Лорел Гамильтон - Кровавые кости

– Вам идет красное, ma petite. – Его голос стал тише и мягче. Он придвинулся ближе, не касаясь меня – знал, что этого лучше не делать, но его глаза показывали, где хотят оказаться руки. – Мне очень нравится ваш наряд.

Его голос был теплым и бархатным и куда более интимным, чем слова.

– У вас чудесные ноги.

Еще больше бархатистости в голосе. Шепот в темноте окружал меня, как складки тепла. У него всегда был такой голос – будто ощутимый осязанием. Никогда ни у кого такого не слышала.

– Прекратите, Жан-Клод. У меня слишком маленький рост для чудесных ног.

– Никогда не понимал эту современную одержимость ростом.

Он провел руками над моими колготками, так близко, что будто дыхание тепла прошло по коже.

– Прекратите это, – сказала я.

– Что прекратить?

Такой теплый, такой безобидный голос. Ага, как же!

Я встряхнула головой. Просить Жан-Клода не быть занудой – то же самое, что просить дождь не быть мокрым. Так чего стараться?

– Ладно, флиртуйте как хотите, но только помните, что вы прилетели спасти жизнь мальчишке. Мальчишке, которого, быть может, насилуют прямо сейчас, пока мы тут сидим и теряем время.

Он глубоко вздохнул и подошел ко мне. Что-то, наверное, отразилось у меня на лице, потому что он сел в кресло напротив, не пытаясь пристроиться ближе.

– У вас есть привычка, ma petite , всегда портить мне удовольствие от попыток вас соблазнить.

– Ура, – мрачно ответила я. – Так, может быть, перейдем к делу?

Он улыбнулся своей прекрасной, совершенной улыбкой.

– Я договорился на сегодня о встрече с Мастером Брэнсона.

– Прямо так? – спросила я.

– Разве это не то, о чем вы меня просили? – Снова в его голосе прорезалась легкая нота насмешки.

– То. Я просто не привыкла, что вы делаете именно то, о чем я прошу.

– Я бы дал вам все, что вы хотите, ma petite , если бы вы только мне это позволили.

– Я просила вас уйти из моей жизни. Кажется, вам этого не хочется.

Он вздохнул:

– Нет, ma petite , этого мне не хочется.

Он не стал развивать тему, не стал говорить, что я предпочла ему Ричарда. Не произносил угроз жизни Ричарда. Как-то это странно.

– Вы что-то задумали, – сказала я.

Он повернулся, широко раскрыв глаза, прижимая длинные пальцы к сердцу.

– Moi? [1]

– Да, вы, – сказала я, потом мотнула головой, не продолжая тему. У него было что-то на уме – я достаточно хорошо его знала, чтобы заметить признаки. Но я достаточно хорошо его знала и для того, чтобы понимать: он не скажет мне, пока сам не захочет. Никто не умел хранить тайны так, как Жан-Клод, и никому не было известно их столько. В Ричарде не было обмана, а Жан-Клод обманом жил и дышал.

– Мне надо переодеться и упаковать вещи перед тем, как мы отправимся.

– Переодеть эту чудесную красную юбку? Зачем? Только потому, что она мне нравится?

– Не только, – сказала я, – хотя это существенный аргумент «за». Но дело в том, что я не могу поддеть под нее внутреннюю кобуру.

– Не буду спорить, что присутствие второго пистолета поможет нашей завтрашней демонстрации силы.

Я обернулась:

– Как это так – завтрашней?

Он широко развел руками.

– Слишком близко к рассвету, ma petite . Мы даже не успеем доехать до логова Мастера раньше восхода.

– Черт бы побрал, – произнесла я с чувством.

– Я сделал что мог, ma petite , но даже я не могу отложить восход солнца.

Я откинулась на спинку широкого кресла, до боли вцепившись в подлокотник. Затрясла головой.

– Мы не успеем его спасти.

– Ma petite, ma petite! – Он встал передо мной на колени, глядя в глаза. – Почему вас так волнует этот мальчик? Чем для вас так дорога его жизнь?

Я смотрела на безупречные черты Жан-Клода и не могла найти ответа.

– Не знаю.

Он положил свои руки поверх моих.

– Вы себя терзаете, ma petite .

Я высвободила руки, скрестила их на животе. Жан-Клод остался стоять, держа руки по обе стороны от меня. Он весь был очень близко, и я вдруг осознала, как коротка моя юбка.

– Мне надо собрать вещи, – сказала я.

– Зачем? Вам не нравится ваш номер?

Он не двинулся, но вдруг мне показалось, что он еще ближе, чем был. Изгибы его тела ощущались волнами тепла.

– Чтобы переехать, – ответила я.

Он отклонился назад, присев на пятках, предоставляя мне пройти вплотную. Когда я это сделала, край моей юбки зацепил его щеку.

– Ну вы и приставала, Жан-Клод!

– Очень мило с вашей стороны это заметить, ma petite . Так все-таки зачем вам переезжать из такого хорошего номера?

– За него платит клиент, а он уже больше не клиент.

– Почему так, ma petite?

– Я наставила на него пистолет.

Он широко раскрыл глаза – идеальная маска изумления. Потом маска исчезла, и остались древние глаза – глаза, которые видели многое, но никак не могли понять, что же я такое.

– А зачем вам это понадобилось?

– Они хотели застрелить человека за нарушение границ.

– А он их нарушил?

– Формально – да.

Жан-Клод посмотрел на меня внимательными глазами.

– У вашего клиента нет права защищать свою землю?

– Нет, если это значит убивать. Кусок земли не стоит человеческой жизни.

– Защита территории была достаточным поводом для убийства с начала времен, ma petite . Вы вдруг меняете правила?

– Я не собиралась стоять и смотреть, как человека убьют за то, что он прошелся по клочку грязи. К тому же, мне кажется, это была западня.

– Западня? Вы имеете в виду заговор с целью убить этого человека?

– Да.

– И вы были элементом этого заговора?

– Наверное, меня использовали как приманку. Он ощутил мою власть над мертвыми. Она его притянула.

– Дело становится интересным. Как имя этого человека?

– Сначала назовите мне имя вашего таинственного вампира.

– Ксавье, – сказал Жан-Клод.

– Вот так просто? Почему вы не назвали его раньше?

– Я не хочу сообщать его полиции.

– Почему?

– Я же вам все объяснил. Теперь назовите мне имя человека, которого вы спасли.

Я глядела на него, и мне не хотелось говорить. Мне не понравилось, как он заинтересовался этим именем. Но уговор есть уговор.

– Бувье, Магнус Бувье.

– Не знаю этого имени.

– А должны были бы знать?

Он только улыбнулся. Эта улыбка могла означать все что угодно или ничего.

– Ну и противный же вы сукин сын!

– О ma petite , как мне устоять, когда вы мне шепчете такие нежности?

Я на него вызверилась, отчего он только улыбнулся шире. Чуть-чуть показались клыки.

Тут кто-то постучал в дверь. Наверное, менеджер пришел меня выселять. Я пошла к двери, открыла ее, не потрудившись выглянуть в глазок, и потому человек, стоящий снаружи, застал меня врасплох. Это был Лайонел Баярд.

Пришел лично нас вышвырнуть?

Я застыла, уставившись на него. Он заговорил первым, нервно прокашлявшись.