Dok - Ночная смена

Прошу больничных по рации помочь сантранспортом. Обещают, что помогут, а когда выясняют, что перелом бедра — то обещают уже точно.

Ильяс что-то бухтит, из его уханья понимаю, что он нашел не то знакомого, не то земляка и нас бы и без взятки пропустили, а так он вычтет "Кедр" из моих прибытков.

Кстати вот вопрос — а что у меня за прибытки? И как их считает Ильяс? Вот починят ему сусалы — спрошу. Побубнив и облегчив душу, Ильяс подмигивает хитро, отводит меня на корму и достает из кармана довольно солидную женскую косметичку.

Немного туплю — откуда она у него. Потом до меня доходит — явно бестия спер в кунге у Щуки.

Когда башкой колотился.

Еще раз подмигивает и роняет косметичку в воду за борт. Страшный человек! Олицетворение Немезиды.

В больнице сдаю с рук всех троих — документальное оформление на себя берет Ильяс, за что я ему благодарен и собираюсь галопом бежать из приемного к Николаичу, но тут меня стопорят четко и жестко.

Ну да, глянув на себя со стороны, понимаю, что такое грязнючее чучело в больницу ни одна санитарка не пропустит — и будет права. Мне выдают какой-то линялый синий халат сиротского вида, странные старомодные кожаные тапки с круглыми дырками невнятного орнамента сверху и благосклонно разрешают оставить свое шматье в углу гардероба.

Замечаю, что у меня явно дрожат руки, и во рту пересохло. Времени осталось совсем мало — и возбуждение растет, адреналин захлестывает — мне ж еще до аэродрома добираться. А он черт знает где. И вполне может быть, что и там возникнут какие-то недотыкомки.

С Николаичем перекидываюсь буквально несколькими словами — и потом таскаю из-под его кровати мешки — оказывается, что кроме трех ружей и патронов он еще припас некоторые полезные вещи — действительно, соль, сахар, спички, еще что-то, потом новый комплект одежи — мой-то первовыданный в магазине Николаича уже частью сгорел, частью в непотребность пришел, почему-то выдает ПМ, патроны к нему, кобуру.

— Получается так, что ПБ ты лучше здесь оставь. Потом заберешь. И вот еще — свой АК оставь тоже. Этот в кабине самолета получше будет.

Врученный складень — АКМС — тоже не новый, но да, действительно поменьше габаритами. Магазины к нему рыжие, пластиковые, уже набитые. Но свои я разряжаю и забираю патроны с собой.

Навьючиваю все это на себя, с ужасом думаю, что еще внизу груза куча, не ровен час, не влезет в кабину все это, но меня останавливает усмехающийся Николаич.

Действительно, одеться мне стоит тут, не надо кошмарными носками и бельецом потасканным опять коллег пугать. Так поспешно я не переодевался со срочной службы. Наверное, спичка бы и до половины бы не догорела.

После полета — мне надлежит явиться и отчитаться — что видел. И получить у Николаича же мешок с трофейными видеозаписями — смотреть буду тут, ночью в актовом зале. Это в случае удачного полета. В случае неудачного — тем более явиться. Наскоро прощаюсь и волоку все вниз. Ух, тяжело и рук не хватает!

Коллеги — а их собралось несколько человек на обеденный перерыв — смотрят на меня с интересом. Вот уж не понимаю с чего. Я и так-то дико пахну, да еще и взмок как мышь. Оказывается, что они в курсе моей поездки — и сочувствие у них вполне искреннее. Спасти своих родных — для всех понятное дело, а тут еще и налет романтики — авиетка, далекая деревня. Да и вроде не совсем я им уже чужой, как с ехидинкой замечает усатый толстячок — самые интересные клинические случаи притаскиваю. Двусмысленно звучит, чего уж.

Оказывается, тут этих летунов знают как облупленных — они местные, так что знакомых общих хватает, потому у меня есть время перевести дух, выпить чашку чая и перекусить чем найдется. Все равно еще не прибыла машина, на которой меня подбросят — она потом пойдет на форт Риф, а меня по дороге ссадят.

Помимо бутербродов с какой-то колбасой вроде докторской и печенья потчуют еще и тем, что интересного было.

Интересного много — но в основном все не так, чтоб веселое. Успешно провели операцию по устранению непроходимости кишечника у гастарбайтера — оказалось ранее никем из присутствующих невиданное — просвет кишки закрыл наглухо клубок аскарид. Справились в итоге, но получается, что еще и гельминтологическую лабораторию придется развивать, первые звоночки. Это ж в Канаду и Австралию, не говоря про Швейцарию гастарбайтер — эмигрант должен был приехать здоровый, со специальностью, кое-какими деньгами и обязательно — не имея криминального прошлого, нашим гастарбайтерам можно было приезжать с туберкулезом, гельминтами, и с только криминальной специальностью. Так что много чего расхлебывать придется.

Попытка провести операцию перевода в разумного морфа по "методу Мутабора" завершилась провалом — восьмилетняя девочка с укусом лица не прошла даже двух циклов, в итоге — банальный зомби, беспросветный. Правда и на операцию она попала уже в терминальном состоянии — издалека везли, не успели.

Зато нормально стала работать флюорографическая установка. И с персоналом все срослось. Это отлично — по туберкулезу Питер всегда изрядно отличался, а последние годы у нас эта хворь цвела буйным цветом, да еще и давая формы, устойчивые к отработанным схемам лечения. Но так как болезнь немодная, да еще и сугубо социальная, показывающая серьезное неблагополучие в обществе, то ее особо и не впячивали. Благо делать это было просто — вот СПИД, гепатит — модные бренды, на борьбу с ними деньги бросать положено во всех демократических странах — ну и мы туда же. В итоге пациенты — а это в основной массе асоциальная публика — имели букет заболеваний, и когда помирали, то смертность записывалась по модным брендам. Интересно получалось — больных туберкулезом стало больше, а помирать от него стали меньше… Но все довольны.

Мне к слову намекают, что неплохо бы пройти на флюшку, провериться. Для медиков — льгота, а проходить обязательно. Я конечно вольный казак. Пока. Но скоро казачество будут прибирать к рукам и дисциплинировать, так что вообще пора бы и о будущем подумать, тем более что после уборки и быстрого ремонта — еще и Госпиталь в работу включится, так что медики будут нужны.

Тут обед заканчивается и коллеги с неохотой, но убывают по своим отделениям.

Намеки достаточно прозрачные прозвучали. Нет, не насчет флюшки, это-то как раз сделать надо — не раз убеждался, что эта банальная процедура позволяет много гнусного обнаружить как раз тогда, когда оно еще может быть вылечено, не о флюшке речь. Речь о том, как дальше-то жить. Кстати намек, что работать мне тут — уже не первый раз слышу. Ну да, работы у коллег сейчас вагон, а дальше еще больше будет. Вон многие отмечали — во время войны вроде как и не болели — а как мир наступил, устаканилось все — болезни как накопленные вылезли.