Кай Мейер - Дочь алхимика

Птичий помет покрывал стекло снаружи и изнутри. Само стекло было целым, птицы попадали внутрь через щели между стеклом и крышей, оставленные для тяги.

Но сегодня в стеклянной клетке не было птиц. Через измазанные пометом стекла Джиллиан заметил темную тень, очертания человека, согнувшегося на полу, в центре кучи птичьего помета, перьев, скелетов мелких зверей и остатков старых гнезд. При каждом движении облака ядовитой пыли поднимались вверх, окружали узницу, въедались ей в глаза, нос, рот.

Давно она закрыта в клетке? День, два? Джиллиан сомневался, что её можно спасти, даже если удастся освободить. Едкая пыль уже давно попала в легкие и разъедала их изнутри.

Моргант стоял перед стеклянным люком маяка, сухой старик в длинном пальто с отороченным черным мехом капюшоном. Резкий морской ветер, бушевавший вокруг башни, плотнее прижимал капюшон к щекам Морганта. Его глаза еле виднелись в тени растрепанной опушки.

Рука старика дернулась под развевающимися полами пальто, сухие пальцы вытащили револьвер. Но Джиллиан опередил его. Одним прыжком он очутился возле старика, меч со звоном ударил по оружию Морганта и выбил его из костлявых рук. На миг револьвер остановился на краю платформы, но затем съехал в сторону и исчез в пустоте бездны. Где-то внизу оружие упало на серые скалы и было поглощено приливом.

Джиллиан схватил Морганта за воротник и изо всех сил толкнул его вперед, так что спина старика перегнулась через поручень. Рука с мечом взмыла вверх, чтобы одним ударом отделить голову алхимика от плеч. Тысячи картин проносились перед его внутренним взором. Вспыхивали и гасли воспоминания. Убийства, которые он совершил по поручению Лисандра и его учителя Морганта, все его жертвы. Он видел их перед собой. Большие, испуганные, умоляющие глаза, во взгляде паника.

Но Моргант не выказывал страха. Его глаза были маленькими и прищуренными — коварные, злобные. Ветер продолжал трепать мех на капюшоне, отбросил его назад, оголил морщинистое узкое лицо.

И тогда, до того как Джиллиан смог нанести удар, губы старика раскрылись — прогнившая полоска лица, словно сделанного из желто-серой кожи. Прибой и ветер были оглушительными, но слова старика, словно шипящие змеи, проскользнули сквозь грохот и вонзились в мозг Джиллиана.

Только одно предложение. Простые, почти сухие слова. Не угроза, не предупреждение, не заклинание.

Но несмотря на это, они все изменили.

Лисандр молчал, но его внезапное молчание вызывало больше беспокойства, чем все, что он до этого рассказал. Он переводил взгляд с Ауры на Сильветту, затем устремлял свой взгляд в пустоту.

— Где Моргант? — еще раз спросила Аура уже резче. — Вы знаете или нет?

— Нет, — сказал он, — но догадываюсь.

— Тогда скажи, — вмешалась в этот раз Сильветта. Она все еще держала руку Лисандра в своей, но внезапно воцарившееся странное настроение отобрало у этого прикосновения большую часть тепла и привязанности.

— Я думаю, — тихо сказал Лисандр, — что он посетит ваш замок.

Сильветта выпустила руку своего отца.

— Моргант у Тесс? — растерянно спросила она. — Но ведь ты же сказал, она будет…

— В безопасности, если мы оставим её в Вене, — закончил он мысль. — По крайней мере, она там в большей безопасности, чем мы здесь.

Аура на несколько мгновений закрыла глаза, чтобы снова взять себя в руки.

— Что он ищет в замке? Детей?

— Нет; — сказал Лисандр, покачав головой. — Сейчас ему плевать на детей. Иначе он никогда бы не допустил, чтобы ты увезла Тесс из Вены.

— Что же он тогда ищет?

— Траву, Аура. Траву на могиле Нестора.

— Так значит это правда? Трава Гильгамеша растет только на могилах…

— Только на могилах бессмертных. Да, это так.

— Это было новым колесом, не так ли? — голос Ауры звучал хрипло, почти болезненно. — Послание вовсе не означало, что у вас уже есть философский камень — оно говорило всего лишь о том, что вы наконец-то нашли путь , который приведет вас к нему.

— Моргант выяснил это, — сказал Лисандр. — Он нашел указание в одной рукописи из древней Иудеи примерно восемь лет назад. Бессмертие вырастает только из бессмертия — это было тем самым ключом, который мы так долго искали. Только из останков бессмертного вырастает новое бессмертие.

— Так вот почему мой отец должен был умереть! Он был единственным бессмертным, кроме вас и Морганта. Вы приказали Джиллиану убить его, чтобы потом собрать траву на его могиле.

— Да, через семь лет.

— Но почему только теперь? Семь лет ведь уже давно прошли, — а про себя подумала: они прошли, еще когда я использовала траву. — Почему Моргант не пришел раньше?

— Он был, скажем так, болен. Очень болен. Уже много десятилетий он страдает от приступов слабости. Поначалу я думал, что это доказательство того, что эликсир несовершенен, он на некоторое время продлевает нашу жизнь, чтобы затем мы все же умерли. Мне часто было страшно, пока, в конце концов, не стало все равно, буду я жить или умру. Но Моргант не умирал. В основном он просто впадал в состояние своего рода видимой смерти, чтобы через пару-тройку дней после этого проснуться живее и сильнее, чем прежде. Я думаю, это наверное своеобразная регенерация, как зимняя спячка, причиной которой является действие эликсира. Может быть, это как-то связано с его возрастом. Вероятно, когда-нибудь Нестор и я тоже пережили бы что-то подобное, если бы не отказались от приема эликсира. Порой Моргант был прикован к постели несколько дней, иногда недель, а иногда даже и месяцев.

— Как тогда в Вене?

— Да. Он знал, что скоро ему станет лучше, но в то же время догадывался, что ты, вероятно, предположишь, что с ним все кончено. Может, он знает тебя лучше, чем ты думаешь, Аура. Он был уверен, что ты не сможешь убить умирающего старика.

— Моя ошибка.

— Он думал, что наконец-то сможет избавиться от тебя, от тебя и твоего преследования, еще раз воспользовавшись моей личностью, чтобы умереть как Лисандр. В то время, как приказал запереть меня и Сильветту в этом монастыре, он в полном покое лечился от своей слабости.

— Мне необходимо вернуться домой, — решила Аура. — Немедленно.

Слабая улыбка скользнула по лицу Лисандра.

— Де Дион не отпустит тебя. Ты теперь его узница, как и мы, — он снова постучал палкой по полу, будто это помогало ему думать. — Но мне не верится, что Моргант причинит детям вред, его заботит только трава Гильгамеша.

Голос Сильветты был сильно встревожен, когда она выпалила:

— Моргант сумасшедший, он непредсказуем.

— Да, он сумасшедший, — сказал её отец, — но не дурак. Он надеется найти применение хотя бы Тесс. Для него она гарантия моего бессмертия.

— Но почему он просто не найдет себе нового помощника? — спросила Аура с трудом сохраняя спокойствие. — Откуда эта фиксация на вас?