Игорь Исайчев - Проклятая деревня

…Свежесрубленная банька располагалась неподалеку от погреба, но к ней уже вела ровная, отсыпанная крупным речным песком, дорожка. Сергей, как истинный джентльмен, пропустил Ольгу вперед, а сам уселся на скамеечку возле самого входа, оперся спиной на ствол дерева, под которым она стояла, и прикрыл глаза. Плечам, освобожденным от сбруи кобуры, было непривычно легко, лишь при шевелении отзывались легкой болью намятые пистолетами мягкие ткани спины и живота. Все оружие, воспользовавшись предложением священника, Баринов оставил в доме. Отец Илья, покосившись на арсенал, скривил губы, саркастически прокомментировал: «Внушительно конечно, ничего не скажешь, однако в нашем деле абсолютно бесполезно. Так, ворон пугать. Не боятся упыри огнестрела. Не берет их, понимаешь, пуля…»

Не имея сил бороться с сонной одурью, Сергей уже соскользнул в сладкую дрему, когда его заставил вздрогнуть звук упавшего на пол ковшика, плеск воды и звонкое «Ой!». Баринов встрепенулся, потянул из кармана пачку, встряхнул, пересчитал сигареты. Обреченно вздохнув, высек искру колесиком зажигалки, прикуривая.

Рассеяно наблюдая за замысловатыми петлями табачного дыма, постепенно растворяющимися в воздухе, он вдруг отчетливо представил Ольгу без одежды. Картина получилась настолько реальной, что Сергей почувствовал горячие толчки крови в паху. С минуту он боролся с собой, но, не сдержавшись, решительно вскочил, затоптал окурок и, дивясь собственной неожиданной смелости, рванул дверь в баню.

– Спинку не потереть?.. – Пытаясь с помощью пошловатого нахальства преодолеть замешательство, начал, было, Баринов, и поперхнулся, наткнувшись на взгляд девушки.

Его сердце было готово выскочить из груди, и Сергей внутренне сжался, ожидая пощечины. Но Ольга, не выказывая и тени смущения, просто шагнула вперед, подняла руку, невесомо провела ладонью по отросшей щетине на щеке. Улыбнулась и прошептала: «Колючий какой…»

Поцелуй длился целую вечность. Баринов, оглушенный свалившимся на него чувством, без остатка растворился в мучительном блаженстве. Обжигающая нежность к почти не знакомой девчонке, перехватила спазмом горло, выдавливая слезы из-под плотно зажмуренных век. Последнее, о чем он успел подумать, прежде чем отключиться от действительности, было: «Выберемся из передряги, сразу женюсь на ней. Обязательно женюсь…»

Потом они занимались любовью на широких, горячих полках парилки. Мылись, брызгаясь водой и веселясь, как дети. Снова, раз за разом отдавались страсти, пока обессилено не упали на лавку в предбаннике…

Вместо отпущенного часа Ольга с Сергеем провели в бане два с половиной. Настоятель, когда они с полыхающими лицами и блестящими глазами, ворвались в горницу, демонстративно постучал пальцем по стеклу наручных часов.

Баринов, как бы не был занят спутницей, моментально прикипел взглядом к массивному блестящему хронометру, с множеством циферблатов и заводных головок. Польщенный священник пояснил:

– Грешен, не смог с этим трофеем расстаться. Я его в самом начале афганской компании, когда первый караван взяли, с американского инструктора, бывшего зеленого берета снял. Мертвому они ему уже ни к чему были, а со мной всю войну прошли… Ну да это дела былые. В настоящем же, в отведенное время вы не уложились, что не есть хорошо… Воды-то теплой мне оставили?

– Оставили, батюшка, оставили, – не в силах удержать счастливую улыбку, ответила Ольга.

– Эх, молодежь, молодежь, – непонятно, то ли с осуждением, то ли с одобрением, проворчал священник уже на пороге.

– Отец! – Окликнул его Сергей, и когда тот оглянулся, продолжил, – Обвенчаете нас, после того, как все закончиться?

Настоятель долго молча смотрел на ладного широкоплечего парня и прижавшуюся к его плечу тоненькую девушку.

– Ну, так что? – Не выдержал паузы Баринов.

– Что, что? – Вдруг подозрительно севшим голосом недовольно огрызнулся священник. – Обвенчаю, куда ж я денусь? – И сделав вид, будто разглаживая усы, чуть слышно пробормотал: – Если доживем до утра, – а вслух приказал: – Марш спать! Не то ночью будете как мухи вареные. Я в светелке постелил…

Ночь с 13 на 14 августа 1989 года. Ленинградская область. Деревня Грызлово.

К околице деревни они вышли уже в полной темноте. Весь день хмурившееся небо так и не разродилось дождем. Быстро летящие низкие облака принялись, было, сеять противной моросью, но очень быстро одумались, а разгулявшийся ближе к вечеру свежий ветерок и вовсе порвал их, гоня гуртом к горизонту и заставляя громоздиться одно на другое. Над черными изломами крыш показался невероятных размеров кроваво-красный диск полной Луны.

Отец Илья, сменивший рясу на камуфляжный костюм, по-кошачьи мягко двигавшийся в авангарде, остановился и прищурился на ночное светило.

– Однако кстати, – приглушенно пробасил он. – Нечисти-то темень не помеха, а нам все, какое-никакое подспорье.

Сергей скосил глаза на жавшуюся к нему Ольгу. «Страшно ей, – с жалостью подумал опер. – И не мудрено. Самого вон то и дело в дрожь бросает».

Между тем, настоятель, подвернув рукав на правой руке, поднес к глазам пристегнутый кожаным ремешком к запястью странный прибор, отдаленно напоминающий компас. Фосфоресцирующая стрелка на его циферблате, до этого бесцельно вертевшаяся вокруг оси, остановилась, чуть подрагивая, указав точно в центр деревни…

Это устройство священник выложил на стол, когда молодые люди, позевывая после короткого сна, выползли на свист закипающего самовара. Баринов, с веселым удивлением уставившись на него, беззлобно пошутил:

– Никак, отец, в трех соснах боитесь заблудиться? Где ж такой доисторический аппарат раскопали. Поновее-то ничего не нашлось? – Сергей, присматриваясь внимательней, наклонился над столешницей. – Да и не работает он.

– Дурак, прости Господи, – ворчливо ругнул опера настоятель. – Этот, как ты правильно угадал, доисторический аппарат, наши глаза и уши. Принцип действия, уволь, сам не знаю, но, как бы там ни было, – отец Илья постучал ногтем по мутноватому, неровному стеклу, – стрелка должна указать местоположение истинного вампира. Сейчас он, судя по всему, в гробу. Видите, направление не определяется. Однако, как только тварь выберется, тут же будет запеленгована. А так как кровососы обычно активны ночью, потому что без защиты днем сразу гибнут, нам тоже придется рыскать в потемках…

– Есть, заработало, – священник с облегчением перевел дух. – Теперь самое интересное начинается. Готовы?

Баринов, непроизвольно вздрогнув, поправил лежащий на плече арбалет. Машинально нащупал локтем пистолет, провел вспотевшей ладонью по висящим на брючном ремне в специальных петлях остро заточенным осиновым кольям.