Кай Мейер - Богиня пустыни

После этого успеха он приказал возвести поместье в предгорьях Ауасберге. Он пригласил на Юго-Запад несколько самых лучших английских архитекторов, разумеется, даже вскользь не упоминая о своей находке в Калахари. После того как были возведены крылья жилого здания, он вызвал сюда свою молодую жену и произвел с ней на свет тех самых трех дочерей, которые по прошествии многих лет были лишены жизни таким жестоким способом.

После открытия Еноха Селкирк продолжал свои работы на Юго-Западе, часто путешествовал с несколькими достойными доверия туземцами по Калахари и, наконец, начал — вероятно, только из необходимости оправдать свое присутствие в этой стране — археологические раскопки на побережье Скелетов на северо-западе страны. Те туземные рабочие, которые пережили Енох, уже давно снова находились в пути, кочуя где-нибудь в саваннах и пустынях Юго-Запада, так что Селкирк спокойно смог нанять новых британских ассистентов и доверить им работу на побережье, не опасаясь того, что кто-то сможет выдать им его тайну.

Записки обрывались рождением младшей дочери, Кимберли, и Сендрин считала весьма вероятным существование как минимум еще одного тома дневника, в котором Селкирк описывал участь своей семьи. Она, правда, сомневалась в том, что еще какая-то книга смогла сохраниться за годы, прошедшие после смерти Селкирка. Возможно даже, что он сам уничтожил все остальные тома и сохранил только этот — для того, чтобы когда-нибудь стало известно о величии его гения.

Все же было непонятно, по какой причине Селкирк скрывал открытие Еноха. Зачем он отнял город у его могилы в песках пустыни, чтобы затем вновь отдать его Калахари? И соответствовало ли истине предположение Сендрин, что древние строительные элементы, которые были встроены в конструкции поместья, действительно попали сюда из Еноха, были взяты из зданий, которые проектировал не кто иной, как Каин, убийца своего брата?

Только после того, как она захлопнула том, ей стало ясно, что она и была тем лицом, на которое лорд возлагал надежды, пряча дневник в тайнике комнаты. Вероятнее всего, она была единственной, кто знал всю правду. Только она знала, что Селкирк обнаружил в глубинах Калахари.

«Наследница Еноха, — подумала она с усмешкой. — Ну что ж, не самое плохое звание».

Сендрин снилась пустыня.

Ей снились раскаленные на солнце гребни дюн, голод и жажда, высушивающие ей горло во сне песчаные бури, неотвратимые, как муки апокалипсиса. Ей снились горы человеческих костей, сваленные где-то под холмами песка, не имеющими названий и не обозначенными ни на одной карте. Ей снились руины, остатки стен которых выстояли в океане движущихся дюн.

Сендрин с дрожью в коленях спускалась по склону, а земля уходила все дальше. Земля угрожала увлечь ее вниз, за собой, лавиной белого песка, такого горячего, что ей было больно, когда он касался неприкрытых частей ее тела. Резкий ветер бушевал в море дюн, обветривал губы и высушивал глаза. Она никогда еще не видела пустыню такой, как теперь. Ее поездка по железной дороге через Намиб по сравнению с этим была подобна посещению галереи, в которой выставлены картины с незнакомыми ландшафтами; они, само собой разумеется, производили впечатление, но им не хватало правдоподобности, ощущения угрозы и смертельных мучений, которые ощущались здесь с каждым вдохом. Уединенность в бесконечности. Затерянность в небытии.

На последних метрах спуска ее смыло песком, словно волной, она упала на колени, обожгла ладони. Сендрин подняла голову и увидела перед собой, на расстоянии нескольких десятков шагов, руины города. Песок снова поглотил их, очень давно. Лабиринт светлых контуров и шпили башен, выбеленные тысячелетиями сурового жара солнца, доходили ей до пояса. У Сендрин болели мышцы рук и ног, ей никак не удавалось подняться. Было такое ощущение, будто на ее спину давит невидимая длань, требуя покорности и безмолвного восхищения. Енох, первый город человечества! На какое-то мгновение Сендрин показалось, что она услышала голос, голос женщины — безжизненный, словно ветер пустыни. Это не был громкий призыв — из далекой дали раздавался шепот, похожий на шелест песка. Сендрин. Женщина прошептала ее имя. Тогда ей удалось подняться. Спотыкаясь, она тронулась в путь, приближаясь к руинам в центре долины дюн. С каждым шагом она все глубже утопала в песке, сначала по икры, затем по колени.

Двигаться становилось все труднее, почти невозможно. Расстояние до руин никак не сокращалось, скорее наоборот: руины Еноха с каждым метром, который она проходила, все больше удалялись, становились расплывчатыми. Или нет, дело было не в расстоянии. Это песок. Ветер безжалостно гнал его вперед жестокими волнами, заметая все, что оставалось от прежнего великолепия города, скрывая за едкими вихрями верхушки стен. Песок поднимался все выше и выше и наконец полностью поглотил остатки руин. Смолк и голос женщины.

Сендрин снова споткнулась, упала вперед, грудью и лицом в песок, и осталась лежать. Жара была так мучительна, словно она лежала на плите, но у нее больше не осталось сил подняться. Перед ее глазами Енох утонул в пучине пустыни, и вскоре ничто больше не указывало на то, что он когда-либо был здесь.

Ландшафт изменялся с неистовой скоростью. Дюны вырастали, катились по равнине, создавали новые долины и цепи холмов. Но и они исчезали, разглаживались, до тех пор, пока горизонт не натянулся тугим канатом в раскаленной белой дали.

Из последних сил Сендрин пыталась приподняться, пока не оказалась сидящей на коленях. Пустыня стала совершенно другой, бесконечной и гладкой, ее поверхность сверкала под мерцающей синевой неба. Свет был ослепляющим, и Сендрин моргала, чтобы вообще хоть что-нибудь рассмотреть.

Непосредственно рядом с собой она обнаружила на песке свои следы. Странно, что они не были развеяны ветром, как и дюны. И еще кое-что было странным: следы вели мимо нее, далее, в сверкающее сердце пустыни.

Это были не ее следы! Они не могли быть ее следами! Еще кто-то находился здесь поблизости, он только что прошел мимо нее.

Она едва осознала свою мысль, только поняла, что значило ее открытие, когда свет перед нею померк. Тень словно выстрелила в нее, упав на ее лицо. Перед нею оказался высокий силуэт, темный в центре, со сверкающим контуром; это выглядело так, как будто бы свет, словно раскаленная армия муравьев, вгрызался в контуры фигуры.

Следуй за мной! Эти слова возникли в ее мыслях. Голос мужчины как бы прозвучал в ее голове.

Силуэт снова удалился, быстро стал маленьким. Сендрин увидела, что на человеке была широкая развевающаяся одежда, о чем-то шелестящая в шквалах ветра пустыни. Чем дальше уходил мужчина, тем светлее становился его силуэт. А когда темный контур исчез, она увидела странника в белых одеждах. Он не оглядывался на нее, но она слышала его призыв: следуй за мной.