Лана Синявская - Ночной крик

Вике нравился Матвей Игнатьевич. Несмотря на почтенный возраст, седые виски и изборожденное морщинами лицо с сидящими на остром носу немодными очками, он был полон сил и энергии, умел слушать и располагал к себе собеседника с первого взгляда. Вика поймала себя на мысли, что ему бы она охотно рассказала о том, во что влипла по собственной глупости. Единственное, что ее удержало, это нежелание впутывать милого старика в дело, которое казалось ей все более опасным.

– Ума не приложу, как это могло случиться, – пробормотала Вика.

– Ну, об этом нужно спрашивать саму Катерину. Она скоро придет в себя. Вы побудете с ней?

– Да, конечно.

– Вот и славно. Потому что я, к сожалению, должен спешить. У меня еще два срочных вызова. Что касается Катерины, то я сделал для нее все что мог, остальное – дело ее организма. Но, думаю, что она – женщина молодая и крепкая, достаточно легко справится с последствиями.

Доктор стал аккуратно складывать инструменты в потертую кожаную сумку. Вика, воспользовавшись моментом, осторожно спросила:

– А почему не позвали ее мужа? Кажется, я его даже не видела.

Доктор на минуту замер. Венчик волос над его головой слегка дрогнул. Однако ответил он ровным, спокойным голосом:

– Костя в рейсе. Его не будет до завтрашнего утра.

– Он шофер?

– Дальнобойщик. Устроился на работу в городе. Здесь у нас заработать особенно негде. К тому же…

Матвей Игнатьевич почему-то не пожелал закончить фразу, очевидно, не захотел вмешивать в семейные дела своих односельчан постороннего человека. А ведь Вика догадалась, что он хотел сказать: Константину хотелось поменьше бывать дома с – увы – нелюбимой уже женой, и с этой точки зрения работа шофера дальних рейсов устраивала его как нельзя лучше.

Перед уходом доктор еще раз взглянул на лежащую с закрытыми глазами Катю и проговорил:

– Все-таки ей очень, очень повезло.

Ждать пришлось недолго: Катя открыла глаза почти сразу же после ухода доктора. Она повела мутным взглядом вокруг, приподнявшись на локте, как будто не узнавала собственную комнату. Вика сидела в ногах кровати, не шевелясь, пока рассеянный взгляд подруги не остановился на ней в изумлении.

– Ты? – выдохнула Катя. – Что ты здесь делаешь?

– Сторожу твой покой, – попыталась отшутиться Вика. – Знаешь, стоит мне только покинуть свой пост, как вся толпа любопытных, что толчется под окнами, ворвется в твой дом и замучает тебя расспросами. Сегодня ты героиня местных сплетен.

– Мне казалось, что я уже давно героиня, – слабо усмехнулась Катя.

Вика тактично промолчала.

– А что случилось? Что это со мной?

Теперь пришел Викин черед удивляться.

– Разве ты не помнишь? – спросила она осторожно.

– О чем?

– Я нашла тебя в колодце, барахтающейся где-то там, в глубине. Теперь мне бы очень хотелось знать, как ты туда попала?

Катя наморщила лоб и потерла виски руками, словно никак не могла ничего припомнить. Вика ее не торопила. Она отметила маленькую тревожную морщинку, прорезавшую гладкий лоб Кати и терпеливо ждала, когда та заговорит.

– Да, кажется, я начинаю вспоминать. Эти скользкие стены. Мне никак не удавалось за них уцепиться. Ступеньки обрывались гораздо выше того места, до которого я могла дотянуться. И еще – было холодно. Так холодно, что у меня сводило судорогой ноги…

– Вот об этом вспоминать как раз не стоит, – остановила подругу Вика, видя как та содрогается, переживая кошмар заново. – Все что я хочу знать, это имя того, кто столкнул тебя вниз. Кто это был?

Катя быстро взглянула на девушку, испуганно и упрямо сжав губы.

– Скажи мне, – мягко продолжала настаивать Вика. – Неужели не ясно, что ты подвергаешься опасности?

– Ты ничем не сможешь мне помочь. Никто не сможет, – прошептала Катя. Она печально покачала головой и даже умудрилась изобразить жалкое подобие улыбки.

– А я и не собираюсь брать эту почетную обязанность на себя, – успокоила ее Вика. – Ты должна рассказать обо всем Федору Карпычу, а уж он разберется в чем тут дело.

– Он не станет меня слушать.

– Это как это? Ну, хорошо. Он по-твоему не станет. Но я-то не отказываюсь. Кто это был, Катя? Скажи мне.

– Никто.

Вика застыла с открытым ртом. Интонация Кати подсказала ей, что она говорит правду, но тогда… Это же абсурд какой-то! С чего бы это Катерине падать в собственный колодец среди бела дня? Вика продолжала вопросительно смотреть на Катю, но та молчала.

– Ты что, собиралась достать воды из колодца?

– Нет. Ничего такого. Я давно не пользуюсь этим колодцем. У меня в огороде шланг, а в дом давно провели воду. Я вышла во двор… не помню зачем. Кажется, покормить собаку… Потом мне вдруг стало плохо. Перед глазами все завертелось и я, словно помимо своей воли пошла к колодцу. Не хотела, а пошла, понимаешь?

Вика откровенно не понимала. Как это "не хотела, но пошла"? Она ж не зомби.

– На какое-то время пелена спала с глаз и я обнаружила, что сижу на краю колодца, – продолжала рассказывать Катя. – А потом вроде бы кто-то позвал меня…

– Вот с этого места поподробнее, пожалуйста! – встрепенулась Вика. – Кто позвал? Откуда?

Катя посмотрела на Вику долгим тяжелым взглядом. От шеи начала подниматься краснота, щеки заалели.

– Голос звучал из колодца, – ответила она через силу. И поспешно добавила:

– Конечно, мне это могло только показаться.

Вика, услышав про такую чушь, как зовущий из глубины колодца неведомый голос, поперхнулась и громко закашлялась.

– Продолжай, – попросила она хрипло, помахав в воздухе рукой.

– Собственно, это почти все, что я помню. Голос звал меня и я не могла ему противиться. Меня неудержимо тянуло наклониться над колодцем все ниже… ниже… Не было сил, не было желания защищаться…

– Защищаться от кого?

– Не знаю.

– Ты же сказала, что никого не было?

– Не было наяву, но там, в колодце… Кто-то требовал, чтобы я пришла. Нет, я неправильно выразилась. Это не было приказом… Голос убаюкивал, укачивал, хотелось слушать его снова и снова.

– Вместо того чтобы слушать, лучше бы позвала на помощь, – проворчала Вика.

– Я не могла. У меня пропал голос. Да и не хотелось.

Вика только покачала головой.

– Испугалась я только потом, когда ударилась головой обо что-то твердое…

– А вот в это я охотно верю, – пробормотала Вика еле слышно, но Катя услышала и усмехнулась:

– Вот видишь, даже ты считаешь меня сумасшедшей, что же тогда скажет Федор Карпыч?

– М-да, с этим к нему соваться не стоит, – вынуждена была согласиться Вика. – По твоему рассказу выходит, что это и в самом деле был несчастный случай. Естественно, историю с голосами нельзя принимать всерьез…

– Я знаю, кто сделал это со мною, – неожиданно выпалила Катя. Викины глаза округлились, рот приоткрылся. В эту минуту она остро пожалела, что позволила доктору уйти. Похоже, у подруги начинался параноидальный бред и ей требовалась срочная госпитализация.