Бекка Фицпатрик - Крещендо

- Но мы со Скоттом в прошлом были лучшими друзьями, помнишь?

Она многозначительно посмотрела на меня. - Это было давно. Времена меняются.

Равно как и мнения. - Я просто хотела бы узнать Скотта чуточку получше прежде, чем ты будешь проводить с ним много времени, - продолжила она. – Когда вернусь, посмотрим, что я смогу разузнать. Ого, неожиданный поворот событий. – Ты собираешься копаться в его грязном белье? - Мы с Линн – давние подруги. У нее сейчас тяжелые времена. И ей просто необходимо кому-нибудь выговориться, - она шагнула к туалетному столику, нанесла на ладони капельку моего лосьона для рук и растерла его. – И если она вдруг упомянет Скотта, что ж, я не стану затыкать уши. - Если это убедит тебя, что он – сомнительная личность, то мне показалось, за ужином он вел себя крайне странно.

- Его родители в разводе, - сказала она все тем же осторожно-нейтральным тоном. – Уверена, ему многое пришлось пережить. Тяжело потерять одного из родителей. Мне ли не знать. - Аукцион заканчивается в среду вечером, и я буду дома к ужину. Ви завтра останется на ночь? - Да, - сказала я, только сейчас вспомнив, что нужно обсудить это с Ви, но я не думала, что это будет проблемой.

- Кстати, я подумываю о поиске работы, – лучше признаться в открытую, и если мне немного повезет, то я заполучу работу до ее возвращения домой. Мама моргнула. – С чего бы это? - Мне нужна машина.

- Мне казалось, Ви вовсе не против тебя подбрасывать. - Я чувствую себя паразитом, – без Ви я не могла даже сгонять в магазин за экстренно понадобившимися тампонами.

И самое худшее – это зашло так далеко, что сегодня мне пришлось ехать до школы вместе с Марси Миллар. Я не хотела обременять маму дополнительными тратами, особенно теперь, когда и без того с деньгами у нас напряг. Но я ни в коем случае не хотела повторения сегодняшнего утра. Я тосковала по машине с тех пор, как мама продала Фиат, и кабриолет, увиденный этим вечером, подтолкнул меня к активным действиям. Самостоятельно заплатить за автомобиль – неплохой компромисс. - А ты не думаешь, что работа помешает учебе? – спросила мама.

Тон ее голоса не оставлял сомнений в том, что она не в восторге от этой идеи. Впрочем, я и не ожидала, что будет иначе. - Я хожу лишь на один предмет.

- Да, но это химия. - Без обид, но думаю, я смогу справиться с двумя делами одновременно. После этого она присела на краешек кровати. – Что-то случилось? Ты сегодня очень раздражительная.

Я помедлила с ответом несколько секунд, склоняясь к тому, чтобы рассказать правду. – Нет. Я в порядке. - Ты кажешься напряженной.

- Трудный был день. Ах да, я говорила, что Марси Миллар – мой партнер по химии? По выражению ее лица я поняла, что она знала, насколько это неприятно для меня. В конце концов, именно к ней я бегала бульшую часть последних одиннадцати лет, когда Марси меня доставала. И именно моя мама собирала меня по кусочкам, склеивала их и отправляла обратно в школу - более сильной, мудрой и вооруженной несколькими собственными трюками. - Я буду сотрудничать с ней целых восемь недель. - Знаешь что, если ты переживешь эти восемь недель и не убьешь ее, мы вернемся к разговору о машине в качестве вознаграждения. - Ты многого просишь, мам. Она поцеловала меня в лоб. – В первые пару дней по возвращении из поездки жду полного отчета. Никаких оргий в мое отсутствие. - Ничего не обещаю. Через пять минут мама вырулила на своем Таурусе на дорогу. Я задвинула штору, свернулась клубочком на диване и уставилась на телефон. Ни одного входящего звонка.

Я дотронулась до цепочки Патча, все еще висящей на моей шее, и сильно-сильно сжала ее. Меня поразила ужасная мысль: может быть, это все – что осталось у меня от него?..

Мне снился сон в трех цветах: черном, белом и бледно-сером.

Была холодная ночь. Я стояла босиком на грунтовой дороге, трещины на которой быстро заполнялись грязью и дождевой водой. А на обочине время от времени появлялись то скалы, то сорняки, по своей форме напоминающие скелеты. Тьма поглотила все вокруг, кроме одного яркого пятна света: в паре сотне метров от дороги стояла таверна из камня и дерева. В окнах мерцали свечи, и только я направилась к таверне, чтобы укрыться в ней от дождя, как вдалеке послышался звон колокольчиков.

Звук становился громче, и я отошла к краю дороги, на более безопасное расстояние. Я видела, как из темноты показался конный экипаж и остановился на том месте, где пару секунд назад стояла я. Как только колеса перестали вращаться, кучер соскочил с повозки, увязая в грязи, подошел к двери и, открыв ее, отошел в сторону.

Появилось что-то темное. Человек. Накидка прикрывала его плечи, развеваясь на ветру, но капюшон полностью скрывал его лицо.

- Подожди здесь, - сказал он извозчику.

- Господин, но там сильный дождь…

Человек в плаще качнул головой в сторону таверны.

- У меня есть дело. Я не задержусь надолго. Держи лошадей наготове.

Кучер покосился на шаткое строение.

- Но, господин… там собираются воры и бродяги. Всем своим нутром я чувствую неладное, - он быстро потер руки, словно боролся с холодом. - Господин, нам бы лучше поторопиться домой к госпоже и детям.

- Не вздумай проболтаться об этом моей жене, - мужчина в плаще пригнулся и, снимая перчатки, посмотрел в сторону таверны. - Ей и так есть о чем переживать, - пробормотал он.

Я тоже перевела свое внимание на таверну и на зловещее мерцание свечей в ее окнах. Крыша ветхого здания скосилась вправо, словно для ее постройки использовали неподходящие материалы. До меня то и дело доносились звуки бьющегося стекла и крики.

Кучер вытер нос рукавом своего пальто.

- Мой собственный сын умер от чумы менее, чем два года назад. Ужасно то, что вы с госпожой чувствуете сейчас.

В почти абсолютной тишине лошади нетерпеливо били копытами, и небольшие клубы пара вырывались из их ноздрей. Все было настолько реалистично, что мне даже стало страшно. Еще никогда мне не снились такие правдоподобные сны.

Человек в плаще пошел по мощеной дорожке в сторону таверны. Границы сна начали исчезать за его спиной, и после секундного замешательства я решила пойти за ним, боясь, что тоже могу исчезнуть, если не буду держаться подле него. Я проскользнула в дверь следом за ним.

В центре задней стены стояла печь с каменной трубой. С двух сторон от нее на больших гвоздях висели разнообразные деревянные миски, жестяные кружки и столовые приборы. В углу комнаты стояли три бочки и прямо перед ними, свернувшись в клубок, спала собака. На полу валялись тарелки, кружки и перевернутые табуретки. Хотя полом это сложно было назвать: земля была утрамбована и посыпана чем-то вроде опилок. Стоило мне сделать шаг, как мои ноги увязли в этом пыльном грунте. Я тут же пожелала оказаться под горячим душем, но мое внимание привлекли десять посетителей, сидевших за разными столиками.