Арина Рахманина - Темная кровь: Пробуждение

Его слова меня озадачили. Разве это могло быть правдой? Я много лет прожила со своими родителями, очень часто виделась с родственниками. И не было никаких намеков на что-то подобное.

— Ты помнишь свою бабушку по линии матери, Даша? — спросил Кирилл. — Ту самую, что умерла двенадцать лет назад?

— Конечно, помню. Но я ее очень хорошо знала, и…

— Ты знаешь, что она два раза была замужем. Но истинную историю ее первого замужества ты вряд ли слышала.

— Почему же? У нее был ребенок. Но он умер вскоре после рождения. А мужа ее убили то ли турки, то ли еще кто-то типа их. Они тогда жили в Ашхабаде…

— Они тогда проиграли другому ведьмовскому клану, — уверенно сказал Кирилл, — в проклятых азиатских степях, где испокон веков ведутся ведьмовские войны. Да, первый муж твоей бабушки погиб, но ребенок умер совсем по другой причине. Дело в том, что ей и еще нескольким твоим родственникам согласились оставить жизнь только при условии, что они скуют свои силы и будут жить, подобно обычным людям. Есть такой ведьмовский ритуал, который позволяет сделать это. И для его осуществления нужна кровь младенца.

Я застыла на месте. Ничего себе!

— Силы ведьмы и ведьмака покидают его до самой его смерти. Печать невозможно снять обычными средствами. Есть возможность снять ее только с детей и внуков. Но потерявшие силу ведьмы не могут совершать эти ритуалы, они не могут даже говорить о них. Потому-то твоя мать и ее брат не знали, какую силу получили по наследству. И чем дольше они хранили ее, тем большей она становилась.

Мой дядя умер задолго до того, как мы с Кириллом повстречались, и даже раньше, чем умерла бабушка. Я тогда была еще совсем ребенком.

— Твоего брата похитил польский клан Милицких. Довольно таки слабенький клан, которого хватило на то, чтобы сколотить богатство, но не хватает на то, чтобы получить реальную власть, к которой ведьмы стремятся просто в силу своей природы. Нам, вампирам, вполне хватает человеческой крови. Ведьмам нужны человеческие души. Правда, не так много есть ведем, способные получить достаточно много душ, чтобы удовлетворить свою жажду. Милицкие к таковым не относятся. Однако, их нынешняя глава клана и мать Алисы Елена — невероятно честолюбива. Аппетиты у нее невероятные. Она-то и выкопала на свет Божий историю клана твоей бабушки и решила использовать ее в своих интересах. Ведьма она слабенькая и не слишком-то просвещенная. Потому, чтобы усилить свой клан, она решила приобщить к нему твоего брата. Когда она выяснила, что в одном с нею городе живут наследники огромной силы, она решила привлечь одного из них на свою сторону. Проще всего было воспитать того ребенка, которого вынашивала твоя мать. Потому Елена и провернула всю ту аферу с мнимой смертью Ярослава. Заодно и получила еще семерых младенцев.

— Каких младенцев?

— Согласно официальным данным, в тот день, когда якобы умер твой брат, в том же роддоме умерло еще семеро детей. И никому из родителей не отдали их тела, сказав, что спешно похоронили все в общей могиле. Эксгумации всеми силами избегали. На самом деле, те семеро детей действительно умерли. Их принесли в жертву по числу ведьмовских традиций, чтобы вызволить силу твоего брата, чтобы он снова смог быть ведьмаком.

Все услышанное было слишком невероятно, чтобы верить. Я недоверчиво посмотрела на Кирилла, но потом вспомнила подслушанный разговор Ярослава и Алисы и решила просто дослушать до конца.

— В итоге, Елена получила, что хотела. Достаточно могущественного ведьмака, чтобы осуществлять свои планы. И он ей действительно во многом помог. Теперь ей остается надеяться, что их с Алисой дети будут еще более могущественны, унаследовав силу обоих кланов. Однако, сам Ярослав по честолюбию во многом превзошел свою воспитательницу. Отсюда и его договор с вампирским кланом, которым руководит вампирша Кристина, она же Кристина дель Сторца, итальянка по происхождению. Сейчас это, конечно, уже незаметно.

— Кто это? — спросила я.

— Она и ее дети контролируют малозначимые районы Донецка. Там им достаточно людей, чтобы питаться, но уж точно мало возможностей, чтобы делать деньги. Поэтому, в основном, они промышляют торговлей наркотиками и прочим криминалом. Им это положение не слишком нравится, поэтому они многое отдали бы, чтоб занять место моего клана, либо же клана принцесс.

Сделав секундную паузу, он пояснил:

— Принцессы — это те рыженькие барышни, которых ты видела во время своего ночного вояжа в чужие районы. Достаточно сильные, но все же непредусмотрительные. Не воспринимают союза Кристину иее союзников- ведем всерьез. А очень зря. На их владения метят в первую очередь.

— Познавательно, — съязвила я, глядя на огни многоэтажек вдали.

Он вздохнул. Наверное, просто для того, чтобы сделать свои эмоции более понятными для меня. Интересно, а Кирилл догадывался о том, что я сейчас чувствую? О том, насколько важна для меня была его поддержка и как мне было больно от того, что он вот так отстранился, и даже не пытался прикоснуться ко мне, чтобы хоть как-то успокоить.

— Знаешь, — заговорил он с иронией в голосе, — а ведь ты сейчас мыслишь как типичная ведьма. Небо может падать на землю, но она все равно будет думать о том, что ей с этого может перепасть.

Я не смогла сдержаться и обернулась. Да, он явно смеялся надо мной, хотя и без злобы; так, как смеются над любимым ребенком.

— Но я ведь — не ведьма. Моя сила так и не пробудилась до того, как я стала вампиром, — мой взгляд снова устремился на огни окон домов, отчаянно пытавшихся рассеять ночную темень.

Сказать, что Кирилл двигался бесшумно, значило ничего не сказать. На самом деле, вампиры не слышат друг друга, а чувствуют некие вибрации своих сородичей, потревоживших окружающую тьму. Именно так я опредляла, что Соэрен или Марк находятся неподалеку, со временем научившись легко различать их. Но присутствие Кирилла определить было невозможно. Ощутив прикосновение его руки к своему плечу, я вдруг подумала о том, какой же силой он все-таки обладал.

Я повернула голову. Его лицо было всего в паре сантиметров от моего. Кроме того, он вдруг словно позволил мне чувствовать исходящую от него энергию, полную тьмы и мощи, настолько необъятных, что даже мысль о них казалась невероятной. Инстинктивно, я отшатнулась. Кажется, впервые с того вечера, как он подкарулил меня у моего дома, чтобы начать мое обращение в вампира, мне было страшно находиться с ним рядом.

Но он не сделал ничего, чтобы мой страх усилился. Напротив, его рука обвилась вокруг моей талии так, как мне и хотелось. А в глазах его вдруг вспыхнул огонек, который никогда не появлялся там раньше. Я едва успела осознать, что на самом деле он никогда не считал меня ребенком, несмотря на все то, что говорил.