Дзиньштейн - Ещё один человек

Взрыкнул дизель, затарахтел – коробка поползла от дома… щелчок, звон – решетка, еще звон – вторая, две сразу выдрали. Броневик тут же остановился, мелькнув красными стопами. Слышно, как внизу что-то со стуком влетает в дом. «По гранате»? Ну да. Но тут мне не страшно. И я тоже спать не буду.

Стараясь не облиться, широко махнув, на манер метателя молота, выбрасываю в окно плоскую канистру с топливом для генератора. Нате, жрите!

Мне опять везет – пролетев метров пять, и шлепнувшись на крышу, канистра, разливая из открытой горловины бензин, крутясь проезжает по всей крыше, затормозив почти на краю кабины. И в тот момент, когда внизу сдвоено грохнуло – я выдернул шнуры сразу двух фальшфейеров, и выбросил их в окно, метясь попасть на машину.

Все же облился, когда кидал канистру – рукав вспыхивает, но я тут же прихлопываю его. Внизу, уже в доме, слышны короткие очереди… а на улице – вопли и мат. Музыка! Взревел мотор, броневик куда-то понесся… удар… кто-то истошно воет… Я уже в коридоре, а комната, откуда я кидал канистру, уже вся в рикошетах пуль и пыли, я спешно отбегаю вглубь дома – и правильно – грохает граната. Не, суки, так просто все равно не выйдет! Я вам еще… А что еще? Дальше как? Там, внизу – уже они. Дверь на лестницу с первого заперта, хорошая, железная… Но только, если у них гранаты… Да и замок там изнутри. Как в кино, расстреляют его. А я тут… Чорт, что я еще могу сделать?! Где вояки, мать их так?! Тут стрельба до полнеба, а они… Бля, как же быть?!

Тихо! Сам себе сказал. Даже не вслух. Успокойся, сволочь. Ссыкло, блять. Что делать? Ну, можно, пожалуй, вот тут, у двери, что пополам делит коридор, залечь – и на фоне окна на лестнице, пока не совсем стемнело – хер я кого просто так пропущу…. Вот только – больно там ушлые ребята. Начнут поливать из автоматов, гранаты бросать… а стреляют они явно лучше меня. А потом магазин кончится, менять надо – как в кино, тут-то меня и… или сзади обойдут, отвлекая…

Сзади. Придурок. Сзади! Там же еще одна лестница, такая же, типа запасной выход! Там, правда, закрыто. И ключей нет. Но – там над дверью козырек жестяной. Прямо под окном. И вообще.

Подхватив рюкзак, закрыл дверь в коридоре – и рванул туда. Боковым зрением отметил – что-то хорошо разгорается на улице. Вот и лестница, а вот и окно, так… Стоп!

Эти парни не лохи. И наверняка не дурней меня. Наверное, не все они там такие хваткие, кого-то они там ругали за ссыкливость… Мое счастье, если так, на все фронты тогда боевых не хватит, значит. Но все равно – ломиться напролом – не стоит. Сначала посмотрим.

А ведь и я не дурак. Есть! Есть, сучара! Вон он, в углу, у забора сидит. И… курит! Ждет, значит.

Дальше я ничего не делал. Просто не успел. Какое-то злорадное, первобытное бешенство, ледяным взрывом пробив позвоночник до затылка, стряхнуло все веками копившееся в генах человеческое, разметало мусором, наполнило звериной злобой, вскинуло автомат к плечу, и прямо через стекло три раза легонько стукнуло пальцем по спуску.

– Курение, блять, – убивает! Минзрав тя, суку, предупредил! А ты не верил!

Внизу, на первом, грохают короткие очереди, – с кем они там воюют? – да похер! Прикладом вышибаю остатки стекла, на подоконник, с него на козырек… Охтыжебаныйтынахуй! Гнилая жесть прорывается, вся конструкция, скрежеща и визжа, начинает складываться, и я, поскользнувшись, боком лечу вниз, отчаянно пытаясь хоть как-то извернуться. Не удалось. То есть, не вполне – пришел на ноги, но тут же и боком приложило. Автомат удержал, вроде цел, а вот рюкзак куда-то улетел. Да похуй… Еще три патрона в дергающуюся темную фигуру – и бегом. К машине.

Во дворе уже светло. Выбежав – увидел, что броневик, уткнувшись в ворота мастерской, пылает ярким пламенем – и как раз в этот момент что-то в нем несильно взорвалось, полетели искры. Горела и сама мастерская. И что самое непонятное – и из окна второго этажа дома выбивались язычки пламени, и шел дым. Зажгли мы сегодня, нечего сказать… Но рассматривать и ужасаться было некогда.

Стрелять по мне начали только тогда, когда уже почти добежал до машины. Что-то цвикнуло рядом, что-то звонко щелкнуло по прицепу. Не попали. Не успели. Забежал за машину и сунулся в кабину. Рацию, питание, девятый канал…

– Энгельс-два! Энгельс-два! Я Суздаль-пять! На меня напали! Помогите!

– …Суздаль?… Ты… какое… Ты же только что выходил, что опять тренируешься? Ты че там? Бухаешь что ли?…

– Твою мать! На меня напали! Помогите! Быстрее!

По кабине начинает стучать, что-то сыпется, и я вываливаюсь из машины, от греха – и, выставив автомат из-за шипящего пробоинами колеса, быстро расстреливаю магазин, меняю и второй туда же… М-мать! Второй мне расстрелять не дают – начинают сыпать так, что не высунуться. По-рачьи отползаю дальше, под прицепы. Ничего, ничего, сейчас подойду «наши», ничего. Только бы продержаться!

Продержаться – это хорошо сказать. Попробуй сделать. В голове все вертелось «Менять позицию», «прижимать огнем» и прочее военно-специфическое – что я, Интернет не читал? Вот только выходило это… Расстрелял магазин, не стараясь даже попасть, пополз еще дальше – во двор уже вкатился второй грузовик, и, очевидно, ехавшие в нем бандиты присоединились к остальным – и теперь меня методично загоняли в угол, в прямом смысле слова. Сначала я расстрелял еще один магазин от вросшего в землю ЗиЛка, но тут его очень старательно стали поливать из окон дома, со второго этажа – добрались, гады! Прикинув, пополз от него в сторону – тут не видно будет. Вот, теперь точно – в угол. Единственное укрытие – два скелета тракторов и какие-то ржавые пустые бочки. И если сюда кинуть гранату…. А, твари! Не сдамся все равно! И начинаю стрелять, быстро опорожняя магазин – хер я вас подпущу кинуть в меня гранату!

Магазин пуст, новый… И тут что-то екает. Это последний магазин. Сразу прошибает холодный пот, во рту становится сухо. Как же так? Руки лихорадочно-бестолково ощупывают подсумки, потом начинают рыться в сумке с пустыми, в наивной надежде что там найдется полны магазин, потом начинают охлопывать карманы… Только звон пуль по остову трактора возвращает способность думать – нечего искать то, чего нет и не может быть. Значит, последний. Надо экономить… «Беречь патроны!», да. Кино и немцы, еб их все мать. А можно не сниматься? И хер с ним, с Оскаром…

Беречь патроны выходит плохо – стал тщательно целиться, оттого не успеваю стрелять по перескакивающим фигуркам – оттого стреляю чаще, пытаясь исправить… в общем, магазин кончился едва ли не быстрее. Так, спокойнее, пистолет…

Хер там был – спокойнее. Когда остался один пистолетный магазин – наступила настоящая паника. Я, кажется, уже слышал знакомый свистящий рокот, и даже вроде металлическое лязганье, но ужас давил, буквально вжимая в землю. Отполз в самый угол, за груду бочек, вжался спиной в забор, сжимая пистолет двумя руками, уже ясно представляя, просто практически видя перед собой, встающие темные фигуры с автоматами… Но никто не появлялся, никакого подозрительного звука рядом… и вот в стрельбу вплелись другие по звуку очереди – короткие басовитые, и длинные похлестче. А потом и сухое такание пушки – наши, наши пришли! Во дворе крики, суета – взрыкнул двигатель – бежать собрались! Но тут забор чуть поодаль от меня грохнулся внутрь, и, опуская тоненький ствол пушки, кроша бетон траками, во двор вполз танк. Остановился, повел чуть стволом. Так-так-так-так! Так-так-так-так! – две очереди вспышек на конце ствола – и глухой негромкий взрыв – ага, хуй удерешь.