Джим Батчер - Перемены

И где, черт побери, были Сьюзен и Мартин? У них было больше, чем достаточно времени, чтобы добраться сюда. Итак, почему их здесь не было?

Кто-то управлял игрой против меня. У меня появилось плохое предчувствие, что если я не начну получать ответы на вопросы, проблема разрастется и вцепится мне в задницу в самый неподходящий для этого момент.

Верно.

Я полагаю, это означает, что самое время получить кое-какие ответы.

Паранойя это жизненная необходимость, когда вы вращаетесь в моих кругах. Она находит вам занятие в ваше свободное время, приходит на помощь в решении смешных проблем, которые и не думали возникать. Кроме того единственного случая, который сбывается и который её полностью оправдывает.

Для примера. Я потратил гораздо больше двух часов свободного времени, пытаясь выяснить, как я могу выследить кого-то в Чикаго, если у меня нет частички объекта или его вещей для заклинания поиска. Простейшая поисковая магия полностью зависит от того, если ли у вас частичка того, что вам надо найти. Волосы, кровь и обрезки ногтей — это обычные вещи. Но предположите, что у нас нет ничего из этого, а вам надо найти кого-то. Если у вас есть для образца что-то из вещей разыскиваемого: клочок одежды, этикетка, только что сорванная с нижнего белья, что угодно, вы можете это использовать для поиска.

Но скажем, дела настолько безнадежные и безумные… и кто-то только что спалил дотла ваш дом и вашу лабораторию, а вам всё еще нужно выследить кого-то.

Вот когда вам нужна хорошая, четкая фотография. И «мелкие сошки». Множество «мелких сошек». Предпочтительнее тех, кто не потребует высокой оплаты.

Менее чем в двух кварталах от Святой Марии находилась пиццерия «Экспресс Пицца». Именно туда мы с Саней и направились. Я сделал заказ.

— Я не вижу, как это может помочь нам, — заявил Саня, когда я вышел, нагруженный четырьмя коробками пиццы.

— Ты привык решать свои проблемы простым путем, — ухмыльнулся я. — Выбиваешь дверь, рубишь каждого, кто выглядит злодеем, спасаешь каждого, кто выглядит так, как будто в этом нуждается. Верно?

— Это не всегда так просто, — натянуто возразил Саня. — Иногда я использую автомат.

— И, поэтому я аплодирую тебе, это очень прогрессивно. Но смысл в том, что ты делаешь свою работу очень прямолинейно. Тебе в значительной степени известно, куда ты направляешься, либо ты получаешь точные указания, и тебе остается только позаботиться о работе.

— Da , — согласился Саня, пока мы шли вперед. — Я полагаю.

— Моя работа, примерно, такая же. — За исключением того, что никто никогда не подсказывает мне путь.

— Тебе нужно знать, куда идти, — сказал Саня.

— Да.

— И ты собираешься консультироваться с четырьмя большими пиццами?

— Да, — весело ответил я.

Большой парень задумчиво нахмурился. Затем заявил:

— Я думаю, этот юмор не очень хорошо переводиться с английского на здравый смысл.

— Зато это очень хорошо подходит для агностика Рыцаря Креста со Святым Мечом, который принимает заказы от архангела, — хмыкнул я.

— Гавриил может быть пришельцем или кем-то еще, — ответил Саня невозмутимо. — Это не уменьшает важности того, что я делаю, ни для меня, ни для тех, которых я защищаю.

— Кого, — поправил я с максимальным русским акцентом, который только смог вложить в одно слово. — Кое-кто хорошо поработал над своим английским.

Саня каким-то образом умудрился посмотреть на меня сверху вниз, невзирая на тот факт, что я все-таки на несколько дюймов выше.

— Я только говорю, что я не нуждаюсь в письменном кодексе духовной веры, чтобы действовать, как порядочный человек.

— Твой путь более эксцентричный, чем мой, приятель, — оскалился я, сворачивая в переулок. — А я разговариваю с пиццей.

Я разложил четыре коробки с пиццей на крышках стоявших поблизости мусорных баков и осмотрел округу, чтобы быть уверенным, что рядом никого нет. Близился обеденный перерыв, а это не было лучшее время для того, что я собирался сделать, но это должно было сработать. Я оглянулся, внимательно посмотрел в обе стороны переулка, вздохнул и только тогда кое-что вспомнил.

— Эй, Саня. Воткнешь пальцы себе в уши?

Большой русский изумленно глянул на меня.

— Что?

— Свои пальцы, — сказал я, помахивая руками, — себе в уши. — Я показал на свои уши.

— Я понял слова, ведь я именно тот, кто поработал над своим английским. Зачем?

— Потому что я собираюсь сказать кое-что пицце и не хочу, чтобы ты это слышал.

Саня посмотрен на небеса длинным многострадальным взглядом. Потом он вздохнул и заткнул уши.

Я одобрительно показал ему поднятый большой палец, отвернулся, руками прикрыл рот, так чтобы никто не смог прочитать по губам, и начал шептать имя, снова и снова, каждый раз вкладывая в него свою волю.

Я повторил имя только дюжину раз или около того, прежде чем над головой промелькнула тень, и что-то размером с охотничьего сокола обрушилось с небес, смазано махая крыльями, и запорхало примерно в двух футах передо мной.

— Bozhe moi! — пробормотал Саня, и Эспераккиус был уже на полпути из ножен, когда он закончил говорить.

Я не смог удержаться и не съязвить:

— Есть некая настоящая ирония в твоём использовании этого выражения, О Рыцарь Быть Может.

— Вперед! — Протрубил звонкий голос, словно актер, играющий шекспировскую пьесу. — Берись за меч, каналья! И мы посмотрим, кто истечет до смерти кровью от тысяч маленьких порезов!

Саня стоял с открытым ртом, его сабля всё ещё частично была в ножнах.

— Это… — Он потряс головой, как будто кто-то ужалил его в нос. — Это… domovoi, da ?

Небольшое воинственное существо оказалось стройным, атлетическим юношей, почти пятнадцати дюймов ростом, с прозрачными стрекозьими крыльями, растущими из плеч и копной пушистых, как одуванчик, лавандовых волос. Он был одет в одежды, которые выглядели так, словно были сняты с куклы Джо: оливково-серое обмундирование парашютиста с обрезанными рукавами и дырочками, прорезанными для крыльев. Он носил слишком много оружия для своего роста; большинство из него на нейлоновых ремешках, похожих на веревочки от бейджев, которые выдают на конвенциях. Один нож для писем висел у него на боку, как длинный меч, еще два пересекали друг друга за его спиной. Я подарил ему несколько ножей для разрезания бумаги на последнее Рождество, посоветовав держать половину в безопасном месте, как резервное оружие.

— Domovoi? — разъяренно воскликнул маленький фейри. — О, нет, как ты смеешь!

— Полегче там, генерал-майор, — серьезно проговорил я. — Саня, это — генерал-майор Тук-Тук Минимус, капитан моей домашней стражи. Тук, это — мой добрый товарищ Саня, Рыцарь Креста, который встречает опасность на моей стороне. Он хороший.