Стивен Кинг - Мареновая роза

– Вам известно о копах очень многое, – заметил Хейл, – но, уверяю вас, почти все, что вы знаете, не соответствует истине.

Она не нашлась, что ответить, но он, похоже, и не ждал ответа.

– Знаете, в чем заключается главная причина моего желания поймать его, мисс Макклендон? Numero uno [5]в старом хит-параде?

Она кивнула.

– Я хочу посадить его за решетку, потому что он полицейский. К тому же вознесенный в герои, чтоб ему провалиться. Но в следующий раз, когда его рожа появится на первых страницах газет, это будут снимки либо покойного Нормана Дэниэлса, либо Нормана Дэниэлса в наручниках и полосатой робе заключенного.

– Спасибо за ваши слова, лейтенант, – поблагодарила Рози. – Для меня они значат очень многое.

Хейл подвел ее к Биллу, который открыл дверцу и принял ее в свои объятия. Она закрыла глаза и прижалась к нему.

– Мисс Макклендон? – снова окликнул ее Хейл. Она открыла глаза, увидела возвращающуюся в комнату Герт и помахала ей рукой. Затем перевела взгляд – робкий, но не испуганный – на Хейла.

– Если хотите, можете называть меня Рози.

Он ответил ей короткой улыбкой.

– Не желаете ли услышать кое-какие новости? Думаю, они помогут вам покинуть это место, не вызвавшее у вас заметной симпатии, в лучшем настроении.

– Д-да... говорите.

– Если можно, позвольте мне высказать предположение, – вступил в разговор Билл. – У вас возникли проблемы с полицейским управлением в родном городе Рози.

– В самую точку, – кисло усмехнулся Хейл. – Они почему-то стесняются ответить на наш запрос по поводу группы крови, даже не хотят прислать нам его отпечатки пальцев. Мы уже связались с полицейскими юристами. Какие скромняги!

– Они прикрывают его, – заявила Рози. – Так я и знала.

– Пока. Это инстинкт, как и тот, что заставляет нас забыть обо всем и броситься на поиски убийцы, когда погибает полицейский. Как только они узнают, что все это далеко не шутка, то перестанут подбрасывать песок в шестеренки.

– Вы действительно так считаете? – спросила Герт.

Он на секунду задумался, потом уверенно кивнул головой.

– Да. Я так считаю.

– А как насчет полицейской защиты для Рози, пока все это не кончится? – поинтересовался Билл.

Хейл снова кивнул.

– Рядом с вашим домом на Трентон-стрит, Рози, уже стоит машина.

Она посмотрела на Герт, на Билла, на Хейла; ее снова захлестнул страх. Как только ей казалось, что она начинает контролировать ситуацию, тут же возникал новый поворот, влекущий за собой новые осложнения.

– Почему? Почему ? Он ведь не знает, где я живу, не может знать, где я живу! Потому-то он и пришел на пикник: думал найти меня там. Синтия ведь не сказала ему, верно?

– Она утверждает, что нет. – Хейл сделал ударение на втором слове, но не настолько сильное, чтобы Рози его уловила. Однако это не ускользнуло от внимания Билла и Герт, которые обменялись взглядами.

– Вот видите! И Герт тоже ничего ему не сообщила! Правда, Герт?

– Нет, мэм, – подтвердила Герт с долей иронии.

– Тогда давайте просто считать, что я перестраховываюсь – и не будем об этом больше. Двое моих ребят дежурят перед вашим домом, несколько машин – по меньшей мере две – на всякий случай будут курсировать неподалеку. Мне совсем не хочется снова пугать вас, но псих, знакомый с полицией не понаслышке, – это особенный псих. Лучше не полагаться на удачу.

– Вам виднее, – неохотно уступила Рози, пожимая плечами.

– Мисс Киншоу, я попрошу кого-нибудь доставить вас, куда скажете...

– В Эттингер, – немедленно заявила Герт, разглаживая больничный халат. – Выступлю с демонстрацией мод на концерте.

Хейл улыбнулся и протянул руку Биллу. – Мистер Штайнер, приятно

познакомиться с вами. Билл пожал руку полицейского.

– Мне тоже. Спасибо за все.

– Моя работа. – Он перевел взгляд с Герт на Рози. – Доброй вам ночи, девушки. – Хейл снова коротко взглянул на Герт, и лицо его расплылось в улыбке, от которой он, казалось, мгновенно помолодел лет на пятнадцать. – Здорово вы его, – сказал он и рассмеялся. Через секунду к нему присоединилась и Герт.

На ступеньках полицейского участка Билл, Герт и Рози постояли минутку тесной группой. Со стороны озера легкий ветер гнал клочья сырого тумана. Пока что он был не очень густым, образовывая призрачные нимбы вокруг уличных фонарей и стелясь тонкой скатертью низко над тротуаром, но Рози подумала, что через час-другой его можно будет резать ножом.

– Может, переночуешь сегодня в «Дочерях и сестрах», Рози?– предложила Герт. – Народ вернется с концерта через пару часов; разговоров хватит на всю ночь.

Рози, которой совершенно определенно не хотелось возвращаться в «Дочери и сестры», повернулась к Биллу.

– Если я поеду домой, ты со мной останешься?

– Конечно, – торопливо сказал он и взял ее за руку. – И с огромным удовольствием. И можешь не волноваться из-за отсутствия удобств – я еще не встречал дивана, на котором не смог бы уснуть.

– Ты не знаком с моим, – заметила она, зная, что ее миниатюрный диванчик не причинит ему неудобств, ибо на нем ему спать не придется. Ее кровать одинарная, а это значит, что им придется тесновато, однако ей подумалось, что теснота не всегда мешает. Более того, в вынужденной близости есть даже своя прелесть.

– Еще раз спасибо тебе, Герт, – сказала она.

– Никаких проблем, – откликнулась та. На мгновение крепко сжав Рози в своих объятьях, она отпустила ее, наклонилась к Биллу и сочно чмокнула в щеку. Из-за угла здания выехала полицейская машина и остановилась у ступенек; двигатель сыто урчал на холостом ходу.

– Береги ее, парень.

– Обязательно.

Герт направилась к машине, затем остановилась и указала на «харлей» Билла, стоявший на одном из прямоугольников парковочной площадки с вывеской: «ТОЛЬКО ДЛЯ АВТОМОБИЛЕЙ ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ».

– И не кувыркнись в тумане на своем драндулете.

– Я буду ехать аккуратно, мамочка, обещаю.

Герт погрозила ему в шутку большим коричневым кулаком, Билл выпятил подбородок и прикрыл глаза, изобразив страдальческое выражение лица, и Рози, не выдержав, расхохоталась. Она никогда не думала, что ее разберет смех на ступеньках полицейского управления, однако за последнее время произошло много такого, чего она совсем не ожидала.

Очень много.

Несмотря на все случившееся, поездка на мотоцикле от полицейского управления до Трентон-стрит доставила ей ничуть не меньшее удовольствие, чем утреннее путешествие на озеро. Она прижималась к спине Билла, ведущего мотоцикл по лабиринту городских улиц, и большой «харлей-дэвидсон» уверенно рассекал сгущающийся туман. Последние три квартала ей казалось, что они движутся по коридору сна с обитыми ватой стенами. Фара «харлея» вырывала из тумана яркий цилиндрический кусок пространства, словно луч фонаря в прокуренной комнате. Когда Билл в конце концов свернул на Трентон-стрит, дома превратились в призраки, а Брайант-парк скрылся за непроницаемой белой стеной.