Веда Талагаева - Нереально

Дина помедлила, потом сердито сдвинула брови.

— Нет. Не хочу, чтобы ты уезжала, — наконец, выдавила она, — Хочу, чтобы было как раньше: мама, я и ты. Семья, в общем.

— А мы семья, — ответила я, — Но все время быть привязанными друг к другу, как веревкой, мы не можем. Тебе придется меня отпустить.

Дина не ответила, только сделала неуловимое движение бровями и перевела взгляд на дом, за которым мы наблюдали. Там уже зажегся свет. Мы опять замолчали. Я понимала, что огорчаю сестру, и мне захотелось сказать ей что-то…

— А ты ведь меня сегодня спасла. Когда появился тот демон. Да и не только сегодня. Ты вообще всегда меня выручала, оберегала, можно сказать.

Дина повернулась ко мне с удивлением.

— Это ты что, прощаешься никак?

Я пожала плечами.

— Ну, мало ли что. Хотела поблагодарить, пока есть время.

— Мелодрама! — Дина закатила глаза, — Потянет на «Оскара». "Москва слезам не верит", — она неодобрительно качнула головой, — Я же говорила, подруга, лично я собираюсь пожить и остальным рекомендую. Никто вообще не помрет. Ну, кроме демона, конечно. Он не считается.

— Договорились, — я улыбнулась ей.

— Давай лучше что-нибудь послушаем, а то правда времени не будет, — Дина включила автомагнитолу.

— Радио "Орфей", — предложила я и потянулась поймать волну.

— Опять классика твоя? Нет! — Дина оттерла меня от радио и поспешно постучала по кнопкам настройки, — Вот. Даешь Кипелова! Не оперная, но «Ария».

Я подавила вздох сожаления и покладисто кивнула. Я ничего не имела против Кипелова, но тут Дина начала подпевать. Вернее, немилосердно орать:

— От края до края небо в огне сгорает. И в нем исчезают все надежды и мечты. Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает. Смахнет твои слезы, и во сне смеешься ты.

Я поморщилась.

— Слушай, дорогая, ты ведь далеко не Монсеррат Кабалье!

Но Дина и ухом не повела, довольно ухмыльнулась и продолжила увлеченно голосить:

— Во сне хитрый демон может пройти сквозь стены. Дыхание спящих он умеет похищать, — она повернулась ко мне, и озорная улыбка на миг исчезла с ее лица, — Бояться не надо, душа моя будет рядом твои сновиденья до рассвета охранять.

Она снова насмешливо заулыбалась, отвернувшись. Но я поняла.

Мне показалось, что мы сидим в машине слишком долго. Время застыло. Холодный осенний воздух застыл. Даже ветер стих, перестав шевелить листву на березах. Улица была пуста, света в домах не было. Несколько раз по железной дороге проезжали поезда на Москву и на Калугу, и их гудки были единственным звуком в тишине. Музыка по радио и то казалась неуместной, и мы ее выключили. Когда ждать уже стало невыносимо, светящийся циферблат часов в машине показал 12:03.

— А если он сегодня не придет? — не вынеся напряжения, предположила я вслух.

Вместо ответа Дина схватила меня за руку, больно хрустнув моими пальцами. Редкие фонари на улице начали перемигиваться. Набежал порыв ветра, растрепал листву сливовых деревьев вокруг дома, обитого голубым сайдингом, и я увидела, что фонарь рядом с крыльцом тоже часто-часто мигает.

— Почему мама не звонит? — одними губами вскрикнула я.

— Зараза! — Дина посмотрела на экранчик своего телефона, и увидела, что сигнал пропал, — Он уже в доме.

Она схватила с заднего сиденья обрез, заряженный солью, затолкала в карманы опрыскиватели со святой водой и выскочила из машины. Я проверила свое оружие и помчалась за ней. Перебежав через улицу, мы влетели в калитку голубого дома. Фонарь у крыльца продолжал мигать, озаряя сад резкими вспышками. Окна в доме были темны.

— Где же мама? — спросила я.

— Разберемся, — сквозь зубы ответила Дина, — Быстрее в дом!

Мы взбежали на крыльцо и навалились на входную дверь. Она была закрыта только на засов и поддалась. Внутри дом был темен. Большая прихожая вела в кухню, комнаты, а в дальнем конце виднелась лестница в мансарду. Стоило нам ступить несколько шагов, деревянный пол начал качаться под ногами, дрожь пробежала по оконным стеклам.

— Блин, начинается! — воскликнула Дина, — Эй, кто в доме? Все на выход!

Одна из дверей распахнулась, и я увидела маму, она тащила за шиворот хозяина дома, босого, одетого в пижаму. Вид у мужчины был потерянный, глаза блуждали.

— Землетрясение? Как это может быть? — чувствуя, как раскачивается мебель и вздрагивают стены, он дико озирался вокруг.

— Выходите из дома скорее, — мама толкнула его к входной двери.

Вылетев на середину прихожей, мужчина метнулся назад, к лестнице.

— Там же Руслан!

Мама перехватила его, не давая подойти к лестнице.

— Я его заберу, — торопливо сказала она, упирающемуся мужчине, — Девочки, помогите, вытащите его из дома.

Дина схватила мужчину за плечи и ударила прикладом обреза по затылку, когда он стал отбиваться. Мужчина осел, мы подхватили его, а мама кинулась к лестнице.

— Ты же говорила, мальчик наша забота! — крикнула я.

— Потом, — мама задержалась на бегу, — Вытащите его. Я заберу ребенка и выманю демона. А вы приготовьтесь закрыть ловушку.

Она указала на пол. В раскрытую дверь били вспышки мигающего света. В них было видно, что весь пол прихожей опоясывает тонкая прозрачная линия, блестящая в темноте. У самой двери она прерывалась.

— Скорей, — нетерпеливо сказала мама, — Дина, прикрепи пуговицу к одежде.

Она помчалась по лестнице.

— А ты? — крикнула Дина вслед.

На верху хлопнула дверь.

— Пойдем, — Дина подхватила хозяина дома под руку.

Я взяла его под вторую, мы вытащили мужчину из дома, снесли с крыльца и положили на траву возле самой калитки. Дина торопливо прикрутила с помощью скрепки к воротнику пуговицу.

— На холоде очухается, — сказала Дина и побежала обратно.

Возвращаясь к крыльцу, я запрокинула голову и посмотрела на мансардное окно. В нем разливался тусклый свет, похожий на отблески костра. На его фоне неясно промелькнуло что-то похожее на расплывчатую фигуру. Глухой крик сам вырвался из моей груди. Дина, уже вбежавшая на крыльцо, обернулась.

— Он там! — выдохнула я.

— Ловушка, — Дина протянула руку, прося мою склянку с елеем.

— Еще рано, — я отдала пузырек, но покачала головой, — Он должен спуститься и войти в круг.

Мама сбежала вниз через три ступеньки с Русланом на руках. Мальчик сидел, обхватив ее за шею и зажмурившись, но не плакал.

— Иди, — мама шагнула ко мне, подавая мне ребенка.

— Нет, — я поглядела на лестницу, уходящую под потолок, — Я останусь.

— Не спорь сейчас! — возмутилась мама, оглядываясь на лестницу.

— Иди ты, — сказала ей Дина, — Отнеси ребенка. Отвези их на машине хоть к станции.

Мы почти вытолкали маму на крыльцо. Ее силуэт с мальчиком на руках скрылся в темноте, за качающимися деревьями, и я почувствовала что-то вроде облегчения. Когда она в стороне, нам с Диной спокойнее.