Ким Харрисон - Раньше умрешь, раньше взойдешь

Шу пошаркал ботинками по полу, и я переместилась, чтобы заслонить его.

— Несколько, — ответила я. — И теперь еще несколько, когда ты пришел сюда. Мы сами позаботимся об этом. И что ты понимаешь под кровавым месивом? Как раз-таки благодаря мне никто не умер.

Пол чуть шагнул вперед и встал рядом с Роном, когда старик грубо ткнул в меня пальцем.

— Твоя работа делает тебя убийцей, Мэдисон, — сказал он, Барнабас застыл. — Может, не прямо, но твои действия ведут к этому. Попытка успокоить свою совесть, пытаясь спасти людей, чьи души находятся в безопасности, только все еще больше запутывает и совершенно бесполезна.

Совершенно бесполезна? Я задрала подбородок и шагнула вперед.

— Я уже умерла однажды, и поверь мне — люди, которых мы только что спасли, очень благодарны за это вмешательство. — Я уже почти достигла Рона, но вздрогнула, когда Барнабас придержал меня. — Мы спасли жизнь трех человек, — продолжила я из безопасных объятий светлого жнеца. — Четырех, если посчитать Шу, который теперь не будет обвинен в преступлении Эйса. И все они завтра будут чувствовать солнечные лучи на своих лицах. — Дерьмо, я ощутила, как слезы обжигают глаза. — И от этого мне хорошо! — закончила я горячо, протирая глаза и не заботясь, видел ли Рон мои слезы.

И я действительно чувствовала себя хорошо. Конечно, существует реальная проблема с очередным видением будущего, но теперь, я надеюсь, не будет такого кошмара. Мой амулет требовал настройки. Спасибо Небесам за то, что послали Рона.

— Может быть, настало их время, а ты все испортила, — сказал Рон, поглядывая в сторону потемневших окон и явно помышляя об отъезде.

Я улыбнулась ему, думая, что побывала там, где он не был в течение своей долгой-предолгой жизни. Может, именно поэтому мне и суждено было стать темным хранителем времени?

— Это судьба, Рон, а ты в судьбу не веришь. Или веришь?

Он перевел внимание с улицы на меня, поскольку понял, что я только что сказала то, что говорил ему серафим пару месяцев назад.

— Ладно, ты выиграл, — сказала я. — Поздравляю. Та ничего не стоящая куча в углу в полной безопасности. У него есть ангел-хранитель. Все, тебе больше нечего тут делать. А у нас еще много работы, чтобы прибраться здесь. — Я подумала о тех людях на кухне. — Нужно изменить воспоминания людям, — добавила я, и Шу кашлянул за мной.

— Судьба — это только оправдание, — выпалил Рон. — Ты не знаешь, какой выбор захотят сделать люди. Эйс мог бы изменить свой путь и без этого.

— Ничего подобного! — гаркнула я, а на лице Пола появилось задумчивое выражение. — Но я не собираюсь с тобой спорить. Хочешь — верь, хочешь — нет, но я верю в выбор, как и ты. Но вон там — просто куча коровьего дерьма, — сказала я, указывая на Эйса, который, конечно же, все слышал, но полностью нас игнорировал, лелея свою больную голову. — И он не собирался меняться без конкретного вмешательства. Возможно, он мог бы измениться после сегодняшнего, но зачем ему это, когда у него в наличии ангел-хранитель до конца его долбанной жизни?

Уши Пола покраснели. Рон повернулся к нему, зашуршав свободным краем своего одеяния.

— Ты можешь просто уйти? — спросила я, отступая к Барнабасу. — И забери с собой своего шпиона-ученика, — добавила я.

Пол разинул рот от моих едких слов, но я подмигнула ему, когда Рон отвернулся, а Грейс хихикнула.

— Ты должна проявлять к нему больше уважения. Он знает больше, чем ты, — сказал Рон, привлекая Пола поближе к себе. Барнабас фыркнул.

— О, я думаю, он знает больше, чем ты думаешь, Рон, — произнесла я. — Ну все, уходите. Не попадитесь под косу на обратном пути.

Накита шагнула ко мне, но Рон, все же, внял моему совету.

— Пойдем, Пол, — позвал он тихим, опасным голосом.

Внезапно Накита выпалила:

— Мне жаль, что я ударила тебя, восходящий хранитель времени. — И я, и Барнабас удивленно уставились на нее. Она покраснела от наших недоуменных взглядов и добавила: — Что? Мне правда жаль. Я не могу извиниться?

Ни слова не сказав, Рон просто исчез. Пол же все еще был здесь. Шаркая ногами по полу, он посмотрел на пустое место, где только что стоял Рон.

— Хм, — пробормотал он, затем обратил внимание на нас: — Спасибо, Накита. Все в порядке.

— Ты знаешь, я это сказала только для того, чтобы он от тебя отстал? — спросила я, и Пол дотронулся до своего носа с улыбкой, прежде чем исчезнуть в блестящей вспышке света.

С облегченным выдохом Шу завалился на сидение, что-то бормоча себе под нос.

Барнабас тоже занял свое место, задумавшись.

— Вы заметили, что амулет восходящего хранителя времени такого же цвета, как и мой? — спросил он.

— Правда? — переспросила я, потом странность вопроса дошла до меня, и я повернулась к нему. — Разве это имеет значение?

Вздрогнув от своих мыслей, Барнабас посмотрел на меня:

— Он должен перемещаться по спектру к красному. — Жнец не сводил с меня взгляд. — Бьюсь об заклад, Рон не слишком этому рад.

Я открыла рот, чтобы задать вопрос, что же это означает, но Барнабас откашлялся и перевел глаза в сторону кухни.

— Мы должны идти. Накита, повар и официантка обработаны?

Накита делала снимок пыльного светильника, держа фотоаппарат под очень странным углом.

— Да, все в порядке, — ответила она, глядя на экран. — Где твой бумажник, Мэдисон? — спросила она. — Все еще в машине?

— О, да! — воскликнула я, не сводя взгляда с тарелки. — И мой телефон тоже там.

Но когда я посмотрела на золотой хрустящий картофель, мои руки сами по себе остановились. Постепенно моя улыбка предвкушения переросла в отчаяние.

— Я больше не хочу есть! — завопила я, и Накита уставилась на меня. — Вот же блин, — я изучала свой амулет. — Я ела, потому что амулет работал неправильно. Рон его настроил, и теперь я не хочу есть!

— Слава Богу за этот маленький подарок, — пробормотал Барнабас, поднимаясь на ноги. — Ты пожирала еду как явившаяся с голодного края.

Подавленная я снова села.

— Но мне нравилось есть, — протянула я грустно. Черт, это несправедливо! В расстроенных чувствах я тыкала пальцев в картошку.

Грейс подлетела ко мне, крутясь над моей рукой и выражая свое соболезнование единственным доступным ей способом, а именно — очередным стишком.

— На свете девушка жила,

Картофель фри любила она… — начала Грейс, Барнабас раздраженно фыркнул.

— Что там по поводу бумажника, Мэдисон? — еще раз спросила Накита.

— Ага, — пробормотала я, вставая.

— Мне жаль, Мэдисон, — произнес Шу, явно не понимая, почему картошка была так для меня важна, но поддерживая меня в моей горести.

— Все в порядке, — склонив голову вниз, я направилась к выходу, чувствуя, как мой амулет, казалось, тяжелеет; внезапная мысль заставила меня остановиться. Откуда Наките известно, что мой бумажник в машине?