Анна Радклиф - Итальянец

В полдень они остановились в каком-то городке на обед, и, когда Эллена услышала, как Скедони наводит справки о ближайших монастырях, она решила более не откладывать свой разговор с ним. Мысль о том, что она может быть оторвана от родных мест и людей, которые знают ее и которым она доверяет, привела ее в смятение.

Скедони милостиво выслушал ее, но его мрачное лицо не сулило ничего хорошего. Эллена терялась в догадках, как склонить его на свою сторону. Стоит ли ей прибегнуть к хитрости или другим уловкам в разговоре с ним?

Все же она начала с обстоятельств для нее самых важных, но которые могли наименее всего тронуть Скедони, однако закончила тем, что казалось главным для него. Эллена попыталась убедить его, что ее пребывание на вилле Алтиери можно обставить так, что это останется для всех тайной.

Всегда хладнокровный и расчетливый, Скедони, то ли движимый иными опасениями, то ли увидев в этом надежный выход, в конце концов согласился на ее возвращение на родную виллу и последующее пребывание в монастыре Санта-Мария-дель-Пианто, как это и предполагалось до ее похищения. Это показалось ему безопасней, чем самому помещать ее в какой-нибудь другой монастырь, как бы далеко от Неаполя он ни был, но где ему придется самому представлять ее. Единственное, что смущало его, было то, что она будет так близко от маркизы ди Вивальди. Той могут рассказать об этом, а зная маркизу, он мог опасаться самого наихудшего.

Было ясно, что в любом случае при выборе убежища для Эллены угроза ее безопасности все равно оставалась. Однако в большом, надежно охраняемом монастыре Санта-Мария-дель-Пианто, где Эллену знали с детства и где игуменья и сестры не остались бы безучастны к ее судьбе, она будет более надежно защищена от коварных происков маркизы. Впрочем, с горечью думал монах, любые предосторожности могли оказаться тщетными перед злобой и изощренной хитростью его приятельницы. Однако если Эллена появится там, как предполагалось ранее, это ни у кого не вызовет подозрений и тайна Скедони будет сохранена. Это, в сущности, беспокоило его более всего, так что даже безопасность Эллены отходила для него на задний план. Итак, решение было принято: Эллена укроется в монастыре Санта-Мария-дель-Пианто.

Со слезами на глазах благодарила его девушка за заботу и сострадание, хотя все прежде всего отвечало личным целям и интересам Скедони.

Конец их путешествия прошел без особых приключений. Скедони почти все время пути был угрюм и молчалив, а Эллена, полностью погруженная в мысли о Винченцо, была рада затянувшемуся молчанию.

Когда перед ними открылись окрестности Неаполя, буря чувств овладела Элленой, а увидев на горизонте знакомую вершину Везувия, девушка, не в силах скрыть своего волнения, расплакалась. Вид Неаполитанской бухты и родного ландшафта всколыхнул в ее душе счастливые воспоминания о доме, любимом и о том счастье, которое им не довелось изведать. Вся гамма чувств овладела ею — сожаление, печаль, надежда и приятные ожидания. Она не знала, какое из этих чувств было сильнее.

Монаху, то и дело бросавшему взгляды на лицо Эллены, казалось, что он читает все ее мысли и чувства. Но он ошибался. Бессердечному и черствому, ему не дано было понять всю чистоту и глубину чувств той, кого он считал своей дочерью, при виде дорогих ее сердцу родных мест.

Чтобы никто не видел, Скедони решил въехать в город, когда совсем стемнеет. Когда экипаж остановился у ворот виллы Алтиери, было уже совсем темно. С грустью смотрела Эллена на покинутый ею родной дом, ожидая, когда откроют ворота. Как часто у них она встречала Винченцо! Наконец появилась встревоженная старая Беатриса. Встреча их была радостной и нежной.

Скедони, отпустив экипаж, тоже вошел в дом, чтобы сменить костюм горожанина на привычную сутану.

Прежде чем он ушел, Эллена отважилась спросить его о Винченцо. Она тревожилась о его судьбе. Скедони, отлично осведомленный обо всем, однако, промолчал и лишь пообещал все разузнать и сообщить Эллене. Это вселило надежду в душу девушки, измученной неопределенностью, а также позволило думать, что Скедони наконец, узнав Винченцо, одобрит ее выбор. До сих пор он избегал говорить с ней на эту тему. Прощаясь, он предупредил ее, что они увидятся не скоро, ибо он все должен подготовить к тому дню, когда официально сможет признать ее своей дочерью. Если возникнет необходимость, он напишет ей письмо, а также сообщил, куда ему можно писать, но обязательно под вымышленным именем, и указал место, довольно отдаленное от его монастыря.

Эллена, понимавшая необходимость какой-то предосторожности, однако, выразила свое удивление, но монах не стал ничего объяснять ей. Особенно настойчиво он советовал Эллене до поры до времени не открывать тайну своего рождения и не задерживаться на вилле ни одного лишнего дня, а поскорее поселиться в монастыре. Все это он высказал ей самым решительным и даже строгим тоном, словно не только хотел внушить важность его наставлений, но и для того, чтобы произвести впечатление.

Выполнив таким образом свой отцовский долг, Скедони покинул виллу через заднюю калитку, направившись незамедлительно в доминиканский монастырь. Здесь его приняли, как брата, вернувшегося из паломничества. Он снова стал прежним суровым аскетом, отцом Скедони, священником храма Святого Духа.

Самой главной его задачей было оправдаться перед маркизой ди Вивальди, а для этого он должен был решить, что следует ей рассказать, а о чем лучше умолчать. Ему также предстояло постараться предугадать ее действия в случае, если она узнает правду. Второй, не менее важной задачей было освобождение Винченцо. Это во многом зависело от его встречи с маркизой. Именно поэтому он вынужден был поставить эту задачу второй по важности.

Скедони, отправившись во дворец ди Вивальди, заново мысленно проверял свои доводы, которые намеревался пустить в ход, чтобы заставить маркизу примириться с браком ее сына на Эллене. Сам из знатного, хотя и обедневшего рода, он был уверен, что главная причина недовольства маркизы такой невестой, как Эллена, теперь будет устранена. А раз это так, то она не станет гневаться на него за то, что он не выполнил ее поручения.

Прибыв во дворец, он узнал, что маркиза находится на своей вилле на побережье. Прелестный дом на самом краю мыса, далеко уходящего в море, в окружении роскошного парка, располагавший к отдыху и успокоению, казалось, не допускал самой мысли, что в нем могут поселиться тревога, злоба и страх. Тем не менее маркиза не находила себе места. Душа ее была снедаема темными страстями, жаждой мести и недобрыми предчувствиями.