Брэм Стокер - Сокровище семи звёзд

— К вам лично я ничего не имею, но любой человек разозлится, оказавшись в таком положении. Нельзя терять ни часа — да что там, ни минуты! И все же я торчу здесь, полдня обивая порог и все это время зная, что ваш хозяин рассердится в сто раз больше, когда узнает, как бесцельно пропало столько времени. Его надо разбудить хоть тысячу раз, чтобы он смог поговорить со мной, и пока еще не поздно. Бог ты мой, это так ужасно — видеть, как твои труды пропадают в последнюю секунду: когда ты уже у самой двери, тебя отпихивает тупой лакей! Хоть у кого-нибудь в этом доме есть здравый смысл или хотя бы авторитет, если здравым смыслом он не обладает? Я очень быстро смогу его убедить, что вашего хозяина надо разбудить, даже если он спит, как Спящая красавица…

В искренности этого человека нельзя было усомниться, так же как и в том, что дело срочное, по крайней мере, с его точки зрения. Я обратился к дворецкому:

— Моррис, вам бы следовало известить мисс Трелони, что этот джентльмен хотел бы увидеться с ней. Если она занята, попросите миссис Грант передать ей.

— Очень хорошо, сэр, — с облегчением ответил новоиспеченный дворецкий и поспешно удалился.

Я провел незнакомца в небольшую гостиную. По дороге он спросил меня:

— Вы секретарь?

— Нет, я друг мисс Трелони. Меня зовут Росс.

— Огромное вам спасибо, мистер Росс, за вашу доброту! — воскликнул он. — Меня зовут Корбек. Я дал бы вам свою визитную карточку, но в тех местах, откуда я приехал, ими не принято пользоваться. А если бы они у меня и были, то, полагаю, прошлой ночью тоже бы исчезли…

Он внезапно остановился, оборвав фразу, — очевидно, решил, что сказал слишком много.

Пока мы молча ждали Маргарет, я украдкой рассматривал странного посетителя. Невысокий, загорелый человек; вероятно, склонный к полноте, но сейчас крайне исхудавший. Глубокие морщины на его лице и шее не были обязаны своим происхождением времени и солнцу, а безошибочно указывали на то, что кожа потеряла свою упругость. Что касается цвета кожи, то такой загар можно заработать, побывав на Среднем Востоке, в тропиках или в пустыне, но в каждом случае оттенок загара был свой: смуглое сияние, яркий красно-коричневый цвет, темный, близкий к ожогу. У мистера Корбека была массивная голова с косматой темной красно-коричневой гривой волос, высокий и широкий лоб с четко обозначенными лобными пазухами (если использовать термины физиогномики), что свидетельствовало о логическом мышлении и склонности к языкам. Короткий широкий нос, выдающийся вперед подбородок и мощная челюсть говорили об энергичности и решительности.

«Весьма подходящий для пустыни тип», — почему-то пришло мне в голову.

Мисс Трелони не заставила себя ждать. Увидев ее, мистер Корбек, казалось, был удивлен, хотя его раздражение и возбуждение еще не прошли. По меньшей мере, странно, что такое вторичное и чисто внутреннее ощущение, как удивление, проявилось столь заметно. Когда девушка заговорила, он уже не отводил от нее глаз, и я сказал себе, что следует узнать причину его удивления.

Маргарет начала с извинений, чем быстро свела на нет его возмущение:

— Конечно, если бы отец хорошо себя чувствовал и я не дежурила бы у его постели, когда вы приходили в первый раз, вас не заставили бы ждать. Не будете ли вы так любезны сказать, что у вас за срочная причина видеть моего отца?

Взглянув на меня, он заколебался, но девушка поспешно добавила:

— У меня нет никаких секретов от мистера Росса. Я ему полностью доверяю. Он помогает мне стойко переносить мои несчастья. Думаю, вы не совсем понимаете, в каком состоянии находится мой отец. Уже три дня он не приходит в сознание; я очень встревожена. К несчастью, мне очень мало известно о нем. Я живу в его доме только год и не имею представления о том, чем он занимается. Я даже не знаю, кто вы и какое у вас может быть дело к нему. — По ее губам скользнула легкая извиняющаяся улыбка.

Мужчина секунд пятнадцать предавался размышлениям, затем заговорил, сразу же приступив к делу. Он, судя по всему, принял решение, и к нему вернулась прежняя уверенность.

— Меня зовут Юджин Корбек. Я магистр гуманитарных наук, доктор юриспруденции и магистр хирургии в Кембридже; доктор литературы в Оксфорде; доктор естественных наук и доктор филологии в Лондонском университете; доктор философии в Берлине; доктор восточных языков в Париже. У меня есть и другие степени, титулы и прочее, но не стоит тратить время на их перечисление. В молодости — в соответствии со своими интересами и желаниями, но во вред своему карману — я заинтересовался египтологией. Наверняка меня укусил какой-то ядовитый скарабей. Я был на мели, когда встретил вашего отца, который проводил кое-какие собственные исследования. Он — настоящий специалист; такой свихнувшийся египтолог, как я, и мечтать не станет о лучшем патроне!

Гость говорил с искренним воодушевлением; мне было радостно видеть, что Маргарет порозовела от удовольствия, слушая похвалы в адрес ее отца. Однако с моей точки зрения мистер Корбек в какой-то степени терял время впустую, если только… Возможно, он хотел разведать обстановку и определиться, следует ли ему доверять двум незнакомым людям. Я не мог не заметить, что по мере того, как он говорил, его уверенность росла.

— Несколько раз я возглавлял организованные вашим отцом экспедиции в Египет, и никогда у нас не возникало каких-либо проблем. Многие из своих сокровищ, — а у него, скажу я вам, немало редкостей, — он получил с моей помощью, благодаря этим экспедициям, некоторые я покупал для него… были и другие пути… Ваш отец, мисс Трелони, обладает уникальными познаниями. Иногда ради какой-нибудь редкостной вещицы он может объехать весь мир — настолько велико желание иметь ее в своей коллекции…

Юджин Корбек резко остановился, как будто бы рот его захлопнулся с помощью постороннего вмешательства. Мы ждали. Спустя некоторое время он продолжал, тщательно подбирая слова, как бы стремясь предупредить любые наши вопросы:

— Я не могу упоминать о своем поручении — где был, с какой целью и так далее — без разрешения мистера Трелони. Я обязан хранить тайну.

Он сделал паузу, затем на его лице отразилось замешательство. Его вопрос несказанно удивил нас:

— Мисс Трелони, вы уверены, что ваш отец не в состоянии со мной сегодня увидеться?

Маргарет смутилась лишь на мгновение. Когда она заговорила, в ее голосе не было ничего, кроме любезности и спокойного достоинства:

— Идите и убедитесь сами!

Она вышла из комнаты, гость последовал за ней, а я старался не отставать.

Мистер Корбек уверенно переступил порог комнаты Абеля Трелони, как будто бывал здесь не один раз. Поведение человека всегда безошибочно подскажет, когда он находится в новой или необычной для него обстановке. Наш гость сосредоточил свое внимание на постели. Я не спускал с него глаз, потому что чувствовал, что от Юджина Корбека в значительной степени зависит решение вопроса, которым мы занимались. Нельзя сказать, что он не внушал мне доверия, этот человек обладал кристальной честностью, и именно этого качества нам следовало опасаться. Его действиям была присуща смелая простота, но если бы он счел своей обязанностью хранить тайну, то держался бы до последнего. А наша неосведомленность в этом запутанном деле означала беспомощность. Любые факты из прошлого хозяина дома, возможно, пролили бы свет на причину его столь необычного состояния.