Стивен Кинг - Мареновая роза

– Попробуй еще раз, космический кадет!– предложил ближайший к Рози автомат скрипучим механическим голосом. – Попробуй еще раз, космический кадет! Попробуй еще раз, космический кадет!

Она медленно прошла мимо игровых автоматов и окунулась в суету вокзала, уверенная в одном: в такой час ночи не рискнет выходить в город. Ей казалось, что как только она высунет нос наружу, тут же изнасилуют, убьют, а труп сунут в ближайший ящик для мусора. Бросив взгляд влево, увидела двух полицейских в форме, спускающихся на эскалаторе с верхнего уровня. Один полицейский поигрывал дубинкой, вращая ее по замысловатой траектории. Другой улыбался жесткой улыбкой, заставившей ее вспомнить об оставшемся в восьмистах милях позади человеке. Он улыбался,, но в его постоянно движущихся глазах не было и тени улыбки.

«А что если их задача заключается в том, чтобы примерно раз в час проходить по вокзалу и вышвыривать на улицу всех, у кого нет билетов? Что ты будешь делать тогда?»

Она поищет решение потом, когда – если – это произойдет, что-то сделает. Пока что она на всякий случай решила отойти от эскалатора и направилась к углублению в стене вокзала, где на решетчатых пластмассовых креслах сидело десятка полтора путешественников. К подлокотникам были прикреплены маленькие телевизоры, которые включались, когда в прорезь опускалась монета. По пути Рози краешком глаза следила за копами и облегченно вздохнула, увидев, что они зашагали в совершенно противоположную сторону. Через два с половиной часа, самое большее через три, наступит рассвет. После этого пусть обнаруживают ее и вышвыривают из вокзала. Но до той поры она намеревалась оставаться здесь, где много света и людей.

Она уселась в кресло с прикрепленным к нему телевизором. Через два кресла от нее дремала девушка в линялой вельветовой куртке и с рюкзаком на коленях. Глаза ее закатились под пурпурные от косметики веки, с нижней губы спускалась длинная серебристая нить слюны. На тыльной стороне ее руки неровными заглавными буквами было вытатуировано: «Я ЛЮБЛЮ СВОЕГО СУЖИНОГО».

«Где же твой суженый сейчас, красавица?» – подумала Рози. Она посмотрела на темный экран телевизора, потом перевела взгляд на облицованную кафельной плиткой стену. На стене кто-то красным фломастером написал: «ПОЦЕЛУЙ МОЙ ЗАРАЖЕННЫЙ СПИДОМ ЧЛЕН». Она поспешно отвернулась, словно боясь, что вульгарная надпись может обжечь сетчатку глаз, если слишком долго смотреть на нее, и уставилась на дальний конец вокзального здания. На противоположной стене висели огромные часы со светящимся циферблатом. Было шестнадцать минут четвертого.

«Еще два с половиной часа, и я смогу уйти отсюда», – решила она и устроилась в кресле поудобнее, чтобы переждать их.

Около шести часов предыдущего вечера, когда автобус сделал большую остановку, она перекусила бутербродом с сыром, выпила стакан лимонада. С тех пор не ела, и голод давал о себе знать. Она сидела в кресле с телевизором до тех пор, пока часовая стрелка не сделала полный оборот – четыре часа утра, – после чего решила, что настало время подкрепиться. Рози пересекла зал, переступая по дороге через тела спящих, и вошла в небольшой кафетерий рядом с окошками билетных касс. Многие из лежавших на полу цепко прижимали к себе раздувшиеся, подклеенные липкой лентой пластиковые мешки, и к тому времени, когда официант принес ей кофе, сок и чашку овсянки, она поняла, что напрасно волновалась из-за полицейских, которые могли выгнать ее с вокзала. На полу спали не транзитные путешественники; это были бездомные и нищие, собиравшиеся на ночь на автостанции. Рози почувствовала, что ей их жалко, и одновременно испытала чувство облегчения – приятно знать, что завтра и для нее найдется место, если негде будет переночевать.

«А если он приедет сюда, в этот город, где, по-твоему, начнет искать тебя в первую очередь? Куда направит свои шаги?»

Но это же глупо – ему ни за что не найти ее, она не оставила ни единой возможности, ни малейшей зацепки – однако при мысли о нем показалось, что по спине, вдоль позвоночника, прошелся холодный палец.

От еды она взбодрилась, стала чувствовать себя лучше и сильнее. Покончив с завтраком (над чашечкой кофе просидела очень долго, пока не поймала на себе выражавший явное нетерпение взгляд смуглолицего мальчишки-официанта), она медленно поднялась из-за столика и неторопливо вернулась назад. По пути заметила сине-белый круг над киоском рядом с пунктом проката автомобилей. Слова, идущие по синей внешней полосе круга, гласили: «ПОМОЩЬ ПУТЕШЕСТВЕННИКАМ», и Рози серьезно подумала, что за всю историю мира не было путешественника, который нуждался бы в помощи больше, чем она.

Она повернула к сине-белому кругу. Внутри киоска под вывеской сидел мужчина среднего возраста с редеющими волосами и в очках с роговой оправой. Он читал газету. Она сделала несколько шагов, затем остановилась. С чем она собирается обратиться к нему? Что скажет? Что бросила мужа? Что сбежала из дому, захватив с собой только сумочку и его кредитную карточку, что у нее нет одежды, кроме той, что сейчас на ней?

«А почему бы и нет? – вставила реплику миссис Практичность-Благоразумие, и полное отсутствие сострадания в ее голосе потрясло Рози, как хлесткая пощечина. – Если у тебя хватило духу бросить мужа, неужели теперь испытываешь стеснение и боязнь признаться в этом?»

Она не знала, так это или нет, но понимала, что сообщить совершенно незнакомому человеку о главном событии жизни в четыре часа утра, или вернее, ночи, будет нелегко. «И вообще, скорее всего, он пошлет меня подальше. Скорее всего, его задача – помогать людям, потерявшим билеты, или делать объявления по громкоговорителю о заблудившихся детях».

Тем не менее ноги продолжали нести к будке помощи путешественникам, и она поняла, что действительно намерена рассказать обо всем незнакомому мужчине с редеющими волосами и в очках с роговой оправой, – собирается сделать это по самой простой причине: другого выбора у нее нет. В ближайшее время ей, наверное, очень часто придется рассказывать незнакомым людям о том, что бросила мужа, что прожила в туманном оцепенении за запертой дверью четырнадцать лет, что не обладает никакими профессиональными навыками или умениями, что ей нужна помощь, что вынуждена полагаться на доброту незнакомцев.

«Но я же в этом не виновата, правда?» – подумала она и удивилась, потрясенная собственным спокойствием.

Рози приблизилась к киоску и положила руку на прилавок. С надеждой и страхом посмотрела на склоненную голову мужчины в роговых очках, посмотрела на его коричневатую веснушчатую кожу, проглядывавшую сквозь редеющие волосы, уложенные на черепе аккуратными тонкими рядами. Она ожидала, что он поднимет голову и обратит внимание на нее, однако он увлекся чтением газеты на иностранном языке, который показался ей не то греческим, не то русским. Он осторожно перевернул страницу и сосредоточился над фотографией двух футболистов, борющихся за мяч.