Кодзи Судзуки - Петля

Прежде чем до Каору дошло, потребовалось несколько секунд.

— Случилось?

— Да.

Они посмотрели друг на друга, взгляд Рэйко подтвердил ее слова.

Волна шока пробежала по его спине. Это было выше его сил. В тесной больничной палате соседствовали жизнь и смерть. Каору был в бешенстве от издевательской реальности этого мира. Во всем этом ощущался чей-то злой умысел.

— Это правда? — вздохнув, спросил Каору.

— Да. И что же мне делать?

— Хочу, чтобы ты родила. — Каору подался вперед. Его намеренья относительно Рэйко были вполне серьезны, и, если уж так получилось, он бы хотел начать совместную жизнь с ней, хотел, чтобы она родила и они бы воспитывали ребенка.

— Да что ты говоришь! — Она достала с журнальной полки газету и протянула ее Каору, это был утренний выпуск.

Даже не глядя, Каору понял, что имеет в виду Рэйко. Сегодня он уже пробежал глазами колонку новостей в утренней газете, где была эта статья.

Текст был проиллюстрирован фотографией кустарника из пустыни американского штата Аризона. В статье говорилось, что этот кустарник случайно обнаружили на Сто Восьмидесятом шоссе, соединяющем Гранд-Стафф и Большой Каньон. На местных глинистых почвах росло множество травянистых растений и невысоких кустарников, но этот был очень странной формы, у него были неимоверно длинные ветви и огромные листья. Кусты были поражены вирусом, на них появлялись опухоли, стали усыхать листья, да и окружающий пейзаж навевал мысли о вирусной заразе, принесенной из пустыни. Изменившаяся форма ветвей и напоминает работу какого-то вируса. Есть предположение, что виновником является бушующий сейчас в мире вирус метастазного рака, который дотянулся своими щупальцами не только до животных, но даже и до растений. Появившиеся в пустыне кусты гротескной формы рассматривались как предвестники конца света. Даже сама статья была проникнута эсхатологическим настроением.

Рэйко еще не заболела, но уже была носителем вируса. А коль скоро угроза болезни распространяется теперь не только на животных, но и на растения, то в этом мире надеяться уже не на что. Скорее всего, зародыш в матке Рэйко тоже заражен вирусом.

Как мог Каору кидаться словами, желать, чтобы она родила ребенка!

— Где есть хоть какая-то надежда?

В «Петле» RING-вирус затронул все формы жизни, все они погибли. Каору это осознавал.

То, как гибла «Петля», напоминает день сегодняшний.

— Может, все-таки подождем?

Оставалось только просить. Решать что-либо окончательно сейчас было совершенно бесполезно.

— Если мы не решим ничего сейчас, найдем ли мы выход? Ненавижу все это. Себя. Мне все осточертело. Я не хочу делать аборт, но... Пойми, вместо Рёдзи появится новорожденный. Я, конечно, буду о нем заботиться. Но ничего не выйдет. Я думаю, он разделит судьбу Рёдзи. Да, в мире станет на одну человеческую жизнь больше, но она окажется короткой, и в ней не будет ничего, кроме горя. Помоги, прошу. Что мне делать? Как? Я уже ничего не понимаю.

Каору захотелось придвинуться к Рэйко, шептать ей на ухо, обнять ее, забрать ее тяготы. Но сейчас это было бы неуместно, и Каору прогнал эту мысль.

— Так ты и не думала делать аборт?

Рэйко покачала головой:

— У меня даже на это сил не хватит.

Делать аборт она не собиралась, однако не могла решиться и родить. Заглянув через глаза Рэйко в ее душу, Каору смог уловить там слабый огонек решимости. Аборта не будет, как и родов. Не означает ли это, что она готова выбрать самоубийство?..

Каору хотел только одного — чтобы Рэйко жила. А для этого, вместо того чтобы разглагольствовать о ребенке, которого она может родить, следует внушить ей, что мир стоит того, чтобы в нем жить. Преодолев себя, заставить ее понять ценность бытия, понять, что существуют не только отвратительные вещи. Но если жизнь на земле будет гибнуть с той же скоростью, объяснить кому-либо ее ценность будет невозможно.

Нужно заставить ее согласиться.

Способ был только один: вот этими самыми руками столкнуть мир с пути к хаосу.

На это необходимо время, сколько же его потребуется?

Два или три месяца. Потом живот у Рэйко станет большим, и она, наверное, предпочтет смерть.

— Дай мне три месяца. Прошу. Доверься мне.

— Через три месяца будет поздно. Что, по-твоему, будет с моим животом?! — прокричала она срывающимся голосом.

— Ладно, два месяца.

— Я не могу обещать!

— Нет уж! Обещай! Так вот, два месяца. И что бы ни случилось, не убивай себя. — Каору, опираясь двумя руками о стол, навис над Рэйко. Под его напором она уступила, и после этого ее лицо немного изменилось, стало более спокойным. Похоже, ей стало немного легче. Даже принятие временного решения может хоть как-то облегчить боль. Пусть даже он вновь лишится близости с ней, но ему необходимо было на время ее покинуть. Каору казалось, что двух месяцев окажется как раз достаточно.

— Два месяца... — тихо прошептала Рэйко.

— Да, через два месяца встретимся. До этого, что бы ни случилось, держись.

— Было бы хорошо, если бы это удалось.

— Твое сердце бьется, ты дышишь, если бы еще обо мне хоть немножко вспоминала...

Рэйко выдавила некое подобие улыбки:

— А какое третье условие?

Впервые сегодня Каору увидел радостное выражение на лице Рэйко, это успокоило его.

Ему хотелось, ни о чем не спрашивая, просто верить ей. Доверял ли он самому себе? Он не мог не ощущать собственных сомнений. Почему основы вируса — это два в степени, помноженное на три? Шестое чувство тоже не бездействовало, подталкивая к мысли, не находится ли источник заразы где-то совсем близко. Если удастся установить источник, кто знает, может, найдется средство решения проблемы. Срок — два месяца. Каору не оставалось ничего, кроме как идти навстречу событиям, надеясь в будущем делить судьбу с Рэйко.

Поднимаясь в лифте на девятнадцатый этаж, Каору ощущал звон в ушах. Несмотря на то что лифт не изменял давления, сегодня у Каору что-то случилось с ушами, к тому же в голове мелькали запомнившиеся образы.

Тело Рёдзи ударяется об асфальт, слышится звук ломающихся костей, — этот звук так и остался в ушах Каору. На самом деле он не видел, как падал мальчик. Ему только казалось, что он слышал внезапно раздавшийся глухой звук после того, как тот выпал из окна. Однако звук этот никак не хотел покидать его память. Он пульсировал в мозгу, рождая галлюцинации.

Совершенно расстроенный, Каору открыл дверь своей квартиры.

— Я пришел! — крикнул он куда-то в глубь помещения.

Ответа не последовало. Он спокойно начал разуваться, поставил обувь на место, поднял голову и тут увидел, что перед ним стоит неизвестно откуда появившаяся мать.

— Пойдем, покажу. — Не ожидая возражений, она взяла его за руку и потянула в комнату. Похоже, что-то произошло.