Елена Кипарисова - Там, где рушатся замки

Я не могла поверить. Даргон? Тот, кто основал Договор? Кто защищал людей всё это время? Так просто не могло быть.

— Удивлена, малышка, — вампир скривил рот в дьявольской усмешке. — А я не очень. Сначала мне хотелось просто убить вас, как и остальных, затем похоронить здесь заживо, но ничто так не настраивает на добрый лад как ваш страх близкой смерти. Надеюсь, вы не против пообщаться. Что за глупые вопросы. Конечно же, нет. Я даже дам вам время надышаться перед смертью.

— Отчего такая честь? — процедил сквозь зубы Андрей, сжимая нож в руке еще крепче.

— Ну, я же не злодей, — ответил бессмертный, двигаясь в сторону от нас. — Тем более я хочу посмотреть на вашу агонию. Такие эмоции бесценны. Ну, так что, неужели никто не хочет задать мне парочку вопросов?

— Самовлюбленный ублюдок. Мы же тебя чуть не прикончили! — вскричал охотник и метнул нож в его сторону. Казалось, вампир даже не шелохнулся, но в следующее мгновение вертел кортик в своих руках.

— Только потому, что я хотел этого сам. Было понятно, что Ньюбелзы что-то заподозрили, а так все подозрения с меня были сняты. Спасибо облику жертвы. Все верят ему беспрекословно.

— Твоя смерть лишь вопрос смерти, — сквозь зубы процедил Андрей, повторяя слова записки, попавшей в Совет после нападения.

— Можешь не напрягаться, охотник. Тебе успокоит, если я скажу что вам всё равно не выбраться отсюда живыми? — рассмеялся Даргон. — Стражи окружили здание. Через двадцать минут наверху прозвучат четыре взрывы, которые отправит это место в преисподнюю. Так что нас стоит поторопиться.

Как же мы были слепы. Все мы. Угроза всегда была рядом, даже ближе, чем казалось на первый взгляд.

— Почему вы? — не понимала я. — Мне известна ваша история — вы защищали свою семью, даже когда люди пытали вас. Откуда эта ненависть?

— Видимо, тебе неизвестны все подробности, — покачал головой вампир. — Например, тот факт, что родной отец нанес самый первый удар прямо в мое сердце. А затем наблюдал, как они продолжают мучить меня. Вы низменные существа, способные думать лишь о себе. Вы готовы предавать, ненавидеть, убивать, лишь бы спасти свою шкуру.

— Также как и вы! — бросила ему я, крепче прижимаясь к Андрею, взгляд которого метался в поисках спасения, не находил его.

— Это нет так. Наш вид совершенен. Мы не стремимся уничтожить друг друга, наши пары хранят верность вовеки веков, а также мы не тратим драгоценное время на самоуничтожение. Чего нельзя сказать о вас. Дать вам шанс было большой ошибкой. Вы как малые дети, за которыми нужен полный контроль. Вы начинаете войны, в которых не можете победить, изобретаете новые болезни, словно старых недостаточно, более того, вы уничтожаете не только себя, но и всё, что вокруг. Мы не хотим лишиться столь ценной пищи.

— Поэтому сами нас и уничтожаете, — рассмеялся Андрей, потянув меня в сторону, подальше от Даргона.

— О, не волнуйся. Мы обеспечим вам достойное развитие. Вы не будете ни в чем нуждаться. Больше вы не причините вреда ни себе самим, ни остальным смертным. Это будет идеальный мир.

— Вам не удастся подчинить нас всех, — покачала я головой, сама не слишком веря в это утверждение.

— Но вы же держите фермы, скотобойни. Считайте, мы научились у вас. Думай об этом, как о санатории, месте, где все вы будете в полной безопасности. Хотя, зачем я пытаюсь вам что-то объяснить? Вы всё равно ничего из этого не увидите.

Охотник резко бросился вперед, пытаясь сделать вампиру подсечку, но тот резко увернулся, а парень отлетел к противоположной стене, словно от столкновения с машиной и грузно опустился на бетонный пол. Я тут же подбежала к нему. Андрей тяжело дышал, пытаясь справиться с болью, но нашел в себе силы приподняться на локтях и гневно взглянуть на бессмертного.

— Вам не удастся развязать войну, — мне пришлось сдерживаться, чтобы не показать дрожь в своем голосе. — Вы убили охотников, а сам Совет на это не пойдет. Им не нужна война, когда угрозы больше нет.

— Совет сделает то, что я скажу, — сухо отрезал он. — Мне больше не нужны охотники. Они исчерпали свой лимит. Та же участь постигнет и вновь прибывших. Мы казним их в духе Великой Инквизиции. Всё просто. Вы наверняка слышали о моем гениальном плане. Теперь в моих раках дюжина беззащитных младенцев. Мне просто нужно было что-то, способное поставить смертных на грань безумия. И тут меня осенило — дети! Люди души не чают в своих потомках. Нет лучше способа, чтобы заявить о себе. Один обезумевший вампир похищает младенцев, а потом прилюдно убивает их, выпивая кровь. Дьявольское зрелище, согласитесь? Все сомнения насчет существования нашей расы будут позабыты. Люди пойдут войной, а Совету ничего не останется, как усмирить их, подавив восстание. После этого мир уже не останется прежним. Под моим началом будет переписан договор, и у людей больше не будет никаких прав. Я весь в нетерпении, когда увижу вас в качестве домашних животных.

— Ты прикончил моего отца, — взревел Андрей, поднимаясь с моей помощью на ноги. — Не думай, что это сойдет тебе с рук кровосос!

— Он был бы жив, если бы не стал выяснять, с кем имеет дело. Мне понравилось наше сотрудничество, но, увы, он знал слишком много. Видел бы ты, как он кричал, когда я разрывал его плоть. В минуты агонии он даже вспомнил Господа.

Андрей взревел как животное и, оттолкнув меня в сторону, кинулся на вампира. Им руководила чистая ярость, заглушившая голос рассудка. Я не успела заметить, что сделал Даргон, но охотник вновь отлетел к моим ногам, но на этот раз не смог подняться. Серебряный кортик вошел в его бок по самую рукоять. Парень отчаянно хватался за рану, пытаясь приостановить кровотечение, его глаза в отчаяние метались по сторонам, пока не сосредоточились на мне. Он был жив, но ему срочно нужна была помощь врача.

— А что насчет меня, — уверенно я подняла взгляд на вампира, пытаясь скрыть боль оттого, что Андрей лежал на моих руках и истекал кровью.

— Ты мое лучше творение, — Даргон изобразил на своем холодном лице улыбку. — Рискованное, но тем и прекрасное. Скажи мне Тео, каково это чувствовать себя изгоем? Все отказались от тебя. Охотники смотрят искоса как на предательницу, вампиры разыскивают, чтобы учинить казнь. Невероятно, всего одна девушка смогла стать яблоком раздора между двумя расами, которые до этого веками существовали в мире. А знаешь почему? Охотница не может присоединиться к вампирам, и всё это понимали кроме тебя самой. Трагедия одной семьи. Бедный Эдриан, ты так была похожа на его первую жертву, что он не мог не выбрать тебя, а его спутница оказалась предательницей, покушавшейся на жизнь его родителей. Правда, он слабоват, чтобы предпринять какие-либо действия. Вот и тут он просто тебя упустил. Я думал, что это провал, но тут маленькая птичка донесла мне, где тебя искать. Благослови Боже женскую зависть. Знай, сложись всё иначе, охотники всё равно не приняли бы тебя. Для них ты просто оскверненная, после того как отдалась вампиру. Не принятая никем, отвергнутая всеми. Какая драма. Каково это умирать, осознавая свою ничтожность?