Татьяна Минасян - Не такие, как все

— Теперь все приехали? — неожиданно вышел из самого темного угла Георгий. — Тогда внимание. У нас снова проблемы с людьми. Нас опять подозревают, и я хочу, чтобы каждый из вас рассказал мне сейчас свою биографию за последнюю неделю. Полукровки тоже, — прибавил он, в упор глядя на Юлия.

— …и все-таки, тебе придется так поступить, — Георгий без малейших колебаний отмел все возражения Мартиники. — Их надо взять с поличным — это первое. И они могут напасть на тебя — второе. Поэтому тебе придется сидеть тихо и ни в коем случае ни во что не вмешиваться. Что бы ты ни увидела. Ясно?

— Ясно, — без особого энтузиазма буркнула девушка. Идея слежки за вампирами с петербургских окраин, в первый момент показавшаяся ей такой захватывающей, стремительно теряла свою привлекательность.

— Я в любом случае появлюсь очень быстро — почти сразу же, как только ты мне позвонишь, — пообещал Георгий, кивая на мобильный телефон который Марти еще не успела убрать в карман. — И постараюсь не допустить ничего фатального.

— Но каким образом? Вы же сами сказали — пустырь большой, а вас они сразу учуют…

— Увидишь, — выдавать полукровке свои секреты вампир не собирался. А может, просто не хотел тратить время на лишние разговоры. — Ну все, нам пора, — он задумчиво опустил глаза на стоящую перед ним на столе чашку из темно-синего фаянса и, подумав, протянул ее Марти. — В последний раз предлагаю, соглашайся!

Чернышева подалась назад вместе с табуреткой, на которой сидела, и протестующее замотала головой:

— Не надо. Вам она нужнее.

— Тебе это тоже может пригодиться, — возразил вампир. — Ты на долгое время станешь сильнее, и слышать будешь лучше, и видеть в темноте…

— Но ведь вы сами сказали — моя задача только проследить за другими вампирами и подать вам сигнал? А в темноте я и так неплохо вижу.

— Ну, как знаешь, — Георгий залпом допил все, что оставалось в чашке и встал со стула. — Тогда пошли!

Узкая, выложенная растрескавшимися плитками дорожка, ведущая через заброшенный пустырь от здания Сбербанка до небольшой группы жилых пятиэтажек, освещалась одним-единственным тусклым фонарем. Пустырь, заваленный спиленными старыми тополями и всевозможным строительным мусором, казался специально предназначенным для грабежей, и вышедшая из банка пожилая женщина, сделав несколько шагов по направлению к тропинке, неожиданно развернулась и пошла обратно, пару раз подозрительно оглянувшись через плечо. Как ни тяжело ей было передвигаться, старушка предпочла сделать довольно большой крюк и дойти до дома по широкой и полной людей улице.

— Опять мимо, — из-за сваленных в бесформенную кучу бетонных плит и заготовок для клумб и скамеек вышел молодой парень, держащий в руках увесистый кусок кирпича. На вид ему можно было дать не больше шестнадцати-семнадцати лет. — Я ж говорю, надо было в подъезде караулить! Никто сюда просто так не сунется.

— Погодь, сейчас и сюда кто-нибудь придет, — отозвался второй молодой человек, все еще скрывавшийся в тени бетонной «композиции». — А в подъезде работать — дохлый номер. Можно всю ночь простоять и ни одной бабульки не дождаться.

— Здесь тоже можно всю ночь торчать, — недовольно пробурчал его приятель. — В подъезде хотя бы не холодно.

— Здесь бабки ходят одна за другой, — в голосе прячущегося парня звучала непоколебимая уверенность. — Сам видел. И больше поблизости никого нет. А в подъезде, если промахнешься, они такой крик поднимут — сразу народ сбежится.

— Да кто сейчас сбежится, никто и к двери не подойдет!

— Ну, не сбегутся, так ментов вызовут. Ты Сергана Мелкого знаешь?

— Это который из триста второй школы? Знаю, видел как-то. А че?

— А того, что он сейчас в КПЗ сидит. Тоже у бабки в подъезде сумку выхватывал.

— И че? — парень подошел поближе к бетонным развалинам, и дальше оба грабителя, несмотря на то, что вокруг никого не было, заговорили шепотом:

— А то, что старушенция полетела с лестницы и померла. Головой о ступеньку ударилась. А кто-то из жильцов, сам в квартире затаился, но ментам позвонил. А ты говоришь — подъезд.

— Бли-и-ин! И что с ним теперь будет?

— Не знаю, отмажется, наверное. Он же у нас пай-мальчик, предки — учителя и все такое… Опять-таки несовершеннолетний. Получит условно.

— Бррр! — рассказанная история явно произвела на грабителя сильное впечатление. Он с сомнением посмотрел на зажатый в руке кирпич. — Может, хрен с этим, пойдем отседова? Меня предки точно отмазывать не будут!

— Твои-то? Не переживай, твои, если что, кому надо в лапу дадут, — его менее нервный напарник, тоже вооруженный кирпичным осколком, выбрался, наконец, из развалин и внимательно огляделся вокруг. — Давай, приготовься, вон еще одна карга идет!

Из дверей сберкассы действительно вышла еще одна увешанная сумками полная дама, но в сторону пустыря она даже не посмотрела, сразу же свернув к более безопасному на вид перекрестку. Малолетние грабители заковыристо выругались.

— Может, пойдем все-таки? Сегодня точно не наш день, — более впечатлительный из них предпринял еще одну попытку к отступлению.

— Хочешь — уходи, — равнодушно пожал плечами второй. — Но больше ко мне не напрашивайся.

— Да нет, что ты, я просто подумал… Очень уж это рисково — на бабок нападать.

В ответ послышалось только презрительное фырканье:

— А у девчонок телефоны выхватывать? Тоже рисково, можно ногтями по морде получить. Ничего, справился же!

На это парню, судя по всему, было нечего возразить, и он, положив кирпич на землю, достал из кармана надломанную сигарету. Некоторое время он молча затягивался дымом. Его напарник тоже закурил, но через минуту поспешно загасил недокуренный «бычок» и, пихнув приятеля в бок, приложил палец к губам:

— Слышал? Там кто-то есть! — он кивнул на куски бетона, в вечернем полумраке напоминавшие какую-то абстрактную скульптуру, из-за которых действительно доносился слабый шорох. В просвете между опирающимися друг на друга блоками и кусками плит промелькнула чья-то тень.

Оба парня, побросав сигареты, бросились бежать, в два прыжка добравшись до пересекающей пустырь тропы, но внезапно притормозили и, нервно вздрагивая, пошли вперед медленным, почти заплетающимся шагом. Еще через полминуты они и вовсе остановились. Страх и непонимание на их лицах плавно сменялись равнодушным или даже слегка довольным спокойствием. И, синхронно развернувшись, они двинулись обратно, к месту своей недавней засады на пенсионерок, где их терпеливо поджидали еще двое молодых на вид мужчин, одетых, несмотря на теплый весенний вечер, в плотные вязаные свитера. Один из них, выглядевший немного старше своего напарника, решительно шагнул грабителям навстречу, взял под руку того, который рассказывал об убийстве старухи, и, глядя ему прямо в глаза, повел в развалины. Второй продолжал стоять на месте, неуверенно оглядываясь по сторонам.