Дзиньштейн - Ещё один человек

Но мне уже пох. Еще раз пошел осматривать машины – нет, все готовы, откатались… ну и хрен с ними. Шушваген в решето, но не сгорел, и то хорошо – достаю из него запас, снимаю рацию и антенну – целы, вроде, тоже в плюс. Дом еще горит, внутри сыпятся перекрытия… Мастерская совсем прогорела, на пожарище торчит печка, тот самый маленький буллерьян. Это наводит меня на мысль. Стояла печка с краю пожарища, и вытащил ее, зацепив тросом и повалив, без труда, – пусть пока остынет.

Слоник с командой вскоре уехали, ко мне подошли майор с Иваном.

-Ну, что – собирайся… гм. Да. В общем – мы тут все, поехали.

– Куда?

– Ну… пока на пост, завтра в Кронштадт.

– Зачем?

– …Хм… как зачем? Жить-то тебе теперь где?

– Здесь.

– Здесь? Так ведь… Ну, паря, ты вообще-то как…

– Да нормально, товарищ майор. Все нормально. Вы только, если не сложно – танком своим мне ихней машиной ворота заткните. И пролом в стене какнить… Ну. Вытащить одну из этих, и потом законопатить… можно?

– Ну… можно… Ты, это… Короче, не дури…

– Вот тогда мне больше ничего и не надо. А, еще – карабин попридержите, если не сложно, присмотрите – я завтра подъеду, покажете как он чего?

Иван с майором переглядываются, потом майор говорит:

– Хорошо. Конечно. Завтра приезжай, обязательно. К часу – заодно там врач будет проездом, тебя посмотрит… после болезни-то.

– Ладно, спасибо.

На том и расстались. Всех бандитов забрали, утащив за броневиком. Ворота и пролом действительно задвинули битыми машинами – а я еще насовал поддонов и всякого хлама. А потом стал готовиться к ночлегу. Затащил печку, благо не тяжелая, в издырявленную газель, прямо в кузов. Прорезал в тенте большую дыру под трубу – а чтобы не текло, если дождь, сверху приладил кусок обгоревшей оцинковки от крыши мастерской, прорубив в нем дыру. Вот так – теперь растопить… на дно кузова – поддоны, еще слой – кровать, вместо одеяла и прочего постельного белья – снятый с бункера шушвагена брезент. Вот, теперь, насколько можно – зашнуровать тент… Все. Оба автомата под боком, пистолет на поясе, патроны есть, магазины набиты… и пошло оно все в сраку. Я пока еще жив – а значит – все нормально, все в порядке.

Утром Даша проснулась рано, несмотря на вчерашнюю гулянку – отдохнувшей и даже без намека на похмелье – а значит, действительно, неплохо. Ну и ванна, конечно. Потянулась, размялась… нога все же немного побаливала – вчера ей досталось, и в городе, и отплясывать еще поперлась… надо бы поосторожнее, авось поутихнет – намазалась мазью, забинтовала сустав, потом мышкой прошмыгнула умываться. Дом спал, с одной стороны неудобно, с другой – не будить же кого специально? В зале, где вчера было веселье, столы были сдвинуты в сторону, очевидно, еще зажигали тут. В углу в кресле, спал, запрокинув голову и откинув пасть, храпя, Вова-капитан. Даше очень захотелось устроить ему старый трюк – вылить в рот стакан воды. Но сдержалась, тем более с удовольствием отметила у Вовы свежий фингал под глазом – ладно, пусть дрыхнет. После умывания согрела чайку, и позавтракала пирогами – и только уже одевшись-собравшись, встретила полусонную хозяйку, сказав, что пойдет к коменданту. Вышла на двор – с утра было весьма свежо, но солнышко припекало, весна вовсю вступала в права, день обещает быть хорошим.

Оказывается – спали только в доме. Во дворе у ворот мастерской суетился со стремянкой Митрич. Увидев Дашу, радостно заулыбался, и суетливо, едва не свалившись, слез со стремянки, подошел, прямо-таки лучась заботой и доброжелательностью.

– Утречко добренькое, Дашенька! Что же ты так рано-то? Спала бы себе, спала. Нешто разбудили кто? Я ж им паразитам…

– Нет, нет, что вы… эт я так… сама, выспалась. Да и вот думаю с утра, к коменданту, надо кое-какие вопросы решить.

– ..А… какие вопросы? – невинно глядя чистейшими глазами, смиренно вопросил кроткий ангел по имени Митрич.

– А… всякие. Военные. – невиннейшее ответила Даша.

Борьба человека со стихией продолжалась секунд двадцать, причем «внутренние борение» столь явственно отражалось на челе Митрича, что Даше даже неудобно немного стало. Но потом человек все же обуял страсть и, вздохнув, сменил тему.

– А… Дашенька… Тут ведь, вот у меня к тебе какое дело… Выгодное… Деловое предложение, так сказать… – Даша внутренне сморщилась, как от горсти клюквы – только не хватало. И так она и «бизнес» – понятия мало совместимые… а уж Митрич… сожрет без соли, как Лиса Колобка. А тот все пел, преданно глядя в глаза – Я тут, понимаешь, всю ночь всяко думал, не плясал же, как эти архары… правда и Сережку потом дернул, тоже кумекали… в общем…

– Я слушаю ваши предложения – несколько наигранно ответила Даша, надеясь разрядить обстановку, а то и перевести в шутку… да где там. Митрич воспринял со всей серьезностью, потащил к скамейке, где лежали какие-то листки.

– Вот, Дашенька, что я тут подумал… Ну, вот зачем тебе этот грузовик? Большая машина, тяжелая, неповоротливая… расход большой… Ну – зачем? – еще немного, и прилипну, подумала Даша. Это не мед, патока прям… – Разве тебе, Дашенька, такая машина-то нужна?

– А какая? Нету и меня другой, дядь Митрич, нету. Эту-то насилу нашла. А на жигуле ныне не поездишь. И не пройдет, и опасно, а на него защиты не нагрузишь.

– Во! Во – и я говорю! Не надо жигуля… а защиту – надо! Дашенька… а если мы поменяемся? Я тебе наш броневичок, а ты нам этот грузовик… Не подумай, тот броневик-то того стоит! Под себя делали… И еще раций из привезенных, к твоей-то доле… товар ой ходовой, военные-то и то берут, с народом ныне им общаться надо, вот и ставят вдобавку к своим. И прочие – сейчас без связи никуда, страшно… А? Как, пойдет?

Ну, не коммерсант я, не коммерсант! – подумала Даша. Ясно же – такие честные и наивные глаза у Митрича – значит, наебет. Уже наебал. Но – где и как – фиг поймешь. С другой стороны… Даша задумчиво глянула на броневичок… тесноват, конечно… но… Автомат, говорил, держит, не бронебойным если… ну, если не врет – хотя чего ему врать, ведь проверить легко… И расход… Ой, ну вот почему именно так! …а ведь еще рации… можно кстати уточнить у военных, так ли они ценны… Ну, прям, озадачил, как прям приставалки в школьные годы на дискотеке – и хочется и страшно…

– А вам-то он зачем? Грузовиков же в городе немало?

– Ну… такого-то еще поискать надо… А нам бы он… Мы его забронируем, на выезды за всяким полезным… там и больше увезем, и безопаснее и вообще… нам-то в самый раз…. Мы же вчера до утра с Серегой сидели, рисовали-считали – выходит такая конфетка! Если бы ты согласна – так мы прям сейчас начали бы работать, вот мастера придут к десяти – и в путь! А? Махнемся, Дашенька? Ну, подмоги уж старому человеку, подсоби – а уж мы не обидим! И если что, добавим еще чего… только – видишь же, нету особо-то ничего – Митрич настолько горестно вздохнул, что даже в драмкружке самодеятельности при дворницкой бригаде забраковали бы – Но мы тебе всю машинку переберем-проверим, подтянем, сделаем там все что хошь, и электронику Пашку подряжу, и обвес, и кондиционер, и что только хочешь! Ну, пожалей старого человека, а? Соглашайся, доча… а?