Вольфганг Хольбайн - Книга мёртвых

— Вот еще одна причина для того, чтобы ты бежал, — сказал Грей. — Теперь у тебя не остается выбора. Пойдем.

Он хотел повернуться и выбежать из комнаты, но я схватил его за рукав.

— А вы? — спросил я. Грей слабо улыбнулся.

— Обо мне не беспокойся. Я сообщу тебе, когда все утрясется. Если тебя это волнует, можешь ударить меня, чтобы я выглядел пострадавшим в этой ситуации.

— Вам это уже не поможет, доктор Грей, — раздался чей-то голос за нашими спинами.

Мы с Греем повернулись и увидели побледневшего Тейлвортерна, появившегося, казалось, из ниоткуда. Его губы дрожали от злости.

— Вот теперь вы вляпались по-настоящему, Крейвен, — прошипел он. — И ваш адвокатишка вам не поможет.

Я отреагировал, повинуясь инстинкту и не раздумывая над тем, правильно ли то, что я делаю.

— Все это ужасная ошибка, Тейлвортерн, — сказал я, вложив в свои слова все остатки моих гипнотических сил. — Я ни в чем не виноват. Поймите, я не знаю, почему меня привезли сюда. Произошел несчастный случай, Прокс споткнулся и умер. Вы это сами видели.

— Вы ни в чем не виноваты и не знаете, почему вы тут, — монотонно повторил Тейлвортерн. — Произошел ужасный несчастный случай. Я сам это видел.

На его лбу выступили капельки пота, и я чувствовал, как его сознание сопротивляется моей телепатической атаке. Но у него не хватило на это воли.

— Вы знаете, что я не виноват, и приносите мне свои извинения по поводу моего ареста, — продолжил я.

Тейлвортерн кивнул.

— Вы должны меня выпустить, — продолжал настаивать я. — Затем вы составите протокол, в котором объясните это ужасное происшествие.

— Я должен вас выпустить, — медленно повторил он и, глупо улыбнувшись, на негнущихся ногах вышел из комнаты.

Мы с Греем последовали за ним. Меня начала бить крупная дрожь, и я даже ухватился рукой за стену, чтобы не упасть.

По поводу того, что мне делать с моим освобождением, я не думал, как не думал и о том, что уже через час вся полиция империи будет за мной охотиться.

К изумлению Коэна, судья вышел из своей комнаты все в той же мантии. Подозвав к себе пристава, Дарендер попросил, чтобы тот пригласил прокурора и присяжных обратно в зал, а затем повернулся к Коэну.

— Инспектор, вы принесли материалы дела этого Крейвена? — Голос судьи звучал как-то странно, металлически что ли.

«Как будто у него голосовые связки из стали», — подумал Коэн. И все же он кивнул.

— Конечно, сэр, вот, пожалуйста. — Коэн протянул судье папку.

Открыв ее, Дарендер быстро перелистал страницы дела. «Разве можно читать с такой скоростью», — удивился Коэн, но в этот момент лицо судьи напряглось, и он изумленно воскликнул:

— Это ужасно! — Захлопнув папку, Дарендер покачал головой и уставился на Коэна. — Этот человек представляет опасность для общества. Его преступления угрожают всему тому, на чем держится наша великая империя. Его нужно как можно скорее наказать по всей строгости закона.

— В этом… я с вами вполне согласен, сэр, — машинально сказал Коэн, но его ответ был всего лишь рефлексом, поскольку никто не мог перечить верховному судье.

Инспектор чувствовал себя совершенно беспомощным. И что это произошло с Дарендером? Казалось, это был совершенно другой человек.

— А погибший… — Глаза Дарендера недоверчиво прищурились, и Коэн понял, что судья прочитал его мысли.

— Ангус Пибоди, сэр, — ответил он. — Один из моих лучших сотрудников. Он был убит Крейвеном при исполнении служебных обязанностей. Пибоди выяснил, что Крейвен является главой преступной группировки. Доказательства вины Крейвена неопровержимы, сэр, но, к сожалению, должен сообщить вам, что эти люди обладают значительным влиянием в высших кругах общества, и, если мы будем медлить, они наверняка попытаются воспрепятствовать совершению правосудия.

— Им это не удастся, — с пафосом заявил судья. — Вы отлично потрудились, Коэн. Такие люди, как вы, нужны империи.

Кивнув, он в подтверждение своих слов похлопал Коэна по плечу, а затем повернулся к какому-то низенькому человечку, который, казалось, в страшной спешке надел мантию прокурора.

— Хорошо, что вы задержались в Олд-Бейли, мистер Рутель. Сегодня мы должны рассмотреть дело государственной важности.

— Сегодня? — Рутель поправил криво сидящую мантию. — Это неожиданное решение, сэр. О чем идет речь?

— Подозреваемый обвиняется в убийстве, создании антигосударственной тайной организации и многом другом. Любого из этих преступлений было бы достаточно для того, чтобы отправить его на виселицу.

— Значит, дело безнадежное. — Еще раз вздохнув, Рутель смерил Коэна недовольным взглядом. Очевидно, он не очень обрадовался, что его планы на вечер неожиданно изменились. — Надеюсь, адвокат не спутает мне все карты. Будет жаль, если королева подпишет приказ об отмене его казни. Мы же не зря платим деньги палачу.

Взяв у Дарендера папку, прокурор без интереса просмотрел бумаги.

Палач? Казнь? Коэн был шокирован. Что, черт побери, здесь происходит? Эти двое разговаривали так, как будто суд уже завершился!

— Крейвен? — переспросил Рутель. — Знакомое имя… — Прокурор уставился в пол, как будто надеялся найти там ответ. — Ах да, помню, помню… Крейвен был замешан в деле об исчезновении леди Макфайрсон. И еще дело с этой девушкой… как ее звали?

— Вероника Рошель, — подсказал ему Дарендер. — Убийство при помощи кислоты. Очевидно, этот Крейвен ко всему еще и сумасшедший.

Рутель удовлетворенно кивнул.

— Если я не ошибаюсь, это дело тоже еще не до конца расследовано.

Лицо прокурора напоминало Коэну морду отъевшегося кота, который сидел перед блюдцем с молоком. Перед тем как закрыть папку Коэна, Рутель вытащил из нее какой-то документ.

— Ага, а вот показания человека, ставшего свидетелем убийства полицейского! Одного этого документа достаточно для того, чтобы отправить Крейвена на виселицу. Не завидую адвокату, который возьмется за это дело. Кстати, кто это? — Подняв голову, Рутель посмотрел на судью, а тот переадресовал этот вопрос Коэну.

— Интересы Крейвена защищает доктор Грей, — ответил Коэн. — Несомненно, он будет защищать его в суде.

Рутель кивнул, не выказывая, впрочем, особого волнения.

— Доктор Грей — хороший адвокат. Кроме того, у него много связей наверху. Максимум, к чему нам удастся приговорить Крейвена, это тюремное заключение, — проворчал он. — С другой стороны, мы можем поторопиться. Грею потребуется несколько недель для того, чтобы поставить всех на ноги. Мы же провернем все быстро. — Ухмыльнувшись, прокурор поднял левую руку к шее и дернул за воображаемую веревку.

Этот жест испугал Коэна больше всего. «Что же здесь происходит?» — в ужасе подумал он.