Арина Рахманина - Темная кровь: Пробуждение

— Итак, я продолжу, пожалуй, — сказал он как-то проникновенно. — Ты способна все услышать или близость ко мне на тебя слишком отвлекающе действует?

— Нет! — это слово само собой слетело с моих губ.

Он снова усмехнулся, слегка насмешливо. Но его рука придвинула меня к его телу еще ближе.

— Ты умеешь материализовать тьму, — сказал он вдруг. — Можешь сделать ее плотной? Достаточно плотной, чтобы ударить вот по той колонне?

Я удивленно уставилась на него. Да, Кирилл с самого начала учил меня сжимать тьму до состояния материи, чтобы делать из нее покров для своих ночных путешествий. Позже он сам настоял, чтобы я использовала тьму как сидение, позволявшее мне словно парить в воздухе. Но ударить?

— Тьма — основное оружие вампира, — напомнил мне он, хотя понимал, что я уже была неспособна когда-либо забыть его слова, когда услышала их впервые. — Но неонаты используют ее только как защиту. И не раньше, чем через несколько десятилетий после своего обращения, как наступательное оружие. Однако я хочу, чтобы ты сейчас собрала тьму воедино и ударила по той колонне. Давай!

— Но…

— Ты сможешь, — прервал он мягко мою попытку усомниться в собственных силах. — Я создал тебя вопреки всем законам, которые запрещают обращать ведем, да еще из такого сильного клана, как твой. Я не пил кровь людей, когда обращал тебя. Изначально людьми питалась Соэрен. Спустя время, необходимое на то, чтобы эта кровь преобразовалась в вампирскую, ее пил более сильный Марк. И только после этого — я. Никто и никогда не получал при обращении подобного. Ты должна была стать сильной уже только потому, что тебя создавал некто, проживший в теле вампира столько, сколько я, и получивший от времени такую силу. Но я не хотел ограничивать тебя даже этим. Из всех тех сил, которые было возможно собрать воедино, ты получила все и даже больше. А потому сейчас ты — единственная на земле, кто не пробыв и года вампиром способен на то, чего иным нужно ждать столетиями. А потому…

Его речь звучала так вдохновенно, что я не смогла не подчиниться. Бывают приказы, ради исполнения которых ты используешь даже те способности, о владении которыми сама не подозревала. И сейчас, когда Кирилл говорил со мной так, я не могла не сделать того, что он хотел. И неважно, возможно ли это в принципе, ведь я обязана!

Тьма стекалась к моим рукам из всех уголков, куда не попадал свет луны и отблески горящих вдали электрических огней. На ее месте оставалась какая-то несветлая не-пустота, сродни той, через которую вел меня Кирилл. Она пугала, она словно пульсировала и жила своей собственной разумной жизнью. Шагни в нее, и уже не вернешься. Однако сейчас это было неважно. Сейчас было важно собрать ту тьму, которую я только могла и сгустить ее настолько, чтобы сделать осязаемой. Пораженная, я наблюдала за тем, как передо мной вырастает темный, медленно вращающийся шар, постепенно уменьшающися в диаметре.

— Двигай его, — буквально промурлыкал мне на ухо Кирилл. — И одновременно ускоряй. Так, как ты сама делала бы это, только оставайся на месте. Иногда это бывает тяжело. Так и тянет самой броситься к пункту назначения, а не двигать туда…

Предметом это назвать было сложно. Но суть он объяснил. Сосредоточившись, я швырнула сгусток тьмы в указанную Кириллом ранее колонну.

Эффект был потрясающий. Темный шар на огромной скорости врезался в бетонный столб. Каменные осколки разлетелись на несколько метров вокруг, а железные конструкции, заключенные внутри, смялись под силой удара. Поскольку колонна стояла на самом углу недостроенного этажа и поддерживала бетонную плиту крыши, та, вследствие деформации конструкций, со странным звуком накренилась, опустишись на несколько сантиметров вниз. Я непроизвольно взвизгнула, испугавшись, что каменный свод сейчас обрушится и ринулась было в сторону со всей той скоростью, на которую только была способна.

Кирилл расхохотался и без каких-либо видимых усилий удержал меня на месте.

— Все в порядке, милая, — сказал он мне, сквозь смех, — не вырывайся так. Поверь, крыша пока останется там, где и была.

Я замерла в кольце его объятий, уверенная, что мне полагается тяжело дышать и начисто забыв, что мне незачем это делать. От этого моя растерянность только еще больше увеличилась.

— Только на людях таким не занимайся, — сказал Кирилл, прижавшись щекой к моему виску, — получится слишком демонстративно.

— А днем я тоже так смогу делать? — заговорило во мне любопытство.

— Не только сможешь. Ты уже можешь. Но только все равно не надо. И практиковаться в людных местах я бы тебе тоже не рекомендовал. Думаю, что в ближайшее время мы станем почаще выбираться в глушь, и уж там-то ты нашвыряешься тьмой столько, сколько захочешь.

У меня внутри все замерло от мысли, что Кирилл остался мною доволен, и что теперь мы сможем больше времени проводить вместе. Может все наконец-то встанет на свои места? Ведь недаром он ведет себя так ласково.

— А теперь, Даша, — сказал он, не давая мне времени на мечты, — ты должна сделать еще кое-что.

— Что? — спросила я с готовностью, даже привстав на цыпочки от нетерпения.

— Теперь ты сделаешь то же самое, но только, помимо своей стремительности, ты вселишь в материализованную тьму ветер.

Моя готовность растаяла, как дым.

Тьма — исконное убежище вампира, а также его оружие. В ней мы скрываемся, только в ней мы чувствуем себя по-настоящему легко, а наша сила становится полной. Тьма — наш образ жизни и часть нас самих. Только сейчас я вдруг осознала, насколько сроднилась с нею и насколько естественными для меня за последние месяцы стали манипуляции с нею же. Поэтому просьба Кирилла пойти в своих манипуляциях дальше меня не смутила, хотя и несколько удивила. Но ветер?

— Обычные вампиры не способны на это, — произнес Кирилл, видя мои колебания. — Они орудуют тьмой, а не силами природы, как ведьмы. Но ты — другое дело. Ты сможешь!

— Кирилл! — вспыхнула я. — Прости, но я… Я ведь действительно не ведьма! Ты же знаешь это. Если во мне и были какие-то силы, они спали…

— Знаю, — ответил он, поворачивая меня лицом к себе. — Не могу не знать. Потому, что сделать вампира из полноценной ведьмы невозможно.

Не найдя, что ответить, я просто вопросительно посмотрела на него.

— Загадка мироздания. Но силы, таящиеся в вашем роде, словно разрывают обращенную ведьму изнутри. Она являет собой зрелище еще более жалкое, чем недообращенный, и представляет еще большую опасность. Поэтому-то наши два племени и не слились воедино до сих пор. И только древнейшие вампиры знают, что это правило не распространяется на ведьму, сила которой запечатана. Она переходит к ней, но не раскрывает себя. До определенного времени.