Моррис Уэст - Адвокат дьявола

– Италия – забавная страна, – кивнул Блэк. – Тут полно женщин, которые ежедневно причащаются, и мужчин, принадлежащих к полудюжине разных орденов. И все цитируют древнюю поговорку: «Tutti i preti sono falsi». Все священники – обманщики. Это забавно, но чертовски нелогично.

Мейер рассмеялся и развел руками.

– Мой дорогой друг, что может быть логичнее. Чем больше становится священников, тем чаще проявляются их недостатки. Клерикальное государство существует во вред и верующим, и неверующим. Я не верю, что все священники – лжецы. Мне приходилось встречать очень хороших священников. Но я, тем не менее, стою на антиклерикальных позициях. Латиняне в своих рассуждениях основываются на логике. Они готовы допустить, что святой дух направляет Папу при решении вопросов морали и веры. По никогда не согласятся, что он определяет и процент учетной банковской ставки.

– Раз уж речь зашла о священниках, – подала голос Анна-Луиза. – Я все думаю, каким окажется этот монсеньор Мередит.

Как сразу понял Мейер, ранее была прелюдия, теперь же они подошли к ключевой теме, ради которой, собственно, его и пригласили на обед. Но он не собирался делиться с ними своими мыслями.

– Вы имеете в виду нашего римского инквизитора? А какое мне дело? Он придет и уйдет. Вот и все. У меня полно своих забот, которые я хотел бы обсудить с вами, графиня.

– Что это за заботы? – нахмурилась Анна-Луиза, недовольная тем, что доктор ловко увильнул в сторону.

– У Мартино, кузнеца, сегодня был удар. Он парализован и совершенно беспомощен. Его семье необходима поддержка. Не могли бы вы ссудить им небольшую сумму и взять двух девочек в прислуги? Терезина и Розетта уже подросли и могут работать.

К его удивлению, графиня тут же согласилась:

– Ну, разумеется. Это самое меньшее, что я могу сделать для них. В последнее время я много думала о молодежи. Делать им тут нечего, а если они и уезжают, то кончают на улицах Реджо или Неаполя. Может, нам следует возродить ваши давние планы, доктор, и найти им работу здесь.

– Хорошая идея, – осторожно ответил Мейер, еще не зная, куда она клонит. Но уже следующая фраза расставила все по своим местам:

– Взять, к примеру, Паоло Сандуцци. Ники говорит, что мальчик умен и способен на многое. Я определю его в помощники садовников. Его мать, несомненно, найдет применение лишним деньгам.

Мейера заманили в ловушку. Доктор принял подачку и теперь они ожидали, что он будет с ними заодно. Не возражая, Мейер кивнул.

– Если ему найдется работа, почему нет? Разумеется, предварительно вам нужно переговорить с его матерью.

– Почему? – спросил Николас Блэк.

– Потому что он – несовершеннолетний, – Мейер выразительно посмотрел на художника. – И по закону Нина Сандуцци – опекун Паоло.

Блэк покраснел и уткнулся носом в бокал. Анна-Луиза не могла не улыбнуться:

– Вас не затруднит, доктор, попросить Нину прийти завтра ко мне?

– Я, конечно, попрошу, но она может и не прийти.

– Не слишком ли мнят о себе эти голоштанные крестьяне! – сердито воскликнул Николас Блэк.

– Мы – странный народ, – холодно ответил Мейер. – Чтобы понять нас, нужно время.

Анна-Луиза ничего не добавила, но знаком приказала слуге налить вина и подавать мясо. Она изложила свою точку зрения. Мейер ее понял, а если Ники хочется пикироваться с евреем, она с удовольствием поприсутствует, но не более того. Однако Мейер тут же втянул ее в разговор.

– Сегодня я получил от епископа письмо. Он просит меня стать лечащим врачом монсеньора Мередита, пока тот будет находиться в Джимелло Миноре. У монсеньора карцинома. Он скоро умрет.

– О боже! – выдохнул Николас Блэк. – Только этого нам и не хватало.

– Вы пригласили его, Ники, – раздраженно воскликнула графиня, – И мне непонятно, чем вы недовольны.

– Я думал о вас, дорогая… но… Больной в доме – большая обуза…

– У меня есть свободная комната, – вмешался Мейер. – Там не столь комфортабельно, но жить можно.

– Я не хочу слышать об этом, – резко ответила графиня. – Он остановится здесь. Слуги будут ухаживать за ним, а вы – приезжать по мере необходимости.

– Другого я от вас и не ожидал, – кивнул Мейер, без тени иронии в голосе.

Принесли мясо, подали вино, и какое-то время они ели молча, подводя итоги словесной перепалки. Наконец графиня положила вилку на стол.

– Я подумала, что из уважения к епископу мы должны устроить прием этому человеку.

Николас Блэк даже поперхнулся:

– Какой прием, дорогая? Процессию братства мертвых, детей Марии и общества Святого имени? Со знаменами, свечами и псаломщиками? И отцом Ансельмо, замыкающим колонну в грязном стихаре?

– Ничего подобного, Ники. – Графиня сурово посмотрела на него. – Я имела в виду обед. Завтра вечером. Мы с вами, доктор, отец Ансельмо. Возможность для монсеньора Мередита встретиться и поговорить в непринужденной обстановке с теми, кто может ему помочь.

Альдо Мейер не отрывал глаз от тарелки. Ну как ему противостоять такой женщине? Обычный обед! Гостеприимная хозяйка принимает местного доктора и деревенщину-священника, который уронит котлету на пол, расплескает вино и заснет за десертом под добродушным взглядом заезжего монсеньора из Рима. А когда придет время собирать показания, к кому обратится он за советом, как не к этой самой хозяйке, приютившей его под своей крышей. Обычный обед… как просто, до одурения просто.

– Ну, доктор, что вы на это скажете?

Мейер поднял голову.

– Это ваш дом, он – у вас в гостях.

– Но вы придете?

– Конечно.

Внутреннее напряжение разом покинуло графиню, ее глаза зажглись победным огнем. Увидев же улыбку Николаса Блэка, Мейер понял, что намеченный обед полностью отвечает я интересам художника.

– Интересно, какой он? – подал голос Блэк.

– Кто? – переспросила графиня.

– Наш монсеньор из Рима. В Валенте он показался мне ссохшимся и серым, как мотылек.

– Он умирает, – пробурчал Мейер. – Цвет лица от этого не становится лучше.

Художник рассмеялся:

– Но, надеюсь, характер не портится. Я ненавижу людей, которые капризничают за столом. Он – англичанин. Скорее всего, умный, сдержанный и ужасный зануда. Интересно, каковы его взгляды? Какие выводы сделает он из любовных похождений Джакомо Нероне?

Альдо Мейер круто повернулся к художнику:

– Что вы о них знаете?

Блэк ехидно улыбнулся:

– Наверное, меньше вашего. Но у меня работает его сын, а ваш дом прибирает его женщина. Сейчас много говорят о девственности, исповедниках и безбородых юношах-послушниках. Им нужен пример доброго раскаявшегося грешника, вроде Августина или Маргариты из Кортоны. Так легче общаться с другими грешниками… Вы понимаете? Вернуться к богу никогда не поздно Они великие соглашатели, эти священнослужители. Или вы не согласны, доктор?