Тара Смит - Посредники

Особенно Нив и К. А., подумалось ему с досадой. Эту парочку он еще раньше заметил на диване: дразнить друг друга они уже перестали и теперь вместо этого пытались слиться ртами. К. А. приподнял платье Нив, и теперь его рука покоилась на гладкой голой коже ее бедра. Можно было разглядеть изгиб девичьей попки и кусочек кружев от нижнего белья. При виде этого Никс ощутил прилив какого-то чувства — похоти? ревности? — но не только из-за Нив. До сих пор они всегда были втроем; теперь же, как понимал Никс, союз этих двоих в третьем участнике не нуждается.

«Мотылек»! Никс фыркнул. И Моргана еще полагала, что это у Никса глупое имя!

К Мотыльку у Никса имелось несколько вопросов. И хотя юноша был более чем уверен, что ответы придутся ему не по вкусу, он все еще намеревался непременно найти торговца. Отыскать его в головокружительной бесовщине первой и последней, как полагал Никс, вечеринки Ундины было не так-то просто. Сначала он долго продирался через скопление танцующих в гостиной, потом чуть не увяз в дышащей хмельной влагой толпе вокруг одной из бездонных бочек с пивом. Никс уже было выхватил взглядом темноволосую голову Морганы, мелькнувшую возле выхода, и направился к ней, как вдруг боковым зрением уловил знакомый яркий свет.

Никс чуть не выронил свое пиво. Сквозь толпу протискивался объятый пламенем Джейкоб Клоуз — он искал кого-то, и свет вокруг него горел ярче, чем когда бы то ни было. На мгновение Никс впал в замешательство. Кого еще искать здесь Джейкобу, если не его? Бьющий в глаза свет мешал ему мыслить здраво.

Хмуря тяжелый лоб, Джейкоб обшаривал глазами толпу. Никс проследил за его взглядом и в самом темном углу заметил Тима Бликера. А на коленях у него — Никс сморгнул, не веря глазам своим, — сидела Нив Клоуз. Она раскачивалась, выгнув спину, и чем-то напоминала молодое деревце на ветру — трудно было сказать, удобно ли ей так сидеть или она просто напилась до полного беспамятства. Вероятно, и то и другое, решил Никс. Руки она сцепила у Блика на шее — наверное, чтобы не упасть, — а торговец дурью уткнулся лицом в ее грудь. Но как, черт подери, она оказалась у него на коленях, вот в чем вопрос? И куда подевался К. А.? Никс поймал мутный взгляд Нив и сообразил, что она уже опробовала Бликов товар.

Рука Бликера поползла вверх по узкому девичьему бедру. Вот ведь урод — Блику за двадцатник, а Нив едва шестнадцать! Что делать, Никс не знал. Может, найти К. А.? Предпринять что-нибудь самому? Джейкоб уже пробирался к дочери. Толпа, казалось, расступается перед ним — почти все в Портленде знали этого человека. Позади Джейкоба проталкивались, стараясь не отстать, Финн и Эвелин. Девушка показывала дорогу — наверное, она заметила Нив на вечеринке и позвонила Джейкобу. Ведь Эви с давних пор считалась чуть ли не нянькой Нив и не единожды говорила, что Джейкоб для нее практически как отец.

Никс снова посмотрел на хрупкую блондинку — она казалась такой юной и беззащитной, такой беспечной перед бурей, что собиралась над ее головой. Никс вспомнил девушку-цветочницу, свою мать, всех женщин, которых ему не удалось защитить. Ему вдруг стало трудно дышать, и Никс ощупал карман, успокаивая себя мыслью о том, что знакомый пакетик по-прежнему на месте.

Он направился в их сторону, но вдруг почувствовал руку на своем плече.

— Постой-ка, сынок, — раздался позади него тихий, но ясный голос. — Есть разговор.

Никс даже не повернул головы — голос был слишком знакомым.

— Да? И о чем же?

— Думаю, ты в курсе.

Никс скрипнул зубами и повернулся, чтобы взглянуть на говорящего. Еще не видя лица Мотылька, он понял, что это тот самый парень из парка, — тот, у кого он не далее чем сегодня получил свою дозу «пыльцы». Его бесила мысль, что незнакомец, кажется, преследует его.

— У меня дела, — ответил Никс и снова двинулся к Нив и Блику. Он должен помочь, поправить положение, ради…

На другой стороне гостиной Джейкоб Клоуз выхватил дочь из рук Блика и отшвырнул того в сторону. Нив упала отцу на руки, а Блик, этот трус, растворился в толпе зевак. Прижав дочь к груди, Джейкоб поверх ее бледного лица окинул взглядом зал и обнаружил Никса. Правой рукой тот все еще стискивал в кармане «пыльцу» с такой силой, что пакетик едва не лопался.

— Это не твое дело, чувак, — сказал Мотылек, так и не убравший руки с плеча Никса. — Не сегодня.

Никс круто развернулся.

— Что? Да с какого хрена тебе известно, где мое дело, а где не мое?

— Пришло время помочь тебе, Никс. Даю слово. Но сначала ты должен позволить миру оставаться таким, каков он есть.

Джейкоб, пожираемый невидимым для других пламенем, уносил с вечеринки свою пьяную до бесчувствия дочь. Его взгляд упал на Никса: Джейкобу нужно было свалить вину на кого-нибудь, на кого угодно, только не на Нив. Как казалось самому Никсу, он заслуживал этого. Юноша хотел подойти к Джейкобу — не то заявить о своей непричастности, не то принять ответственность на себя, — но последние слова Мотылька остановили его.

— Если ты мне мозги пудришь, то я… я… сожгу тебя.

Никс сам не понял, что сказал, но Мотылек, похоже, уловил суть и ухмыльнулся, сверкнув острыми зубами над эспаньолкой.

— В один прекрасный день ты озаришь нас всех, Николас Сент-Мишель. Надеюсь, я буду еще здесь и увижу это.

— Значит, это ты.

Они курили, стоя в темноте возле черного хода — Никс вообще-то не курил, но сейчас ему нужна была сигарета. Его потрясла сцена с Нив, Бликом и Джейкобом — особенно Джейкоб, объятый пламенем и с укором глядящий на него, так и стоял перед глазами. Никс присел на корточки, потом засунул выкуренную до половины сигарету в ближайшую бутылку и выпрямился:

— Я прямо чувствовал, что это ты.

— Конечно, это я, — кивнул Мотылек.

— Джеймс Мозервелл, говоришь.

— Нет. — Тот покачал головой. — Мотылек. Это мое настоящее имя, так же как твое — Никс. — Он сделал паузу. — Но обо всем этом позже. Итак, что касается тусовки через несколько недель…

— «Кольцо огня», — выразительно процедил Никс сквозь зубы. У него было впечатление, что ему уже кто-то рассказывал о предстоящем собрании, хотя Никс не мог припомнить ни одного разговора на эту тему.

— Совершенно верно. Ты будешь там.

Никс кивнул.

— Тебе понадобятся указания…

— Шоссе девяносто семь…

Никс сам не понял, как эти слова сорвались с его губ. В недоумении он посмотрел на холодную бутылку с пивом в своей руке, потом снова на Мотылька, стоявшего перед ним в темноте, запнулся и неуверенно добавил:

— Думаю… думаю, я уже в курсе, где это.

Мотылек улыбнулся.

— Ты даже способнее, чем о тебе говорят.

Никс едва не спросил: «Кто говорит?», но решил, что это он тоже знает. Не имя, не лицо, но… он знал. Это было связано с теми мантиями света, которые он видел.