Светлана Крушина - Тьма... и ее объятья

— Бедный мальчик, — произнесла она, обнимая меня и целуя холодными губами в лоб. — Какое несчастье… Тебе нельзя оставаться одному, не хочешь ли перебраться ко мне? Кристиан сказал, что собирается оформить опекунство над тобой. Он спрашивал моего разрешения, я не возражаю, но может, тебе лучше будет пожить у меня? Кристиан, все-таки, не родня тебе…

Я был удивлен и даже тронут. От тетки я подобного не ожидал. Мы редко виделись и не питали друг к другу теплых чувств; Кристиан был мне много роднее.

От предложения тети Эрики я отказался, не называя истинных причин отказа. Зачем обижать человека, лишний раз намекая на отсутствие родственных отношений. Впрочем, установившаяся между нами холодность (или, точнее, холодноватость) была не только лишь ее «заслугой». Отец тоже не слишком много усилий прилагал для сокращения дистанции в отношениях. Поэтому я просто сказал тете Эрике, что не хотел бы уезжать из родного города; все-таки, здесь все мои друзья и знакомые, да и с Кристианом мы знаем друг друга много лет, плохого он мне не пожелает. Впрочем, тетка, кажется, все же немного обиделась.

Пока мы разговаривали, я время от времени оглядывался на незнакомку в вуали. Она по-прежнему неподвижно и отрешенно стояла ото всех в стороне. Странная женщина.

— Не знаешь, кто это? — спросил я у тети Эрики, кивком указывая на незнакомку.

— Понятия не имею. Может быть, кто-то из коллег Адриена?..

Всех отцовских коллег по работе я знал, и всех их уже видел, и от всех принял соболезнования. Может быть, эта женщина с другой кафедры, с которой отец сотрудничал не так тесно, но что она тогда здесь делает?.. С подобным же вопросом о личности незнакомки я обратился к Кристиану, который как раз подошел к нам. Он взглянул на женщину, и мне показалось, что в глазах его что-то дрогнуло.

— Я ее не знаю, — коротко ответил он, словно заранее пресекая все дальнейшие вопросы.

Наконец, мы медленно двинулись к выходу. Мы шли втроем: я, Кристиан и тетя Эрика. Кристиан придерживал меня за локоть. Я чувствовал себя неважно, меня мутило и пошатывало. Больше всего хотелось лечь и уснуть, минувшую ночь я почти не спал, мучаясь тоской и сомнениями.

Мы вышли на центральную аллею, и я вновь оглянулся на оставшуюся за спиной могилу. Все уже разошлись, и только фигура женщины в черном по-прежнему возвышалась одиноко и неподвижно. Впрочем, нет, не одиноко. Рядом с ней откуда-то взялся еще один человек, крепко взявший ее под руку. Мы ушли еще недалеко, но мне даже не потребовалось пристально всматриваться в его лицо, чтобы узнать… Я вздрогнул и изо всех сил вцепился в локоть Кристиана, принуждая обернуться и его.

— Что ты, Илэр?

— Это он!

Кристиан быстро обернулся, так что стянутые в хвост волосы хлестанули его по плечам.

— Проклятье! Я же говорил, что не нужно тебе…

Он не договорил. Пока мы смотрели на черноволосого спутника незнакомки, тот медленно поднял руку и сделал короткий манящий жест. И улыбнулся, не разжимая губ. Не знаю, как Кристиана, а меня от его улыбки в дрожь бросило. Я ни секунды не сомневался, что она, как и жест, предназначалась исключительно мне. Я почувствовал, как ноги мои непонятно с чего подгибаются, но Кристиан не собирался позволить мне упасть. Наоборот, с удвоенной силой потащил к кладбищенским воротам.

— Быстрее! В машину.

— В чем дело? Крис? Илэр? — тетя Эрика, ничего не понимавшая, вынуждена была тоже ускорить шаг. А Кристиан, между прочим, уже почти бежал, волоча меня за собой.

— Извини, Эрика, мы вынуждены с тобой попрощаться. Поговорим как-нибудь потом.

За воротами Кристиан буквально впихнул меня в салон «Шевроле» на заднее сиденье, захлопнул дверцу. Через секунду он уже был за рулем и поворачивал ключ, заводя машину.

— Ты в порядке? — отрывисто и встревожено спросил он, полуобернувшись.

— Да, а почему ты…

— Вот и хорошо.

Перебивать было не в обычае Кристиана, но сейчас он был совершенно выбит из привычной колеи. Последней каплей стало появление на кладбище давешнего незнакомца. Как-то уж очень нервно Кристиан отреагировал на него.

— Крис, этот мужчина — он из них, верно?..

— Точно, — теперь он не оборачивался, смотрел на дорогу. «Шевроле» быстро набирал скорость.

— И женщина, наверное, тоже?.. Так значит, они теперь знают, что я у тебя. Если они придут к тебе домой…

— Не рискнут они ко мне сунуться.

Вот как. Хотел бы я знать, откуда у него такая уверенность?

— Они стараются не привлекать к себе внимания. Будут выжидать и попытаются перехватить тебя на улице.

— Так что же мне, сидеть в четырех стенах?

— У тебя были другие планы?

— Нет, но… А как же ты?.. — спохватился я. — А они перехватят тебя, чтобы добраться до меня?..

— Пусть попробуют, — сухо отозвался Кристиан. А про себя, наверное, подумал то же, что и я: как бы они не взялись за Агни…

Оказавшись в тепле и спокойствии кристианова дома, я с трудом освободился от пальто, взобрался по лестнице на второй этаж, в спальне рухнул на кровать и провалился в благословенную тьму.

Как бы мне хотелось оставаться в ней вечно.

Увы, из почти-забытья меня вырвал тихий стук в дверь. Я с трудом оторвал тяжелую голову от подушки. В комнате было темно. Окна были занавешены плотными шторами. Я не открывал их, потому и с утра комната тонула в сумраке, сейчас же ее заполняла именно темнота. Циферблат часов бледно светился слева на прикроватном столике. Шесть вечера. Ноябрь: длинные ночи и короткие дни.

Стук повторился. Не притвориться ли спящим? В конце концов, почему меня не могут оставить в покое — даже сегодня?! Неужели, черт возьми, это так трудно? Я щелкнул выключателем ночника и сел на кровати, раздраженно сказал хриплым со сна голосом:

— Я не сплю.

— Извини, Илэр, — произнес Кристиан, появляясь на пороге. — Не хотел тебя будить, но пришел человек из полиции, он хочет с тобой поговорить.

— Что, прямо сейчас? Завтра никак нельзя?

— Он настаивал, чтобы сейчас. Впрочем, если хочешь, я попробую его вытурить. Скажу, чтобы приходил в другой раз.

Любопытно, подумал я. Сначала будит человека, а потом говорит: если хочешь, перенесем разговор. Похоже, Кристиан уже сам не понимает, что делает.

— Где он?

Я уже почти проснулся и сумел сообразить, что до сих пор одет в костюм, в котором ездил на кладбище. Не самый подходящий наряд для дома. Я принялся стягивать пиджак.

— Так ты спустишься?

— Да. Только переоденусь.

— Хорошо. Мы ждем тебя внизу.

Сменив костюм на тонкий свитер и джинсы, я снова присел на кровать. Слегка кружилась голова, под ложечкой более чем ощутимо сосало. Что это вдруг? Ах да, я же сегодня еще не ел. С утра не смог запихнуть в себя ни кусочка, едва не поперхнувшись первым же глотком кофе.