Веда Талагаева - Нереально

— Мама, — позвала я, чувствуя, как наваливается беспомощность и внутри все застывает.

Дина замерла, остановившись перед креслом, потом взяла маму за подбородок и приподняла ее лицо. Мамины глаза были закрыты, на бледном лице запеклась струйка крови из разбитой губы. Дина потрогала пульс на шее под подбородком и вздохнула с облегчением.

— Жива, — она вытащила из-за пояса нож и склонилась к веревкам на маминой руке.

Меня кольнуло сомнение.

— Подожди, — я шагнула к креслу и схватила Дину за запястье, — Тебе не кажется, что мы слишком легко сюда вошли?

Дина подняла на меня глаза с удивлением.

— Но ведь еще не вышли, — недовольно проговорила она.

— Вот именно, — кивнула я и достала из кармана свой запас елейного масла.

— Это же мама! — возмутилась Дина.

— Поэтому и надо проверить.

Я отвинтила крышку на пузырьке и капнула из него на мамин лоб. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, длинные ресницы остались неподвижны. Внезапно все мамино тело передернулось как от электрического разряда, она рванулась в кресле и хрипло закричала. Дина в ужасе отпрянула, ее губы задрожали, судорожно хватая воздух. Мама опять безжизненно повисла в кресле, потом вздрогнула и громко сипло задышала.

— Сима, спасибо, детка, — слабым голосом сказала она, — Я ничего не могла сделать, даже предупредить вас.

Мы с Диной переглянулись с облегчением.

— А вот теперь пора бежать, — сказала я ей.

Дина бросилась пилить ножом веревки, а я выглянула в коридор. Там было тихо, демоны еще не успели прийти в себя. Подхватив маму под руки, мы выбрались из квартиры в подъезд.

Старушки на лавочке, наверное, получили пищу для обсуждений на целую неделю, когда мы втроем показались во дворе. Мы с Диной вели маму, закинув ее руки себе на плечи, а она еле переставляла ноги, и лицо ее было разбито.

— Где машина? — прохрипела мама, мутным взглядом окинув двор.

— За домом на улице, — ответила я.

Мое тело вдруг сотряс удар такой силы, нанесенный сзади, что меня отбросило в сторону. Мама и Дина отлетели друг от друга, упав на асфальт. Не понимая, что происходит, я приподнялась, но снова оказалась на земле. Меня рывком перевернули на спину, и я увидела, склонившегося надо мной остриженного ежиком молодого человека в черном коротком пальто с поднятым воротником. В его глазах клубилась темнота. Я ударила демона ногой в голень, он отшатнулся, но устоял. Схватив меня за плащ на груди, он ударил меня затылком об асфальт и начал бить кулаками по лицу. Боль сковала меня, и я не могла пошевелиться, а демон все продолжал бить меня с холодной яростью. Моя голова беспомощно моталась, ударяясь об асфальт. Я видела только чередование вспышек и расплывающихся темных кругов. Все прекратилось внезапно. На стриженный затылок демона обрушился острый каблук черного полусапожка, снятого Диной с ноги. Удар, способный оглушить обычного человека, оказался для демона смертельным. Он осел, завалился на бок и перестал дышать и двигаться. Дина поспешно обулась и подхватила меня за плечи, поднимая на ноги.

— Откуда он только взялся? Все-таки я была права, — она отогнула край воротника, показав прикрепленную к нему канцелярской скрепкой большую деревянную пуговицу.

— Ты ее взяла, — я не упрекала, а лишь констатировала факт.

Мое лицо все горело. Я чувствовала, что оно в крови.

— И помогло, — Дина посмотрела на лежащий рядом на боку труп.

Его застывшие глаза приобрели чистый серо-голубой оттенок и спокойное, немного грустное выражение. У Дины над переносицей прорезалась страдальческая складочка.

— Человек умер, — прошептала она.

— А что ты могла сделать? — проговорила мама, приподнялась на локтях и, тяжело дыша, встала на ноги, — Теперь скорее уходим, пока зрители не поняли, что он мертв.

Удивительное место маленькие города. Буквально на соседней улице нашлось укромное место, где можно было поставить машину в стороне от чужих глаз. По одной стороне тихой безлюдной дороги торцами стояли белые панельные пятиэтажки, скрываясь за кустами и деревьями, по другую виднелись только футбольный стадиончик и здание спортивного комплекса с совершенно непонятным названием «Мелодия». В конце дороги за полосой заболоченной земли пролегало железнодорожное полотно.

— Только ссадины, к счастью. Скоро снова будешь красивой девочкой.

Мама промыла мое лицо, побрызгав на него святой водой из опрыскивателя, и прижгла ранки перекисью из автоаптечки. Ее руки дрожали. После того, как демон гостил в ее теле, мама была еще очень слаба. Мы сидели на заднем сиденье «Волги» в тени нависших над обочиной багряных кленовых веток.

— Может, тебе стоило поехать к Эдику и там отлежаться? — спросила Дина, севшая за руль как самая свежая из нас.

— И пропустить то, ради чего я жила все эти годы, — заметила мама, взглянув на Дину с легким упреком.

— Ты жила, чтобы отомстить? — грустно спросила я.

Мама притянула меня к себе и поцеловала в лоб.

— Нет, нет, — с непривычной мягкостью возразила она и обняла меня, — Я жила для того, чтобы все это кончилось. Чтоб у Дины была, наконец, нормальная жизнь, а не вечная охота. Чтоб ты вернулась к учебе, — она прикрыла глаза и договорила шепотом, — Чтобы попрощаться с папой.

Мы с сестрой молчали, слушая ее. Она вдохнула полную грудь воздуха и добавила уже уверенным ровным голосом:

— Поэтому не отсылайте меня прятаться под теплое одеяльце. Сами же говорили, работать надо вместе.

Дина перегнулась через спинку водительского кресла и, что было тоже непривычно, участливо похлопала маму по руке.

— Тогда перед нами возник сложный рабочий момент, — сообщила она, — Сима видела мальчика, которого ищет демон, и дом, где он живет. Но мы не знаем, где это.

— Там много берез и рядом виднеются вот такие же провода, — я показала на провода, тянущиеся вдоль железной дороги.

— Березы и железная дорога, — раздумывая вслух, проговорила мама, — Здесь это может быть в двух местах. Станция «Дачная» вблизи Апрелевки, или частный сектор по ту сторону железнодорожного полотна. Давайте начнем с частного сектора, пока еще можем находиться в близлежащем районе, не рискуя попасться на глаза милиции. Машина у нас приметная, ее можно будет спрятать на Майской улице. Если не изменяет память, там такие закоулки, черт ногу сломит.

— Аминь, — мрачно усмехнулась Дина.

— Вы поезжайте туда через переезд, — распорядилась мама, указав на поворот, который дорога делала за стоящими торцом домами, — А я заберу свою машину. Она в гараже за железной дорогой. Ее можно перейти прямо тут, поблизости.

Мама показала на видневшиеся по ту сторону железнодорожной линии ряды кирпичных гаражей с плоскими крышами.