Джозеф Ле Фаню - Дом у кладбища

Не ожидая ничего хорошего, он откинул ставни и увидел — в этом он нисколько не усомнился — темную фигуру, сидящую на стуле; можно было констатировать лишь одно: что это человек. Несколько секунд Мервин стоял, придерживая открытый ставень, и созерцал неизвестного с самым что ни на есть неподдельным страхом — подобного он раньше не испытывал. Бледная Геката {111} , словно бы намеренно, внезапно откинула с лица завесу и залила загадочную фигуру своими лучами. Незнакомец был худ, высок, одет в темное; лица его Мервин не припоминал; волосы черные, кожа бледная, губы, легко складывающиеся в зловещую усмешку, густо-синий подбородок, прикрытые глаза.

Оцепеневший от странного ужаса, Мервин стоял, не сводя глаз с мертвенно-бледного лица незваного гостя, и не удивился бы, если б с этим лицом случилась какая-нибудь жуткая метаморфоза.

— Эй! Кто это? — вопросил Мервин громко и сурово.

Незнакомец поднял веки с изумленным видом, словно не открывал глаз уже лет сто; он неуверенно привстал, воззрился на Мервина и, кажется, не понимал, где находится.

— Кто вы? — повторил Мервин.

Призрак медленно приходил в себя; вместо ответа он спросил только:

— Мистер Мервин?

— Кто вы, сэр? — снова выкрикнул Мервин.

— Зикиел Айронз, — ответил гость.

— Айронз? Кто вы такой и зачем явились сюда, сэр?

— Чейплизодский клерк. — Голос гостя звучал спокойно и очень строго, но слегка хрипловато, как у человека выпившего.

Мервин начал сердиться:

— Чейплизодский клерк… здесь… спит в моем доме? Какого дьявола вам здесь нужно, сэр?

— Вы о сне, сэр… о сне! Есть и такие, кто спит с открытыми глазами. Вы… вы знаете, кто они, сэр; кто-то спит обыкновенно — вроде нас с вами, а кто-то ходит во сне, — загадочно отозвался Айронз.

Мервин от этого почему-то смягчился и спросил спокойнее:

— Хорошо, любезный, но к чему вы ведете?

— К посланию. — Айронз говорил тихо и ровно, однако за этим чувствовалось упорство, даже неистовство.

— Раз так, дайте его мне, — потребовал Мервин и протянул руку, ожидая записки.

— Взять его нельзя, сэр; можно только услышать.

— Тогда от кого оно и о чем гласит? — Мервин вновь стал терять терпение.

— Прошу прощения, мистер Мервин; у меня в церкви — в чейплизодской церкви — масса дел, приходится возиться то в одном конце, то в другом, то ни свет ни заря, а то и поздно вечером, и все в одиночку, сэр; и когда я прохожу над южным склепом, я часто думаю о вас.

— Я хочу знать, сэр, что за послание вам поручено передать и кем? — настойчиво повторил Мервин.

— Вашим отцом.

В мрачном диком недоумении Мервин взирал на Айронза, гадая, в своем ли тот уме; ему, казалось, пришлось подавить некоторый испуг, прежде чем вновь дать волю негодованию.

— Вы ошиблись, мой отец умер.

В его приглушенном голосе ярость боролась с волнением.

— Умер, сэр, совершенно верно, — отозвался угрюмый пришелец с той же слабой улыбкой и вызывающим спокойствием.

— Говорите, любезный, кто прислал вас?

— Достопочтенный лорд виконт Дьюноран, ныне покойный.

Я говорил уже, что хрипотца в голосе выдавала его недавнее общение с бутылкой.

— Да вы пьяны и при этом имеете наглость приплетать имя моего отца к своим вздорным хмельным фантазиям, забулдыга вы несчастный!

В тот же миг пробегавшее облако заслонило луну; Айронз потемнел — казалось, он, как обиженное привидение, вот-вот исчезнет. Продолжалось это не более минуты, в вернувшемся свете Айронз возник вновь и заговорил:

— Глоток виски в «Доме Лосося» — перед приходом сюда, для храбрости. Я не пьян — и близко нет.

Ответ прозвучал совершенно безразлично, словно Айронз беседовал сам с собой.

— Но… но почему же вы о нем заговорили? — повторил Мервин, охваченный странным волнением.

— С вашего позволения, сэр, не о нем — от его имени. Что, если мне поручено передать вам послание, — вы не хотите его выслушать?

— Вы спятили, — смерив Айронза ледяным взглядом, проговорил Мервин; ему начало казаться, что происходящее он видит во сне.

— Скорее спятили вы , сэр, — ответил Айронз тоном грозным и зловещим, но в лице его не дрогнул ни единый мускул. — Я пришел сюда не шутки шутить — я пришел с посланием… оно… вот что! Ваш достопочтенный отец, что покоится, укрытый свинцом и дубом, в безымянном гробу, желает, чтобы вы знали: он заявил… как и должно быть… и я могу это доказать…

— Что? Что он заявил? О чем? Что вы можете доказать? Говорите, любезный! — Белки Мервина сверкали в лунном свете, рука потянулась к глотке Айронза; он трясся и выглядел как безумный.

— Держите руки при себе или ничего больше не услышите, — предостерег Айронз, также слегка изменившись в лице.

Мервин молча опустил кулак и, поджав губы, нетерпеливо кивнул клерку.

— Да, сэр, он желал, чтобы вы узнали: он этого не делал… и я могу это доказать — но не стану!

В этот миг в руке Мервина что-то сверкнуло; с грохотом опрокинув стул, он двинулся к Айронзу.

— Вы у меня в руках, один шаг, и вы мертвец, — хрипло произнес клерк, удаляясь в глубокую тень, к двери; в его вытянутой руке тускло поблескивал пистолетный ствол.

— Стойте — не уходите, — отчаянно крикнул Мервин, — заклинаю вас… умоляю… кто бы вы ни были, вернитесь… видите, я безоружен. — И он швырнул шпагу назад, к окну.

— Вы, молодые джентльмены, чуть что готовы напуститься на бедняг вроде меня; хорош бы я был, сэр, если бы не позаботился о себе заранее, — сказал Айронз своим обычным ровным тоном.

— Не знаю… мне все равно … я не прочь умереть. Да, да, верно; я готов пожалеть, что вы меня не застрелили.

— Помните, сэр, вы дали слово, — в прежнем тоне произнес клерк, медленно отступая к двери; правую руку он держал в кармане, глаза спокойно, но подозрительно следили за движениями Мервина.

— Не знаю, кто вы и что вы, но если вы знавали когда-нибудь человеческие чувства… я хочу сказать, если вы хоть сколько-нибудь способны к состраданию, то лучше убейте меня одним ударом, чем дразнить жуткой надеждой, что была моей пыткой — вернее, безумием — всю мою жизнь.

— Хорошо, сэр, — произнес Айронз мягко, с тенью безмятежной улыбки, — если вы хотите говорить со мной, придется вам вести себя иначе, потому что, сказать правду, вы и не знали, а ведь были на волосок от смерти; ни одна живая душа не должна проведать, что Зикиел Айронз, клерк, побывал здесь в ночь на вторник; я не желаю вам зла, но если бы заподозрил, что вы меня выдадите, застрелил бы вас прямо сейчас.

— Вы хотите, чтобы ваш визит остался тайной? Что ж, клянусь молчать. Продолжайте.

— Мне немногое осталось сказать, ваша честь, но сперва: как вы думаете, ваши слуги слышали только что шум?

— Старуха глуха, а ее дочь после захода солнца боится даже шевельнуться. Не бойтесь, они не помешают.