлив, легонько похлопал Ольгу по предплечью, и та едко усмехнулась. — Ну, и как ты умер на этот раз? Лично я красиво — разбился на новеньком "ягуаре" в полный хлам!

— Я выпал… короче, из окна! — отозвался Жора, раздраженный, что Олег находит время шутить такими серьезными вещами, потом посмотрел на Харченко. — А ты?

— Застрелилась, — коротко ответила она, и ее снова передернуло.

На несколько минут они замолчали, выжидающе оглядывая безмолвные тускло сверкающие зеркала, щурясь от мириад свечных огоньков. Потом Жора мрачно произнес:

— И что — это все, что ли?

— Где же остальные? — Олег вопросительно взглянул на Алину, и она, глубоко вздохнув, опустилась на пол и обхватила голову руками.

— Мне кажется, они не придут.

— Думаешь, они слишком завязли в своих мирах? — Виталий присел рядом и тронул ее за плечо. — Думаешь, они тебя не слышали?

— Наверное, слышали, — она болезненно посмотрела на него. — Но… не смогли отказаться, как вы…

Олег в сердцах выругался.

— Ладно бы, Евсигнеев, он мудак, мне на него плевать! Но Петьку может как-то можно вытащить, а? И Маринку? Она всетаки баба, хоть и дура! Где их зеркала?..

Его оборвал громкий топот — кто-то стремительно взбегал по лестнице, и Виталий, Жора и Олег инстинктивно сдвинулись, заслоняя девушек, которые, верные своим инстинктам, вцепились им в руки и вытянули шеи, выглядывая из-за их плеч.

На лестнице появилась одинокая фигура. Отвергнутый благодетель в джинсовом костюме остановился на верхней ступеньке и уставился на них. Потрясение избороздило его лицо резкими линиями, и оно сразу же стало казаться очень старым и очень страшным — таким, каким должно было быть на самом деле.

— Что?! — тонким изумленным голосом произнес Лешка и сделал шаг вперед, углядев над плечом Виталия бледное лицо Алины. — Как ты сюда попала, дрянь?! Я ее ищу, а она… Как ты сюда попала?! Это мое место! Ты что натворила?! — он сделал еще несколько шагов, водя растерянным взглядом по лицам остальных, смотревших на него ненавидящими глазами. — Ты что наделала, а?!

— Просто открыла коекакие из твоих клеток, козел! — задиристо ответил Олег, и Алина за его спиной громко шепнула.

— Возьмите меня за руки! Держитесь за меня и друг за друга! Живо!

Люди послушно сомкнулись вокруг нее, и, убедившись, что они в точности выполнили ее указания, Алина подняла голову и выжидающе посмотрела на Лешку. Тот вздохнул, потом спрятался за безмятежной улыбкой.

— Ну ладно, это не беда. Не беспокойся, солнышко, я вовсе на тебя не сержусь. Сейчас я быстренько раскидаю их обратно, и мы продолжим наши показательные выступления, лады?

Его взгляд застыл, лицо окаменело, потом на нем появилось недоумение, сменилось растерянностью, сверху накатила волна злости, и Лешка огляделся по сторонам, и они поняли, что только что должно было что-то произойти.

Но не произошло.

— Проблемы? — ехидно осведомился Олег, и Жора тотчас пихнул Кривцова локтем в позвоночник.

— Не зли его!

Лешка повернул голову. Теперь его глаза казались черными провалами, из которых выглядывало нечто жуткое. Он шевельнул губами, потом его лицо начало мелко подергиваться.

— Не выйдет, — хрипло произнесла Алина. — Я их разбудила! Я их забрала! Они теперь в моем сне! Они мои!

— Твой сон ничего не значит! — прошипел Лешка, и по его лицу побежала рябь. Его черты плыли, и оно становилось то мужским, то женским, то детским, и в какоето мгновение Алина с ужасом узнала в нем свое собственное. — Он — лишь часть моего!

— Ну, тогда валяй дальше! — любезно предложила она и отвела взгляд, словно Лешка ее больше совершенно не интересовал. Жора в ужасе зашептал сзади: