Вольфганг Хольбайн - Книга мёртвых

Они были здесь.

Их принесла Присцилла — не знаю, как ей удалось спасти их во время крушения замка. «Ничего не изменилось», — с ужасом подумал я. Некрон был мертв, но безумие продолжалось, и на этот раз во власти этой чудовищной книги оказалась Присцилла. Все стало только хуже, потому что я переместил это безумие из уголка на краю мира сюда, в Нью-Йорк, город с миллионами жителей, которых теперь ожидает верная смерть или даже что-то более ужасное.

Зарычав, Рольф отодвинул меня в сторону и рванулся к Присцилле.

Однако он не успел сделать и шага. Из книги что-то вылетело и, ударив Рольфа сгустком магической энергии, отбросило его в сторону. Закричав, он налетел на железный факел и со стоном скорчился на полу. Присцилла мягко улыбнулась.

— Присцилла, — пробормотал я. — Что ты делаешь?

На ее губах по-прежнему играла улыбка, но это было лишь движение губ. Ветер развевал ее волосы, и на мгновение мне показалось, что ее фигура окружена черной аурой мрачного бестелесного Зла.

Я посмотрел ей в глаза. Именно в это мгновения я понял, что передо мной не Присцилла.

Да, это было ее тело, но тот человек, та девушка, которую я любил, исчезла. Она была просто оболочкой из плоти и крови, в которую вселился дух Зла, причем с того самого момента, как я освободил ее из плена Некрона. Я позволил себе ошибиться, и это был жестокий, циничный самообман. Присущее мне упрямство не позволяло увидеть столь явного превращения, хотя все предупреждали об этом. Я вспомнил слова Сидящего Быка, Тени, Говарда и всех остальных — они осознали этот факт и пытались меня остановить.

Но я был слеп.

Девушка, восставшая из хрустального гроба в замке Некрона, никогда не была Присциллой. С самого начала она была инструментом, которым пользовались мрачные силы «Некрономикона», чтобы добраться сюда, в мир живых, и уничтожить его.

— Ты не Присцилла, — сказал я.

Чудовище с лицом Присциллы улыбнулось.

— Вот как? Может, ты и прав. А может, и нет. Но это уже не имеет значения.

Боже мой, это чудовище говорило ее голосом!

Внезапно улыбка в ее глазах погасла, во взгляде засветилась жестокость. Сделав полшага вперед, она протянула руку.

— ПЕЧАТЬ, Роберт! — потребовала она. — Отдай ее мне!

Помедлив, я сунул руку в карман и достал амулет Андары.

Но когда она вытянула руку еще больше, чтобы забрать его, я схватил ее за запястье.

— Зачем тебе это? — спросил я. — Кем бы ты ни была, скажи мне, зачем ты это делаешь?

Присцилла смерила меня презрительным взглядом, в котором читалась ярость, и вырвалась из моей хватки с такой легкостью, будто я был маленьким ребенком. Осторожно положив амулет Андары рядом с тремя другими ПЕЧАТЯМИ, она ласково провела кончиками пальцев по страницам «Некрономикона».

— Потому что это необходимо сделать, — прошептала она, обводя взглядом меня, Рольфа и Говарда. — Некрон был дураком, которому никогда не удалось бы объединить СЕМЬ ПЕЧАТЕЙ СИЛЫ, я же сумею это сделать. Воскреснут истинные владыки и сметут вас с лица этой планеты!

— Истинные владыки? — В моем голосе прозвучала горечь. — Ты имеешь в виду кровожадных чудовищ? Присцилла, ты же человек. Ты на нашей стороне, а не на их!

— На вашей? — Присцилла хихикнула, и в ее глазах зажглось безумие. — А что вы можете мне предложить? Они предлагают мне власть, Роберт. Смотри!

Нарочито пафосным жестом девушка указала на туман, и в это мгновение…

Это было нечто невидимое, неуловимое. На самом деле ничего не происходило, и все же я чувствовал какие-то изменения. Что-то вырвалось из тумана, тенью выскользнув из серых клочьев, и проникло в гигантскую статую под нашими ногами. И я почувствовал, как статуя изменилась. Мертвая материя стала живой. Медь стала плотью. Началось превращение статуи! Она пробудилась!

— Нет! — завопил Говард, выхватывая маленький двуствольный дамский револьвер.

Он прицелился прямо в лоб Присцилле.

Казалось, время остановилось. Словно во сне, когда все происходит в сотню раз медленнее и когда мы воспринимаем события с поразительной ясностью, я увидел, как дуло револьвера сдвинулось чуть ниже, так что теперь оно было нацелено на точку между бровями девушки; увидел, как дернулось, словно в агонии, лицо Говарда, как его большой палец взвел курок, а указательный нажал на спусковой крючок…

Моя шпага обнажилась сама собой. Лезвие скользнуло по тыльной стороне ладони Говарда, оставив царапину на коже. Вскрикнув, Говард отпрянул в сторону и выронил оружие. Подпрыгнув к нему, я выбросил револьвер за край платформы и угрожающе поднял шпагу.

— Не смей! — предупредил я. — Слышишь, Говард? Если ты к ней хоть пальцем прикоснешься, я тебя убью!

Говард, опешив от неожиданности, уставился на меня, машинально прижимая левую руку к телу. Рана кровоточила, но он этого даже не замечал.

— Роберт, — растерянно произнес он, и я увидел в его глазах невыразимый ужас. — Что ты делаешь?

— То, что я должен был сделать с самого начала, — заявил я. — Я не допущу, чтобы ты ей что-нибудь сделал, Говард, слышишь?! Никто ей не навредит. Она моя!

На мгновение я заметил блеск в его глазах. Он все понял? Я надеялся на это. Ведь если он не понял мой план, то все пропало.

Еще раз подняв шпагу, я повернулся и, перешагнув через «Некрономикон», остановился рядом с Присциллой. Она смотрела на меня с недоверием и изумлением.

— Почему ты это сделал? — спросила она.

— Потому что я должен быть с тобой, — пробормотал я. — Я не могу жить без тебя. Ты это знаешь.

Присцилла молчала, но мне удалось преодолеть ее недоверие. Осторожно сделав еще один шаг вперед, я спрятал шпагу и небрежно бросил оружие на землю. Послышался странный, вовсе не металлический звук. Я вздрогнул.

— Так, значит, ты мне не враг? — спросила Присцилла.

— Я никогда не был твоим врагом, — ответил я. — Пускай весь мир катится к черту, мне нужна только ты, ничего больше. Ты и я, При, мы должны быть вместе.

С этими словами я заключил ее в объятия. Вероятно, в последний момент Присцилла догадалась, что я собираюсь сделать, ибо я почувствовал, как она вздрогнула. Но было уже слишком поздно. Изо всех сил прижав Присциллу к себе, я повернулся и перебросил левую ногу через поручни, потащив девушку за собой. Переместив центр веса, я ударился правой ногой о перила. Острая боль пронзила мою щиколотку, когда я вместе с Присциллой вывалился наружу, цепляясь за поручни одной ногой. Мои мышцы готовы были разорваться. Я чувствовал, что смогу продержаться в этой позе лишь пару секунд, не больше.

Присцилла начала кричать и молотить меня кулаками по лицу, но тут же прекратила это делать, когда увидела, что от ее резких движений я чуть было не потерял равновесие. Под нами зияла пропасть глубиной в сто ярдов.