Гай Смит - Неофит

Но это не моя вина. Она виновата. Нет, не Шина, а Салли Энн! Она околдовала меня, снова заставила меня видеть ее в темноте, точно так же, как всегда. Она не отдается мне, но она не хочет, чтобы я был с другой женщиной. Даже сейчас ему казалось, что он слышит ее звенящий смех, напоминающий стремительные горные потоки над Хоупом, нечто такое, что никогда не прекратится.

Порыв ветра толкнул его в спину, как будто погнал обратно в Хоуп, капли дождя словно в отместку жгли ему шею, и он натянул капюшон куртки. Только раз мимо него проехала машина, и когда она поравнялась с ним, он спрятался в живой изгороди, прижавшись к колючим веткам, дрожа, пока не удостоверился, что на крыше автомобиля не было синей мигалки; он уже был готов зажать уши ладонями, попытаться заглушить вой сирены. Я не виноват, констебль, это все она, Салли Энн.

Беглец, спешащий в свою берлогу, накинув новую мантию стыда. Если бы только Харриэт была жива, этого бы не случилось. Ты убила ее, Салли Энн, и я ненавижу тебя за это. Я ненавижу и я люблю тебя.

Рано утром Джоби Тэррэт вернулся в свой дом, проскользнул в сломанную калитку, прокрался по дорожке к двери. Он присел на ступеньках, потому что боялся войти в дом. Найдет ли он там Салли Энн, едва различимую в сумерках? Накажет ли она его? Ты изнасиловал обыкновенную шлюху, Джоби, не меня. Ты никогда не касался меня, ты просто думал, что это я. Ты сумасшедший. В твоей жизни никогда никого не будет, только я.

Его охватил гнев. Я победил проклятье моих родителей, разрушил алтарь зла, уничтожил его навсегда. Я не позволю тебе убить меня, Салли Энн. Я одержу над тобой верх, я избавлюсь от тебя навсегда.

Ему пришлось всем телом навалиться на входную дверь, чтобы открыть ее, но он не стал закрывать за собой. Может быть, тебе придется бежать, Джоби. Нет, на этот раз я не побегу. Пока я не уйду навсегда, когда сам того захочу. В комнате стоял сырой и затхлый запах. Он был здесь всегда, но когда Джоби находился в доме постоянно, он не замечал этого.

Было очень холодно. Он наощупь добрался до стола, нашел коробок спичек. Они загремели, напомнив ему о Шине. У вас случайно нет закурить?

Спички отсырели. Одна сломалась, он чиркнул второй. Третьей. Она неохотно зашипела, вяло загорелась, и он поднес ее к фитилю; казалось, прошла целая вечность, прежде чем он занялся, загорелся. Все увеличивающийся кружок желтого света, разгоняющий тени; причудливые формы отступали, потому что в них был заложен страх перед огнем, как у диких зверей.

Он медленно повернулся, уже зная, что он увидит, уже подготовившись к этому, чтобы это не было для него неожиданностью.

Дверца чулана была открыта, висела на петлях, хлипкий, ненадежный квадрат из дерева, не в состоянии больше противостоять силам, заточенным внутри, которые притаились там в темном пространстве; стул, подпиравший дверь, валялся на боку, как будто его с раздражением пнули ногой.

Джоби посмотрел, смирился с тем, что увидел и понял, что ему придется снова начинать борьбу.

— Ты что-то неважно выглядишь, — сказал Клифф Моррис утром жене, сидя напротив нее за заставленным посудой столом. Последнее время они разговаривали только за завтраком — обломки супружества, которого не существовало уже двадцать лет.

—Со мной все в порядке, — ответила Эми, не поднимая глаз; она не хотела говорить ему, что последние три утра подряд кашляла кровью. Ее муж привел бы какую-нибудь тривиальную причину. Из носа кровь течет, если слишком сильно сморкаться, может быть, ты слишком сильно кашляла. Но я, впрочем, не заметил. Если это еще раз случится, она должна поговорить с доктором Овингтоном. Она знала, что дело серьезное, потому что за несколько недель до того, как начался кашель, у нее была ноющая боль, которая шла от позвоночника и расходилась по всей грудной клетке, Но это не напугало ее так, как напугало бы лет десять назад, потому что она мало чем дорожила в жизни теперь. Брайан возвращался к жене, ему больше не нужна была любовница, потому, что это слишком осложняло его жизнь. Что ж, пусть будет счастлив, ему повезло, что он кому-то нужен. У нее же ничего не осталось! Единственной заботой Эми была Салли Энн. Девочка с каждым днем все больше и больше отдалялась от нее, отгораживалась. Не подходи, я хочу побыть одна. Эми корила себя за то, что рассказала дочери правду о ее настоящем отце. Она долгое время раздумывала, и наконец приняла это решение — неправильное решение. Артур был на самом деле очень хороший, Сал, добрый и понимающий, а вовсе не злой колдун, каким его представляют суеверные люди в деревне. Просто у него были трудности в браке, как и у меня, это нас и сблизило. Для тебя это не будет иметь значения, потому что никто не сможет это доказать. Но нет. Достаточно было только взглянуть на Салли Энн, чтобы увидеть, что с ней стало. Я дочь колдуна, мама, и ты в этом виновата.

Сегодня утром на лице Салли Энн опять было отсутствующее выражение, рассеянный взгляд, как будто ее мысли были далеко. Она плохо спала. Лежа в своей постели, пытаясь вытерпеть жгучую боль глубоко в легких, Эми слышала, как в соседней комнате ворочалась дочь. В ночной тишине она слышала скрип пружин, постоянные движения тела, вскрики и стоны, которые могли быть вызваны теми же мучениями, которые одолевали и ее саму. Она еле сдержалась, чтобы не пойти к дочери. Смятение, огромное подавление, слишком сильное для нее. Салли Энн была нормальной девушкой, уже женщиной, и у нее должны быть чувства, желания. Девственница должна была найти выход своему скопившемуся отчаянию, это ведь вполне естественно. Эми постаралась убедить себя, что Салли Энн не станет ничем таким заниматься. Я не хочу знать, не желаю слышать. Потому что я сама скоро дойду до этого, лишившись любовника.

Вот почему Сал выглядит такой унылой, такой вялой. Если бы она нашла себе приличного парня; в Хоупе она его не встретит. Им нужно продать ферму, переехать в другое месте, дать ей настоящий шанс.

— На этот раз получится. — Клифф Моррис постучал вилкой по пустой тарелке. — Я знаю, что получится.

— Что получится? — Эми вздохнула и пожалела, что не может читать мысли дочери.

— Полиненасыщенное яйцо. Они уже фактически готовы запустить его на рынок в Америке, это революционный прорыв.

— Ах вот как.

— По логике вещей ничего сложного тут нет. — Клифф Моррис потянулся еще за одним тостом, намазал его полиненасыщенным маргарином. — Все зависит от правильной смеси кормов. Линолевая кислота, семена подсолнечника и рапсовое масло. Дорого, конечно, но разве можно экономить на здоровье? Сердечные заболевания стоят на первом месте среди причин смерти на Западе, а главная причина в том, что в пищу люди употребляют слишком много жиров. Яйца входят в рацион питания англичан, и обычная домохозяйка будет только приветствовать появление "настоящего" яйца.