Вольфганг Хольбайн - Книга мёртвых

— Плывите прочь! Я ее задержу!

Ответа Говарда я не услышал, но сейчас меня интересовало только спасение моей жизни.

Зеленая тень двинулась в мою сторону. Повернувшись, я чуть не захлебнулся и почувствовал, как левая рука колосса задела мой бок. Тогда я отплыл на пару ярдов в сторону и, остановившись, брызнул на статую водой. Как я и рассчитывал, зеленый монстр тоже сменил направление, жадно протягивая ко мне свои руки. Дождавшись, пока колосс подберется ко мне, я отплыл еще на несколько ярдов и снова остановился. Мой расчет оказался верен — статуя продолжала меня преследовать. В ее медной голове не было места мыслям о том, что ее просто заманивают на глубину.

Тем временем Мэл и Говард тщетно пытались затащить Рольфа в лодку — он все время падал за борт, так что его лицо с завидной регулярностью погружалось в воду. Эти два идиота едва не утопили его!

— Черт побери, плывите отсюда! — рявкнул я. — Просто тащите его за собой!

Подняв голову, Говард раздраженно посмотрел на меня и, что-то крикнув в ответ, схватил Рольфа обеими руками за плечи. Мэл наконец-то взялся за весла и вывел лодку на глубину.

К этому моменту моя железная леди подобралась ко мне еще ближе. Отплыв на четыре ярда, я нырнул и наконец-то не почувствовал под ногами дна. После этого, стараясь уклоняться от ударов, я осторожно подплыл к металлической женщине. Как я и предполагал, она продолжила погоню.

Но статуя успела сделать лишь три шага.

И вдруг исчезла. Ее исчезновение сопровождалось целым фонтаном брызг. На мгновение мне показалось, что зеленая тень затерялась в бездне вод, а затем поверхность моря вновь стала спокойной. От медной женщины не осталось и следа.

Замерев на миг, я повернулся и с трудом поплыл к лодке, находившейся от меня уже на приличном расстоянии. И только спустя пару минут я почувствовал, что мои руки и ноги будто налились свинцом. До лодки оставалось всего несколько ярдов, которые обычно я преодолевал двумя-тремя сильными гребками, но сейчас это расстояние показалось мне бесконечным. Когда я наконец добрался до лодки, у меня даже не хватило сил самому подняться на борт. Отпустив весло, Мэл подхватил меня под мышки и при этом сам чуть было не вывалился из лодки.

В конце концов мне удалось присоединиться к нему и Говарду. Упав на влажные доски, я постарался отдышаться, ожидая, пока порт и ночное небо перестанут дико вращаться у меня перед глазами. Выпрямившись, я перегнулся через край лодки и вернул в море те гектолитры воды, которые успел проглотить. Лишь после этого я позаботился о Рольфе.

Даже втроем мы с большим трудом затащили его в эту крошечную лодку. Она чуть не перевернулась, а Говард все-таки упал в воду и, ругаясь, начал забираться обратно. Но Рольф теперь был в безопасности. К счастью, наш друг остался жив, хотя сейчас находился в бессознательном состоянии. Дышал он неровно, но глубоко. Осмотрев его, Говард в ответ на мой вопросительный взгляд лишь обеспокоенно пожал плечами.

— Не знаю, что с ним, — прошептал он. — Может, он просто обессилел.

— Или у него серьезные повреждения внутренних органов, — добавил я. — А вдруг эти ходячие тиски сломали ему все ребра? — Я мотнул головой в сторону берега. — Поплыли обратно, Мэл. Мы должны отвезти Рольфа к врачу.

Мэл послушно взялся за весла, но не успел завершить движение, так как Говард поспешно опустил ладонь на его плечо.

— Нет, — заявил он.

— Нет? — В голосе Мэла явственно слышалось раздражение.

— И что это значит? — осведомился я.

— Это значит, что у нас нет времени, — сказал Говард. — Мы должны отправиться на остров Свободы. И поскорее. Если мы сейчас поплывем назад, то потребуется несколько часов, чтобы добраться туда, не говоря уже о том, что нас арестуют на месте. А к этому моменту, возможно, будет слишком поздно.

— Слишком поздно для чего? — вскинулся я. — Чтобы спасти Рольфу жизнь?

Мне тут же стало стыдно за эти слова, потому что я увидел, насколько сильно они задели Говарда.

— Произойдет что-то ужасное, — сдержанно произнес он. — Не знаю, что именно, но я это чувствую. А ты разве нет?

Ну конечно, я тоже это ощущал. Не нужно было обладать особыми магическими талантами, чтобы почувствовать атмосферу зла, воцарившуюся над городом. Возможно, этой ночью многим жителям Нью-Йорка снились кошмары. «И если мы ничего не сделаем, то многие из них так и не проснутся», — подумал я.

Я уставился на бледное лицо Рольфа, и мне показалось, что прошла целая вечность. Затем я посмотрел на Мэла и указал на остров Свободы, скрывавшийся где-то за пологом тумана.

— Ты можешь отвезти нас туда, Мэл? — спросил я. — Несмотря на туман?

Мэл не ответил.

Но уже через мгновение он взялся за весла и начал грести.

Было очень холодно. Ветер, на уровне земли казавшийся просто неприятным, тут дул в полную силу, а туман, сгустившийся у побережья, обволакивал голову гигантской медной статуи. Казалось, будто порт и город исчезли, а статуя стоит на облаке, протягивая правую руку к небу. Время от времени в тумане что-то шевелилось — что-то, чего там не должно быть, и это что-то с каждым мгновением становилось все осязаемее.

Девушка знала, что это, поскольку сама призвала его. Процесс не закончился; потребуется еще не один час, чтобы создание в тумане стало реальностью. Гигантский кальмар был лишь частью этого магического тумана.

На самом деле этому созданию не было суждено воплотиться в реальность, ведь оно не обладало телесностью и представляло собой чистое бытие. Назвать его абсолютным Злом-в-себе тоже было бы неправильно, так как последнего не существовало, как и абсолютного Добра. По крайней мере, их не существовало в этом мире. И все же оно практически подходило под определение этого понятия, поскольку почти никакой разницы не было.

Гигантский черный кальмар поднялся из беспросветных пучин моря, чтобы отдать ему свое тело. Теперь же это создание искало новое тело, более могущественное, чтобы использовать его для тех действий, па которые было способно тело такого размера.

Для уничтожения.

Ему было все равно, что уничтожать. И все равно, почему.

Потому что уничтожение было его стихией.

Безымянное Нечто, начавшее материализоваться в клочьях магического тумана, было самим Хаосом.

Туман казался бесконечным, и мы миллионы лет плыли по его волнам. Серые волны тумана уничтожили мир, поглотив небо и землю, перемешав прошлое и будущее. Даже вода, по которой двигалась лодка, была не водой, а жидким туманом, от которого поднимались серые нити. Эти нити тонкими пальцами призраков тянулись к нашим веслам, цеплялись за борта крошечной лодки и оседали на нашей коже липкой холодной паутиной.