Игорь Исайчев - Проклятая деревня

Когда же окончательно сгустившиеся сумерки поглотили двор и закончились скромные запасы провианта, даже у невозмутимого монаха лопнуло терпение. Он, не слова не говоря, скинул вещмешок с твердым намерением нарушить категорический запрет и войти в дом, как, оглашая окрестности душераздирающим скрипом, распахнулась перекошенная входная дверь. Первым на крыльцо твердо ступил Роман и тут же посторонился, пропуская вперед священника. Тот энергично сбежал по ступеням и возбужденно, в несвойственной ему манере затараторил, дергая за рукав первым попавшего под руку Олега:

– Представляешь, вот тебе и теория с практикой! Оказывается, если пропустить темное излучение через зеркальное заклинание, бодрит не хуже настойки из женьшеня. Такое ощущение – минимум лет на пятнадцать помолодел. Нужно обязательно дополнительно исследовать этот феномен…

Но монах, слушая его вполуха, не мог оторвать взгляда от прозрачного, слабо светящегося в темноте бледно-голубым сиянием лица Романа, который первым делом подошел к встрепенувшейся матери, положил ей руки на плечи, опуская обратно на скамью и каким-то недобрым, тяжело давящим голосом сказал:

– Успокойся. Теперь я справлюсь.

Затем повернулся к отцу Матвею:

– Нужно как можно быстрее перенести саркофаг в церковь. Она возле кладбища, метров восемьсот от деревни.

Олег вдруг с содроганием поймал себя на том, что в его присутствии начинает испытывать трепет, ощущая себя жалкой букашкой в тени великана, до того огромная внутренняя сила клокотала внутри Романа. Алексей, тоже дернувшийся было к приятелю, непроизвольно напрягся и на полушаге застыл, будто наткнувшись на невидимую стену.

Роман, смерил их странным взглядом, словно пытаясь рассмотреть что-то видное ему одному, и едва заметно скривив губы в невеселой усмешке, тихо спросил:

– Поможете?

Наконец сумевший стряхнувший оцепенение Олег набрался смелости в упор взглянуть в его потемневшие до бездонной черноты глаза. И внезапно с обжигающей ясностью осознал, что теперь ответственность за судьбы мира тяжким грузом легла на плечи этого мальчика, волею проведения вынужденного стать воином.

Закаменев лицом, монах негромко, но твердо отчеканил:

– Ты главный. Вот и командуй.

Роман, поверх его головы долго смотрел на летящий на фоне быстро бегущих облаков золотистый диск полной луны, потом, с неожиданно прорвавшейся в дрогнувшем голосе теплотой, мягко сказал:

– Спасибо за понимание. Видит Бог, я этого не хотел, – дернул острым кадыком на тонкой шее, с трудом сглатывая ком в горле, и справившись с эмоциями, ровно продолжил. – У нас осталось совсем мало времени. Он уже рядом.

Ощутивший невероятное облегчение, словно с плеч сорвалась гора, Олег чуть замешкался, прихватывая за край рукава непонимающе хлопающего глазами Алексея, и таща его за собой в темные сени. В доме владеющий ночным зрением монах сунул слепо щупающему стены участковому зажженный фонарь, а сам уже взялся за перекладину лестницы, собираясь на чердак, как сверху послышался шум, посыпался мусор и раздался сдавленный голос Романа:

– Готовы принимать?.. Только осторожнее, очень тяжелый…

Через секунду с хрустом обламывая концы, на лестницу оперся край саркофага. Монах с помощью участкового едва успели удержать от жесткого падения соскользнувший вниз массивный ящик.

Покрасневший от натуги Алексей, с трудом переведя дух, сипло выдавил:

– Эта пакость что, целую тонну весит? Как же он ее один сумел с места сдвинуть?

Ответил ему, бесшумно спрыгнувший с двухсполовинной метровой высоты Роман:

– Двести пятьдесят, плюс-минус килограмм. Удивительно, как еще потолок выдержал, дом-то давным-давно на ладан дышит.

Он, шурша отставшими обоями, протиснулся в узкую щель между стеной и косо перегородившей узкий коридор махиной и досадливо резюмировал:

– Эх, совсем здесь не развернуться. Давайте-ка вместе вытащим его во двор, а дальше уже я сам.

– То есть как сам? – Выпучил глаза участковый, но Олег чувствительно ткнул его кулаком в бок.

– Много текста. – Язвительно прошипел монах в ухо Алексею. – Давай, хватайся.

Натужно пыхтя, кроша острыми углами дверные проемы и в кровь обдирая руки, они с грехом пополам выволокли неподъемный артефакт на улицу, где их уже с нетерпением ждали встревоженные женщины и все такой же необычайно бодро-деятельный священник.

Пока Олег с Алексеем, тяжело дыша и кривясь от боли в глубоких, обильно кровоточащих ссадинах на тыльной стороне ладоней, утирали горячий пот, Роман без посторонней помощи, точно картонный, вскинул весящий четверть тонны ящик на загривок и глухо бросил из-под него:

– Я пошел, догоняйте… Мать, ты дорогу должна помнить, покажешь, – и, не дожидаясь ответа, легко потрусил на выход со двора…

Первая от шока после увиденного отошла Ольга и угрожающе надвинулась на отступившего в испуге отца Матвея. Шипя и брызгая слюной, она ухватила священника за лацканы пиджака и принялась яростно трясти:

– Ты что сотворил с моим сыном, старый козел?!! Ты в кого его превратил?!! Немедленно верни мне моего мальчика!!! Слышишь?!! Или я не знаю, что с тобой сделаю!!!

На помощь наставнику кинулся стоящий поодаль Олег, но его вмешательство уже не понадобилось. Так же внезапно, как вспыхнула, женщина разжала судорожно стиснутые кулаки, бессильно уронила руки и захлебываясь рыданиями, опустилась в траву, как заезженная пластинка, повторяя одно и то же:

– За грехи мои плата… За грехи…

С двух сторон к Ольге тут же подскочили отец Матвей с Викой, принимаясь ее утешать, наговаривая общепринятые банальности. Тем временем не потерявший хладнокровия монах, быстро расшнуровал свой рюкзак и извлек из него упаковку разноцветных шприц-тюбиков. После секундного раздумья отдав предпочтение ярко-зеленому, проскользнул к женщине и, резким движением задрав рукав, сделал моментальный укол в предплечье. Затем, оставив затихающую Ольгу на попечение священника и девушки, вернулся к вынувшему из нагрудного кармана полупустую пачку «Русского стиля» участковому.

Алексей, с тяжелым вздохом пересчитал оставшиеся сигареты. Ловко выщелкнув одну прямо в рот. Крутанул колесико зажигалки, прикуривая, и недовольно протянул:

– Так с вашими походами и курить недолго бросить. До утра точно не хватит, – глубоко затянулся, туманя табачным дымом прозрачный ночной воздух, и спросил: – Ты чем ее кольнул-то?

– Валиумом, – рассеянно ответил Олег, погруженный в свои мысли, – не заснула бы раньше времени.

Младший лейтенант, дотянув сигарету до самого фильтра, привычно поискал глазами, куда пристроить окурок, но, передумал, и разражено сплюнув, раздавил его каблуком. Потом пихнул монаха локтем.