Гай Смит - Остров

Посуда была вся вымыта и сушилась на полке над раковиной. На столе стояла только одна тарелка с парой ломтиков мясных консервов и остатками домашнего хлеба. Ничего больше, то есть у них в буквальном смысле не осталось ни крошки.

— Я потерял свою собаку, — он произнес это, стоя в дверях, его взгляд переходил с одной девушки на другую, пока не остановился на Эллен; та все еще не подняла глаз.

— О, он не вернулся? — удивление Саманты могло быть и искренним. По всей вероятности, Эллен им ничего не рассказала.

— Он погиб. В трясине!

— О! — даже без «сожалею», просто равнодушие.

— Это не несчастный случай, — он все еще пристально смотрел на Эллен. Взгляни же на меня, сучка эдакая! — Она вот загнала Джейка в трясину.

— Это просто бред! — Саманта была возмущена и одновременно дурила его. — Вы все выдумываете, Фрэнк. Эллен, разве ты загнала собаку в трясину?

— Он врет, мама, — девочка не подняла голову от книги. — Он ужасный врун — разве ты не заметила? Да еще и сексуальный маньяк и убийца!

— Ты, мерзавка… — Фрэнк сделал шаг вперед, но Саманта быстро преградила ему дорогу.

— Прекратите, Фрэнк! — в ее голосе звучали истерические нотки. — Черт побери, вы расстраиваетесь из-за пса! А что, по-вашему, я испытываю из-за смерти дочери?

Он сел, опустив голову в ладони, потом поднял глаза. Они все смотрели на него, даже Эллен.

— Я думаю, мы все действуем друг другу на нервы, — сказал он. — Остается надеяться, что этот чертов паром завтра придет.

— А если нет, то нам нечего будет есть, — резко ответила Саманта, вспыхнув. — Мы и так не сможем позавтракать. Если только у вас не возникнут блестящие мысли, хотя, кажется, в данный момент у вас их чрезвычайно мало. Я не думаю, что вам удалось снять Рут со скалы.

Это не был вопрос, это было утверждение предположения, с которым она смирилась.

Он медленно покачал головой: «Ее там нет».

— Нет! — Фрэнку показалось, будто Саманта вовсе не была удивлена, что она просто притворяется пораженной, и от этого у него по спине пробежал знакомый холодок. — Она, наверно, соскользнула, и ее унес отлив, да?

— Наверно, — какое еще объяснение могло тут быть?

Саманта взглянула на Дебби, потом на Джанет. Эллен снова уткнулась в книжку.

— Но факт остается — мы должны что-то есть, — она была так цинична, так деловита в горе, что его это пугало. — Можете вы зарезать овцу?

— Если надо, но это самая крайняя, отчаянная мера. Мои овцы — кланфоресты, привезены из Шропшира за огромные деньги. Паром завтра точно придет.

— А если не придет?

Он почувствовал, как у него засосало под ложечкой, как будто она знала, что паром не придет. Нет никакой причины, чтобы паром не пришел; погода подходящая, и если паромщик опаздывает с расписанием, он, конечно, наверстает завтра. Но отчаяние было сильнее логики. Боже, да они же не хотят, чтобы пришел паром, понял он.

— Мы должны питаться, — Саманта превращала вопрос о еде в какую-то пытку для него за то, что он сделал с Рут, как бы говоря: ты наш раб, Фрэнк, ты будешь выполнять все наши приказания.

— Я попытаюсь еще раз подстрелить гуся.

Он должен быть практичным, чтобы не свихнуться.

— Завтра я выйду из дома на рассвете, чтобы подстрелить гуся.

Потому что я не могу больше выдержать тут, добавил он про себя. Мне бы надо и ночью где-то продержаться. Я мог бы это сделать, если бы Джейк был жив.

— Хорошо, — высокомерное согласие с его предложением. — Ваш ужин на столе.

— Я не голоден. Разделите его себе на завтрак, — он встал и пошел к лестнице. — Увидимся утром.

Их глаза жгли ему спину как раскаленное железо. Он чувствовал их взгляды, поднимаясь наверх — полные вожделения и ненависти, обвиняющие его. Ты убил Рут, Фрэнк, и, клянемся Богом, ты за это поплатишься!

Он вошел в спальню и захлопнул за собой дверь. Все было так, как он оставил утром — простыни откинуты, на подушке рядом вмятина, где лежала голова той, которая притворялась Гиллиан. Он посмотрел на подушку, но не почувствовал ни вины, ни угрызений совести. Потому что эта шлюшка получила все, что просила — вернее, требовала.

Чего-то не хватает, понял он, но сразу не смог понять, чего именно, оглядев комнату. Джейка, конечно же; его Фрэнку будет еще долго не хватать. Но не было чего-то еще, пустое место смотрело на него, кричало, предупреждало: «Посмотри на меня, меня здесь нет!»

Господи, исчезло ружье, исчезли патроны! Волна головокружения, комната завертелась, перед глазами повисла пелена тумана. Ружье — вот оно, а вот опять пропало! Он не увидел его, когда пол снова пришел в равновесие, и туман прояснился. Ружья не было, это точно.

Он попытался убедить себя, что он положил его где-то в другом месте — внизу, в кухонный шкаф, где он всегда его держал, или же в сарай. Нет, оно было здесь, в спальне, стояло в углу. Патроны лежали в кармане его куртки, и он вынул их и положил сегодня утром на туалетный столик. О, идиот чертов, обругал он себя, тебе надо было повсюду носить ружье с собой, как делают герои вестернов.

Так что завтра на рассвете он не пойдет охотиться на гусей. Если, конечно, он не возвратит свое ружье оттуда, где оно сейчас! Он вернулся к лестнице, тяжело спустился вниз и пинком открыл дверь в кухню.

Саманта удивленно подняла на него глаза. Казалось, она уже напрочь забыла о своем горе; она была так же серьезна, как всегда, подняла брови при его появлении. Дебби и Джанет сидели перед огнем большой печи, которую они, казалось, предпочитали плите. Фрэнк в душе обругал их за то, что они разожгли ее; не так уж и холодно, чтобы жечь два огня в доме, а потом возникнет новая проблема — нехватка торфа. У него были более важные дела, чем сбор выброшенных приливом обломков дерева. Эллен все еще читала, она не посмотрела на него.

— Так скоро вернулись? — Саманта смотрела на него с какой-то скрытой насмешливостью, что вызвало у него досаду.

— Мое ружье пропало! — тон его был угрожающий, кулаки сжаты и подняты.

— Боже мой, только не говорите, что вы потеряли его где-то на острове!

— Его… украли! — он неотрывно смотрел на Эллен. Взгляни на меня, черт тебя возьми, мысленно приказал он, чтобы я смог прочесть вину в твоих глазах!

— Украли? — Саманта рассмеялась. — Ну, Фрэнк, вы и фантазер. У вас нервы на пределе. На острове кроме нас никого нет, так что украсть его не могли.

— Она взяла его! — он указал на Эллен, обличающий палец его дрожал от ярости.

— Это чепуха, — Саманта больше не улыбалась. — И это очень неприятное, безосновательное обвинение. Даже клевета. Пожалуйста, извинитесь.

— Черта с два! Спросите у нее!

— Я уверена, что…

— Спросите у нее! Немедленно!

— Хорошо, — Саманта повернулась к Эллен. — Эллен, это ты взяла ружье мистера Ингрэма?