Пауль Локамп - Есть время жить-2

– Влево на пару метров прими, – один из них кивает мне стволом, – вдруг у тебя мысли неправильные возникнут? Зачем нам проблемы, сам подумай?

– Можно подумать, у тебя проблем в жизни мало, – бросаю в ответ и делаю несколько шагов в сторону от брошенного мной оружия.

– Ты нас что, пугать вздумал? – заводится один из них.

– Напугаешь вас, себе дороже, – натянуто усмехаюсь я, – говорю к тому, что в жизни и так проблем сейчас по гланды.

– Это да, – кивает мужик, и подходит к моим вещам, пока второй держит меня на прицеле. – Смотри ты мне, хорошие вещи собрал. Ты что, из вояк?

– Нет, я своё еще в восьмидесятых оттарабанил, на ТОФ'е. (прим.)

– Ну-ну, – кивает на мои слова мужик, укладывая мой жилет в рюкзак. – Дробовик возьмешь, – бросает он своему напарнику и поворачивается ко мне. – Ну а с тобой что делать? Ладно, – усмехается он, – я слово держу, да и не охота тебя стрелять, если честно. Как-то не по-людски получается, дважды обижать. Напарник тебя бросил, прямо скажем, по-скотски поступил, мы тебя разобидели слегка, так что убивать не будем, иди себе с Богом…

– Хоть пистолет-то оставьте, – пытаюсь торговаться я, – патронов к нему всё равно мало, да вам он и не нужен особо. А у меня лишний шанс появится до базы своей добраться, с напарничком поговорить. Хлипкий, конечно, но шанс.

– Отомстить хочешь? – дёрнув бровью, бросает он.

– Всем мстить – жизни не хватит. Наказать – да. Морду набью, чтобы знал.

– Верю. Знаешь, паря, верю, что убивать не будешь. Не знаю, почему, но верю. Ладно, пистолетик твой верну, эти пукалки нам и правда ни к чему, нет к ним особого доверия. Но видишь, какая история – дадим мы тебе пистолетик, а ты нам в спину стрельнёшь, оно нам надо?

– Не буду я стрелять, смысла нет. Тогда надо было и не вылезать, воевать с вами. С пистолетом много не навоюешь.

– Правильно, – кивает мужик, – дохлый номер – с пистолетом против автомата переть. Ладно, оставим, но извини, патроны вытащим, обойму на перекрестке оставим, – он показал рукой. – Ладно, бывай, парень. Надеюсь, не встретимся больше…

Разряженный пистолет он положил на землю, и они двинулись обратно за угол, так же прикрывая друг друга, пока не повернули за угол. Через несколько минут оттуда выехал Фольксваген Транспортер, и они уехали, притормозив на перекрестке и выбросив на асфальт пластиковый глоковский магазин…

Жив. Правда, особой радости я от этого не чувствовал. Это вполне по-человечески – когда что-то получаем, грустим, почему не получили больше… Но ситуация была аховая, чего уж тут. Один, без машины, почти в центре города, без еды и нормального оружия. В магазине, который мне оставили мародёры, было всего четыре патрона. Как насмешка: хочешь – в зомби стреляй, хочешь – сам застрелись. Ладно, мы люди не гордые; живым оставили, четыре патрона есть – ещё покувыркаемся. Огляделся, вздохнул малость и двинул легкой трусцой в сторону дачи. Как назло, застрял почти в центре города, теперь до базы километров тридцать пять, из них десять по мёртвому Каунасу.

В здании нашего офисного здания было пусто и царила полная тишина. Звук шагов терялся в глубине коридоров; может быть, это было чисто психологическое действие замкнутого пространства, но от такой мысли не становилось легче. Я понимал, что зря лезу в лабиринты коридоров, что любой, даже слабый морф меня здесь задавит, но сделать ничего не мог – тянуло меня в эти стены, словно это могло воскресить кусочек старого мира и дать сил продолжать забег по мёртвому городу. Кто-то из древних сказал, что нельзя возвращаться в места, где был счастлив, их уже нет. Ну, счастлив -это, наверное, слишком сильно сказано, но в этих стенах прошли не самые плохие годы жизни. Как я сюда добирался? Трусцой. Вышел на середину проспекта и побежал… Вспоминать неохота; без машины город выглядит еще страшнее, хоть и не рассматривал я его особо. Погода спасла…

Добрался до нашего офиса и уткнулся в закрытую дверь. Отвык я от ключей, что поделать, пришлось дверь ломать. Это в кино всё просто выглядит: выстрел в замок – и дверь нараспашку. Поэтому стрелял в то место, где язычок замка в раму уходит. Одного раза не хватило, а вот вторым выстрелом более-менее расщепил. Удивительно, но наш офис остался нетронутым. Хотя, – кому он нахрен сдался, с компьютерами нашими, когда рядом целый торговый квартал Urmo bazė. Знаете, лучше бы я его разграбленным нашел. Мне было бы легче. Когда я вошёл, словно комок в горле встал. Там ещё сохранился запах кофе и женских духов! Мирный запах… В общем, сорвался…

Когда отошёл, офис уже не выглядел нетронутым. Крушил мебель, как будто мстил этому долбанному миру за всё, что произошло с нами за этот месяц. За Ингу, Роберта, Асту и Альгиса. За всех погибших близких нам людей, за город-призрак, в котором хотел жить и стареть, который умер в одночасье, превратившись в фату-моргана, уничтожив разом всё, самое для меня дорогое – воспоминания, будущее, настоящее…

Потом сидел на подоконнике, жрал прямо из горла найденный в тумбочке коньяк и плакал. Да, плакал! Взрослый, сорокалетний мужик, уставший видеть, как рушится мир.

Рассвет встретил в кресле. Спал урывками, снилась какая-то чертовщина… Слава Богу, проснувшись, даже не вспомнил – мало мне в жизни кошмаров? Из окна, которое выходило на проспект, осмотрел окрестности. Ничего нового, всё тот же дождь… На бензоколонке, которая находилась рядом с офисом, увидел мертвяка, который стоял и дергал шланг со сжатым воздухом. Всё-таки они помнят…

Прикинул свои шансы выбраться из города и добраться до дачи. Или хотя бы до Рамучяй, там Эдгар энд компани… До них километров пятнадцать, если по дороге бежать. Напрямик, конечно, короче получится, но лезть в жилые районы мне не хотелось. Особенно если учесть, что оставалось у меня в обойме два патрона. Усмехнулся – услышал бы Робби это «в обойме». Не преминул бы высказать, что он думает по поводу терминов, причём исключительно матом… Надеюсь, он вчера пришёл в сознание. Что произошло на даче, когда Юрка вернулся один, даже представить себе боюсь. Надеюсь, у него хватило ума что-нибудь реальное придумать – мол, остался я ценный груз охранять или ещё что-нибудь. Ведь его Аста или Альгис моментально на ноль помножат, и Николай не удержит… Перспектива нашего совместного хозяйства выглядела грустно, хотя этого сучонка я уже простил. Да, не удивляйтесь, господа, простил. Испугался, щенок, это с каждым может случиться. Морду, конечно, подрихтую, чтобы впредь знал, как своих на произвол судьбы бросать, но убивать – нет, не буду…

Ладно, надо собираться в путь, дорога предстоит дальняя, жуткая… Погоди, это что там такое стоит? Рядом с нашим зданием, метрах в тридцати, находилось самое сладкое в Каунасе производство – кондитерская фабрика Kraft Jacobs. Сверху мне был прекрасно виден внутренний двор, где рядом с грузовым терминалом, между брошенными фурами, прицепами и прочим бесхозным имуществом стояло несколько машин. Оп-па, а ведь это то, что мне нужно!