Виолетта Буренок - Блунквилль

— Сделай это, Керин! — произнесла Виктория, повернувшись к нему. — Сделай это прямо сейчас.

Керин слегка улыбнулся и покачал головой.

— Нет! — его голос, казавшийся самым прекрасным на свете, выражал такую грусть, что у Виктории сжалось сердце. — Я уже ничего не могу сделать. Теперь твоя очередь, Виктория.

Девушка вздрогнула и резко обернулась к графу.

— Что? Я уже… Но я даже не почувствовала этого…

Граф кивнул, усмехнувшись так, как может усмехаться человек, давние планы которого, всем остальным казавшиеся несбыточными, наконец-то воплотились в жизнь.

— А что ты ожидала, дорогая? Что у тебя будет припадок или судороги? Закатишь глаза и начнёшь кричать от боли? Или что ты взлетишь над землёй и грохнешься обратно, пробив пол? — он коротко рассмеялся. — Ничего такого, милая Виктория. Ты просто стала бессмертной. Тихо и незаметно вышла из жизни и растворилась в вечности. Вот и всё.

Виктория опустила глаза.

— Вот и всё… — тихо повторила она за графом.

Ей до сих пор в это не верилось. Она полагала, что перед этим у неё будет ещё один шанс подумать. Нет, она точно была уверена, что ни за что не передумала бы, но всё произошло так быстро, так внезапно… Девушка почувствовала, что в глазах у неё защипало, и что быстро моргнула, чтобы не дать слезам оказаться на щеках. Керин не должен видеть её плачущей. Он не должен знать, как тяжело далась ей его свобода.

— Прости… — тёплая рука Керина коснулась её обнажённого плеча. Ей сразу стало легче. Как бы отчаянно ни стучало её сердце, как бы ни горьки были мысли о сделанном выборе, как бы ни жутко делалось при размышлении о бесконечном существовании в мрачном замке, её душа согревалась, когда она видела, что Керину хорошо. И теперь Керину всегда будет хорошо. Виктория знала, что только ради этого мир, почти не принёсший ей счастья, стоил того, чтобы родиться в нём и покинуть его на заре своей юности.

Девушка накрыла руку Керина своей ладонью. Он обнял её, крепко прижав к себе. Она повернула голову; Керин поцеловал её волосы.

— Тебе не за что просить прощения, — отозвалась Виктория, прикрыв глаза от наслаждения. — Всё так, как и должно было быть.

— Ты страдаешь из-за моей слабости.

— Я страдаю из-за своей любви. А это — не наказание. Это награда.

Керин промолчал, только сильнее сжал в объятиях плечи Виктории. Она открыла глаза, склонила голову и поцеловала его руку. Он стоял сзади, и девушка не видела его лица.

— Знаете, сладенькие! — вдруг нарушил тишину граф. Виктория взглянула на него так, словно до этого она напрочь забыла о его существовании, и отстранилась от Керина. — Это, конечно, жутко мило, объятия, эта сентиментальная болтовня и всё такое, но… У нас ужасно мало времени. Так, что поторопись, красавица! Вам пора расставаться.

— Да! — проговорила Виктория, глядя на графа в упор. — Я пойду с Керином. Я хочу быть с ним эту последнюю минуту.

Граф поднял указательный палец, намереваясь возразить, но вдруг передумал.

— Что ж… Если лицезреть гибель твоего возлюбленного дружка для тебя удовольствие — вперёд. Это будет твоё последнее пребывание в том мире. Ты моя пленница. И моя спутница. Ты всё равно вернёшься сюда.

— У меня же нет другого выхода! — ответила Виктория и повернулась к Керину. — Идём?

— Идём! — согласился он.

Виктория протянула ему руку, и стоило юноше сжать ей ладонь, как они оба исчезли из этого мира. В следующее же мгновение они оказались в просторной комнате, обитой деревянными панелями, где из мебели были только стол, табурет с тремя ножками и широкая кровать без матраса. На окнах не было стёкол. Комнату насквозь пронзали лучи полуденного солнца, но лёгкий ветер, не прохладный, но слишком свежий, говорил о том, что лето уходит и впереди — сырость осени и леденящий холод зимы.

Мимолётный взгляд в окно приковал внимание Виктории. Дом, где они находились, окружала роща. Меж деревьев с густой листвой вилась широкая тропа, резко контрастирующая чёрнотой сырой земли с зеленью листвы и травы. Девушку охватило непреодолимое желание броситься туда и просто бежать по лесу, оставив позади все проблемы, тревоги и страхи. Но мысль о том, что у неё есть всего одна минута — а уже и того меньше — на то, чтобы попрощаться с самым дорогим человеком в жизни, вернула её в реальность. Она повернулась назад… И вскрикнула.

Посреди комнаты стоял человек. Это был не Керин. Это был высокий старик в лохмотьях, такой тощий и костлявый, что кожа на лице, туго обтягивающая череп, делала его похожим на оживший скелет. Виктория вдруг испугалась. Испугалась не потому, что человек, находившийся с ней в комнате, был страшным, а потому, что рядом с ней не было Керина. Ей во что бы то ни стало хотелось увидеть его в это последнее для него — и для неё мгновение.

— Где Керин? — жёстко, почти требовательно прокричала она.

Старик сделал шаг ей навстречу. Его руки — тонкие, чуть ли не с палец Виктории — дрожали, когда он протянул их вперёд. Ему было лет сто, по крайней мере, так подумала девушка. Она никогда не видела таких старых людей, ей вообще было немыслимо, что кому-то удалось прожить до таких лет.

— Виктория… — надтреснутым, скрипящим, как ржавое колесо, голосом, проговорил старик.

Сердце девушки рухнуло вниз от внезапно поразившей её догадки. Она подбежала к старику, чтобы проверить, и заглянув в его глаза, сидевшие глубоко в глазницах, она увидела глаза Керина.

— Это ты… — выдохнула Виктория.

Старик покачнулся, и она обняла его за спину, помогая устоять на ногах.

— Знаешь… — с шумом выдыхая воздух, произнёс он. — Я существовал сотни лет… Я так много видел и знал… Но всё никак не мог понять, почему…

— Почему что? — спросила Виктория.

— Почему жизнь всегда была к нам так зла? — ответил Керин. — Почему мы не могли быть с тобой вместе ни в той жизни, ни в этой? И даже после смерти нам не суждено стать счастливыми…

Виктория почувствовала, что ей не хватает воздуха. Её сердце билось так отчаянно, в висках стучала кровь, а слёзы изо всех сил рвались наружу. Но она не могла показывать их Керину. Ни за что на свете, ни в коем случае он не должен видеть её слёзы. Он должен был покинуть этот мир с её улыбкой. И — хоть это и оказалось самым трудным поступком в её жизни — она улыбнулась.

— Когда-нибудь мы встретимся снова, мой любимый, чтобы навсегда остаться вместе, — улыбаясь, прошептала она. — И ответ на этот вопрос станет больше ненужным…

— Да… Я думаю, так будет…

Керин медленно опустился на пол. Виктория тоже села и положила его голову к себе на колени. Несмотря на то, что он был старым, она знала, что это всё тот же Керин, и она любила его, безумно и отчаянно, всей своей душой, больше самой жизни.