Кодзи Судзуки - Спираль

Он никуда не мог от них деться. 178, 136. Что это может означать? Шесть цифр, появившихся из живота Рюдзи Такаямы, гения кодировок.

...Это код...

Отпивая мелкими глотками суп из пиалы, Андо расправил на столе салфетку и, достав из нагрудного кармана шариковую ручку, написал на салфетке оба числа:

178,136

Затем он пронумеровал каждую букву латинского алфавита с нуля до двадцати пяти: А – О, В – 1, С – 2 и так далее. Это был самый легкий шифр из всех возможных. Можно сказать, основной код. Сначала он попробовал заменить каждую цифру буквой и получил:

BHI, BDG

Записанное в одну строчку, это выглядело так: «bhibdg». Не нужно лезть в словарь, чтобы понять, что такого слова нет в природе. Тогда Андо ввел в шифр двузначные комбинации. Максимальное значение для таких комбинаций было 25 – учитывая, что он начал счет с нуля, а в латинском алфавите, как известно, двадцать шесть букв. Соответственно комбинации типа 78 или 81 в такой системе кодировки не имели смысла. Он принялся записывать возможные комбинации на салфетке:

178 136

R IBDG

178 136

BHING

178 136

R ING

Только одна комбинация из всех возможных дала в результате осмысленное слово «RING».

...Кольцо...

Андо задумался. Английское слово «ring» имеет несколько значений кроме значения «кольцо». Оно может в качестве существительного означать «звонок телефона», а в качестве глагола может обозначать действие и даже не одно: «звенеть», «доноситься» или «призывать с помощью звонка».

Наверное, это все-таки совпадение... Ну хорошо, из шва на теле Такаямы торчал кусочек газеты, на котором было шесть цифр. Он подобрал к этим цифрам буквы, и у него получилось слово «ring». И что, спрашивается, это значит? Просто стечение обстоятельств.

Где-то вдалеке сработала сирена. Андо вспомнил, как однажды в детстве, когда он был совсем маленьким, в их деревеньке зазвонил пожарный колокол. Его родители работали допоздна, и он всегда оставался дома под присмотром бабушки. Когда звуки колокола неожиданно раскололи хрупкую ночную тишину, он перепугался, побежал к бабушке и долго еще сидел рядом с ней, уткнувшись лицом ей в колени и дрожа от страха. Он не знал источника этого незнакомого гулкого звука, не знал, что это колокольный звон, оповещающий о пожаре, но этот звон вселил в его детскую душу страх. Ему казалось, что этот звук предупреждает о каком-то грядущем ужасном несчастье, о трагедии... Ровно через год после того дня, как он слышал колокольный звон, неожиданно умер его отец.

...Рюдзи, ты, кажется, пытаешься мне что-то сказать, ведь так?..

Когда останки отдавали родственникам покойного, ему почудилось, будто мирно лежавший в гробу Рюдзи, похожий на пустотелую жестяную куклу, немного расслабил застывшие мышцы своего белого лица и изобразил на губах некое подобие улыбки. И Маи Такано, увидев это выражение на лице покойного, неожиданно поклонилась, неизвестно кому и неизвестно зачем. Это было всего лишь час назад. Наверное, родственники Рюдзи проведут бессонную ночь, готовясь к завтрашней кремации. Интересно, где сейчас на своем пути к родительскому дому Такаямы в Сагами-Оно проезжает катафалк с его гробом? Была бы возможность, Андо обязательно сходил бы на церемонию кремации, чтобы удостовериться, что тело Рюдзи превратилось в пепел. Почему-то его не покидало ощущение, что Рюдзи Такаяма до сих пор жив.

Они договорились встретиться на скамейке возле университетской библиотеки. Сразу после того как закончилась его лекция на юридическом факультете, Андо, взглянув на часы, поспешил к месту встречи.

Вчера Маи Такано неожиданно позвонила в Палату медэкспертизы, и так совпало, что в этот день Андо опять дежурил. Услышав голос Маи в телефонной трубке, он моментально вспомнил ее лицо.

Редко, но случалось, что родственники тех людей, которых он анатомировал, звонили ему на работу, чтобы уточнить причину смерти. Но Маи Такано звонила совсем по другому поводу. Она рассказала, что вечером того же дня, когда состоялась процедура вскрытия, она ушла пораньше с поминок и поехала на квартиру к Рюдзи Такаяме, чтобы разобрать его неопубликованные рукописи. Она уже почти закончила все разбирать, когда случилось нечто, ее обеспокоившее. Маи не стала говорить, что именно произошло, но намекнула, что, возможно, это имеет какое-то отношение к смерти Такаямы.

Разумеется, этот рассказ очень заинтересовал Андо, и ему захотелось узнать подробности, но, кроме того, он почувствовал, что ему необходимо снова увидеть эту странным образом очаровавшую его женщину. Он предложил Маи Такано встретиться после его лекции, а она в ответ назначила место встречи: «Встретимся у библиотеки, на скамейке под вишней».

За все время учебы в университете никто из его тогдашних друзей и знакомых ни разу не предлагал ему встретиться под вишневым деревом. А его будущая жена, которая в то время училась на филологическом факультете, предпочитала встречаться под китайским гинкго.

Он заметил Маи уже издалека. Она сидела на скамейке под вишней. На ней было цветастое платье, и, может быть, поэтому она показалась ему гораздо моложе, чем десять дней назад в кабинете дежурного судмедэксперта.

Андо, держась чуть на расстоянии, прошелся взад-вперед мимо скамейки, чтобы удостовериться, что это действительно Маи. Но женщина сидела, уставившись в книжку, и он никак не мог разглядеть ее лица. Тогда Андо решительно двинулся к ней. Заслышав его нарочито громкие шаги, Маи подняла взгляд от книжки.

– Маи Такано... Если не ошибаюсь... – полувопросительно сказал Андо, подойдя поближе.

Со словами «Спасибо вам, за... тот день» Маи привстала со скамейки. Было видно, что она смутилась, пытаясь подобрать подходящие слова благодарности. Не так-то просто благодарить врача, который анатомировал любимого тобой человека.

Маи взглянула на руки Андо. Тонкие, ловкие пальцы, характерные для людей его профессии, крепко сжимали ручку портфеля.

– Не возражаете, если я сяду? – спросил Андо и, не дожидаясь ответа, сел рядом с ней на скамейку и положил ногу на ногу.

– Вы уже знаете результаты анализа? – Маи произнесла это без всякого выражения. Вместо ответа Андо взглянул на часы и спросил:

– Как у вас со временем? Может быть, пойдем выпьем где-нибудь по чашке чая? У меня есть к вам несколько вопросов.

Не говоря ни слова, Маи встала со скамейки и одернула подол платья.

Маи привела Андо в кафе. Для места студенческих сборищ тут было не так уж шумно – по своей атмосфере оно скорее напоминало небольшой гостиничный ресторанчик. Они сели у окна, из которого видна была улица. Официантка принесла воду и влажные полотенца.

– Фруктовое парфе [4] Высококачественный сорт сливочного мороженого. , – сказала Маи, как только официантка подошла к их столику. Она даже на секунду не задумалась перед тем как сделать заказ. Андо ничего не оставалось, кроме как попросить кофе. Образ «нерешительной девушки» – десять дней назад он запомнил Маи именно такой – рушился прямо на глазах.