Гай Смит - Неофит

Ты убил меня, колдун! Убийца!

Какая-то сила заставила Джоби посмотреть на неузнаваемую кошачью морду, черты которой менялись, как будто пытаясь замедлить окостенение, остаться в живых. Я — ведьмин кот, приятель миссис Клэтт, ты не можешь уничтожить меня. Джоби видел костлявое лицо, изможденное, какое было у его матери, а потом и у миссис Клэтт. Ненавидит его, потому что он взбунтовался, отказался жить по их законам, как жили Тэррэты, отверг их. Кошачьи глаза блеснули зеленоватым светом, и даже в этот миг наивысшего ужаса Джоби ощутил возбуждение.

Поцелуй меня, Джоби. У тебя ведь никогда не было девушки?

Теперь лицо помолодело; другая голова, вся забрызганная алой кровью, с губ слетают оскорбления, все так же, как тогда, в случае с Тимми Купером.

Ты — колдун. Ты всегда им будешь. Ты убил меня, Джоби.

Сзади него визжала толпа — но это был только Элли Гуд, вцепившийся в рукав Джоби, пытающийся остановить его, повторяя те же самые слова, которые он кричал, когда голова Тимми Купера стояла в рытвине дороги, вся в крови.

— Ты не убивал его, Джоби. Это несчастный случай.

— Это не несчастный случай, Элли. — Джоби почувствовал, что не может двигаться или говорить, он не отводил глаз от этой ужасной кошачьей головы, потому что ярость еще не покинула его. Он снова взмахнул топором. Капли теплой крови попали ему в лицо и на руки; вверх, назад, вниз.

Голова распалась с мягким хрустом, и почти сразу же с него спало напряжение. Он повернулся к Элли, отбросил топор к стене.

— Я убил его, Элли, потому что хотел этого, — Джоби говорил хриплым шепотом. — Я мечтал убить его с детских лет, и если бы здесь сейчас была старуха Клэтт, я и ее бы убил!

Лицо Элли смертельно побледнело, и на секунду ему показалось, что он теряет сознание. Он покачнулся, прислонился к стене, закрыл глаза.

— Тебе лучше пойти домой, Элли, пока отец не хватился. Он выпорет тебя за то, что ты здесь. Не надо бы тебе больше приходить сюда, но я не против, если захочешь — приходи. Но не пытайся искать оправданий ради меня.

Элли кивнул, обошел окровавленное месиво на узкой дорожке, направляясь к полуразрушенной калитке. Он не оглянулся, потому что не хотел запомнить Джоби Тэррэта таким, каким видел его в течение этих нескольких минут. Но он вернется, потому что Джоби нуждается в нем сейчас больше, чем когда-либо.

Джоби слушал, как удаляются шаги Элли, но не пошел в дом, а остался во дворе, пока сумерки не перешли в темноту и он больше не мог разглядеть кровь и расчлененный труп кота.

Только тогда он отправился в дом, глубоко вздохнул с облегчением, проскрежетав по полу дверью, закрывшись ею от ночи. Как будто он убрал что-то отвратительное из своей жизни, очистил часть себя, разрушил что-то в своем прошлом. Он подбросил топлива на затухающие угли в очаге, взял гитару. Сегодняшний вечер принадлежал ему, никому другому, даже они не могли отобрать этого у него.

Если бы в доме была ванна, Джоби бы искупался, но ванны не было, поэтому он вскипятил воду в большом чугунном котле на огне, наполнил раковину, охладил воду до подходящей температуры. Он разделся и стал старательно мыться, намереваясь смыть все пятна крови с тела. Нужно смыть все, что произошло сегодня вечером, это еще одно воспоминание, которое будет мучить его в ночные часы.

Он уже начал вытираться полотенцем, когда почувствовал, что что-то не так: словно служащий офиса, перебирающий в уме все, что произошло за день, потому что его гложет тревога — что-то упущено. Джоби охватили неуверенность и беспокойство.

Через несколько секунд он понял, что у него пропал амулет. Золотая цепочка была на шее, он провел по ней пальцем, нащупал пустую застежку. Ее колечко было на месте, даже не расстегнуто, но медный квадратик исчез. Его охватило чувство потери, внезапный страх, Джоби бросился искать пропажу на полу, стал осматривать одежду, не зацепился ли он за рубашку; осмотрел стул, на котором сидел, когда играл на гитаре. Амулета нигде не было.

Джоби начал думать, где он может быть, пытаясь вспомнить. Он носил этот магический знак постоянно с того самого дня, когда мать дала ему его, он даже не чувствовал его. Иногда он снимал цепочку, чтобы почистить ее, потому что в крошечные звенья набиралась грязь, но он всегда надевал ее обратно. Дети в школе дразнили его из-за этого амулета, когда переодевались в зале для занятий физкультурой: «Джоби носит ожерелье, может быть, он девочка? Смотрите, на нем ведьминские знаки!» Он не обращал на детей внимания, и им это скоро наскучило — они нашли другой объект насмешек.

Очевидно, амулет отстегнулся, упал может быть, он сделал какое-то резкое движение телом, например… У него похолодело внутри. Амулет возможно, лежит сейчас во дворе, а на нем высыхает кошачья кровь, застывая. Освященный вином… Если амулет там, он не пойдет его искать. Во всяком случае, подождет до утра. Может быть, ночью появятся лисы или крысы, уберут всю эту грязь, как велит им Природа, а когда наступит рассвет, там останется лежать его магический знак.

Нет, там он его не найдет. Он мог потерять амулет несколько дней назад и не заметить; он попытается вспомнить, когда в последний раз ощущал, как амулет болтался под рубашкой.

И внезапно он вспомнил: зеленые глаза всплыли из глубины его сознания, они неотрывно глядели на него, проникая в его мозг. Он задохнулся, вспомнив. Очень красивый, но ведь он не принес тебе удачи, не так ли?

Я ношу его потому, что он мне нравится. Врешь! Я ношу его потому, что не хватает смелости снять его. Но если ты потерял его, это меняет дело, не так ли? И тебе не придется врать и придумывать отговорки для матери и миссис Клэтт.

Он снова ощутил присутствие Салли Энн, аромат женского тела, почувствовал ее прикосновение к амулету, забыл обо всем, когда ее мягкие губы прижимались к его губам. Вот когда он в последний раз помнил об амулете, но какое это имеет значение. Как и подлый кот миссис Клэтт, амулет для него мертв, он исчез.

Он заставил себя посмотреть вниз, зная, что у него произошла эрекция, зная причину. Салли Энн снова прикасалась к нему, хотя ее здесь не было, и он уступил своей беспомощности, забыв о разорванной одежде, бросился к лестнице, не обращая внимания на вкрадчивые движения и шепчущие голоса, даже если они и существовали. Он стремился в постель, простыни затвердели в местах, где высохло его семя, он наслаждался, прикасаясь к ним дрожащим телом. Он знал, что Салли Энн будет ждать его там. Она ждала.

Она стояла у окна, силуэт ее обнаженного тела вырисовывался на фоне ночного неба, она пристально смотрела на него, повелевая подчиниться ей.

«Иди ко мне, Салли Энн».

«Погоди. Еще не время».

Даже в его фантазиях она избегала самого конца, выскальзывала из рук Он напрягал глаза в темноте, пытаясь разглядеть ее чувственную плоть, но она всегда оставалась в тени. Его пальцы бешено двигались, он пытался облегчить свое мучение, корчась в экстазе, умоляя ее, но она всегда отказывала ему. Неудовлетворенный, он начинал снова, но чувствуя, что у него не получится, переставал, охваченный изнеможением. И только тогда Салли Энн приближалась к нему, говорила с ним.